– Она сломалась. Ступеньки отлетели. Ты ее плохо держала, поэтому она упала. Мне стало обидно. – Очень хорошо, когда рядом есть виноватый, иначе придется признать, что сам тупой айтишник, не способный сесть на лошадь. – Это невероятно трудно, – пронудил Антон. – Ерунда! – отмахнулась я. – Сама попробуй, – надулся сынок мадам Бархатовой. – Ага, боишься! Слабо тебе! Я подошла к Бруно, поставила ногу в стремя, чуть приподнялась, вцепилась руками в какую-то загогулину, торчавшую из седла, что есть сил подтянулась, плюхнулась животом на спину коня, но сумела перекинуть через мощный круп Бруно другую ногу, кое-как приняла вертикальное положение и хриплым голосом сказала: – Вуаля! – Ого! – восхитился Антон. – Ты, наверное, во время войны была в казачьем эскадроне? Я пыталась изобразить спокойствие… Бруно невероятно высокий, смотреть вниз страшно, сидеть в седле неудобно, поэтому я не сразу обратила внимание на слова Антона. Но через минуту до меня дошел их смысл. – Война? Эскадрон? Ты что имеешь в виду? – Конницу Буденного, – абсолютно серьезно ответил Тоша. – Тогда была гражданская война между большевиками и белогвардейцами. – С ума сошел? – обомлела я. – Сколько мне, по-твоему, лет? Еще вспомни про драгун, которые в тысяча восемьсот двенадцатом году сражались с армией Наполеона! Дай мне руку, я хочу слезть. – Сейчас, я читаю брошюру, – донеслось снизу. – Часть вторая. «Поздравляем вас с посадкой на спинозаднюю часть лошади. Следующий этап. Начало движения. Помните, конь способен бежать быстрее собаки, кошки, таракана и человека. Четыре ноги и обтекаемая форма туловища позволяют ему развивать скорость до пятисот сорока километров в час. Хлопните рысака по крупу ладонью и скажите: «Пошел!»…» Последнее слово Антон произнес слишком громко. Бруно вздрогнул, вздохнул и… понесся вперед не разбирая дороги. Я изо всех сил вцепилась в жесткую, колкую, странно пахнущую гриву. Где у коня тормоз? Почему природа не предусмотрела у жеребца руль? Как остановить Бруно? Что будет, если я упаду на землю? Ой, точно все закончится плохо! Очень хорошо помню, как один раз патологоанатом Илья, войдя в кабинет Дегтярева, громко сказал: «Все кости у трупа на месте, но они у него собраны в другом порядке. Мне их поменять, как надо, или оставить как есть? Причина смерти и так ясна!» Я почти легла на шею коня и закричала: – Миленький, котеночек, зайчик, рыбка, не несись! Тише, пожалуйста, тетя сейчас рухнет глупой головушкой оземь! Я очень люблю лошадок! Ты, пупсик, замечательный, только не скачи со скоростью света! Конечно, насчет пятисот сорока километров в час брошюра врет, но мне и десяти хватит, чтобы, упав, сломать шею! Но Бруно несся напролом. Как вам описать мои ощущения? Представьте, что сидите верхом на деревянной табуретке, которая стоит в кузове грузовика российского производства, а он катит по бездорожью Нечерноземья, ваши ноги болтаются в воздухе, а вместо руля у вас здоровенная, жесткая, вонючая мочалка, вы уткнулись в нее своим милым личиком, намазанным дорогим швейцарским тональным кремом, и пытаетесь не съехать на бок, но сползаете, сползаете, сползаете… Вдруг тряска прекратилась. Не веря в свое счастье, я подняла голову, увидела черный, завалившийся на один бок домик под синей крышей и большое количество грядок с капустой перед ним. Бруно опустил морду, откусил от кочана хороший кусок и начал с наслаждением хрумкать. – Здо́рово, прискакали прямо на место, – послышался сзади голос Антона. Я оглянулась и с уважением произнесла: – Ты бежал за конем? Вот это спортивная подготовка! – Шел тихо, – уточнил компьютерщик. – Бруно еле двигался, я даже запыхаться не успел. Дрожащей рукой я вытерла лоб. Бруно еле двигался? Тоша снова лжет, конь летел, как камень, выпущенный Давидом из пращи, чтобы убить Голиафа. Конь хрюкнул и принялся за второй вилок. – Слезай, – велел Антон. – Не могу, – простонала я. – Тело как ватное стало, не