Пришлось кивнуть. Отказ рассматривается, как поражение. Ну не сдаваться же мне? — Блядь… — на этот раз ругательство прозвучало с оттенком обреченности. Пистолеты опять зарядили свидетели, жребия уже не было, я назад получил свой, на котором чернела выгравированная цифра два с кокетливыми завитушками. Все повторилось, вот только заставить себя идти навстречу скамейке получалось гораздо хуже. Бальфур опять выстрелил первым. Полыхнула искрами пороховая затравка, что-то сильно зашипело, а потом… Из казенника пистолета полыхнуло пламя и ударило англичанина прямо в лицо. Его высокопревосходительство, британский премьер-министр, сэр Артур Бальфур, выронил развороченный пистоль на дорожку и опрокинулся на землю. — Блядь… — выматерился я в третий раз. Но на это раз удивленно. — Блядь… — эхом отозвался Арцыбашев. Остальные персонажи сценки под названием дуэль, тоже выругались, но на английском языке. Хотя по смыслу выражение являлось копией нашего. Глава 20 Швейцарская Ривьера. Шильонский замок. 3 июля 1903 года. 03:00 Все присутствующие разом бросились к Бальфуру. Я спешить не стал, но тоже подошел. Премьер-министр Британии лежал на спине, под его головой расплывалась небольшая лужа крови. Он находился без сознания, но был все еще жив: слышались хриплые вздохи и редкие стоны. Четно говоря, я ожидал увидеть размозжённую голову, но британцу неимоверно повезло — ему всего лишь до кости рассекло скулу и повредило глаз — всю глазницу закрывало кровавое месиво. Я машинально пожал плечами, отошел в сторону и