слушается. В окне избушки вспыхнул свет. – Ну, сползай живее! – зашипел Антон. – Рита проснулась. – Не получится, – честно призналась я. – Почему? – занервничал «принц». – Бруно слишком высокий, – ответила я. – Ерунда, – зашептал Бархатов, – я на нем сидел, ничего особенного. – У тебя была лестница, – напомнила я. – Ты лазил по ступенькам, так каждый дурак сможет. – Нет, – возразил Антон, – каждый дурак так не сможет. Только особенный. – Хорошо, – быстро согласилась я, – ты редкий дурак. Но если хочешь, чтобы спинозадняя часть Бруно освободилась немедленно… Договорить я не успела – Антон схватил меня за ногу и дернул вниз. Я снопом обвалилась в капусту и очутилась почти у морды Бруно. Конь украдкой посмотрел на меня, вздохнул, сделал пару шагов в сторону и ухватил кочан с другой грядки. – Тихо! – шикнул Антон. – Дверь открывается… Вставай! Нет, лежи тихо, королевичи никогда не ездят парой. Умри! Иначе испортишь мне самый прекрасный день в жизни… Я покорно замерла, уткнувшись носом в обгрызенный Бруно кочан. Глава 14 На крыльцо упал луч света (во дворе деревянного дома не было фонарей). Вообще-то, ночь сегодня выдалась светлой, полнолунной, но в момент появления на сцене девушки спутница Земли спряталась за тучу. – Кто там? – спросила девица. Я усмехнулась в капусту. Понятно, влюбленному свойственно приукрашивать объект восхищения. Антон взахлеб говорил о волшебно-чарующем голосе Риты, но до моих не особенно музыкальных ушей долетел сейчас хриплый голос деревенской жительницы, привыкшей кричать через забор на соседку. – Это я, – торжественно заявил Антон, – твой принц. – Димка, хорош прикалываться! – хихикнули с крыльца. – Наташки нет, она у Ленки Калугиной сидит. Ой! А кто тут такой здоровенный? – Мой белый конь, – возвестил Антон. – Сейчас ускачем на нем в замок. – Ну ваще! – заверещала девица. – Вот бабка увидит, что он ее капусту жрет, и головы-то всем пооткручивает. Димка, не мешай спать! И не советую тебе с такими тупыми шутками к Калугиным переть – у дяди Коли винтовка есть, будешь потом из жопы соль выковыривать. Я чуть приподняла голову и попыталась рассмотреть говорившую. Но лица возлюбленной Тоши не разглядела, в спину ей бил свет из избы. А фигура не показалась мне стройной, скорей уж девушка была толстушкой. Антон дернул Бруно за повод. – Хватит хрумкать! Конь неожиданно подчинился. Я удивилась. – Я не Дима, – продолжал торжественно Антон. – Я принесся на белом коне и хочу на тебе жениться. Смотри, вот лошадь, а вот принц. Все как ты мечтала! В эту драматическую минуту огромная круглая луна выползла из-за тучи и озарила окрестность своим призрачным светом. – Ой… – попятилась хозяйка домика. – Правда не Димка… – Ну наконец-то! – воскликнул Бархатов. – Бруно, стой смирно. Однако конь задергал ногами, чуть поднял хвост и издал неприличный звук. Я прикусила губу. Все верно, животина от души налопалась капусты, теперь пора освободить кишечник. Надеюсь, бабушка Риты будет довольна – Бруно хоть и сожрал несколько вилков, зато удобрил грядки. Конский навоз нынче дорогое удовольствие, а им прямо на огород «яблоки» доставили, и бесплатно. А конь-то аккуратист, он отошел от того места, где набезобразничал. – Принц? – заверещала Маргарита. – За мной? – Ага, – подтвердил Антон и зажал нос пальцами. – Жениться приехал? – все не верила девушка. – На мне лично? Не на Наташке? – Верно, – прогундосил компьютерщик. – Ой, офигеть! – заорала толстушка. – А куда мы едем? На Мальдивы? Тоша не выпал из роли принца и опрометчиво пообещал: – Куда пожелаешь, любимая. – Бегу! – заорала Рита и кинулась к нему, вытянув вперед руки. Я хотела опустить лицо в капусту, но тут из листьев стало выкарабкиваться нечто зеленое, длинное, страшное. – Спасите! – заорала я и резво вскочила. Девица повернулась в мою сторону и наступила ногой в одну из куч, выпавших из-под хвоста Бруно. Поскользнулась и шлепнулась в большой холм навоза.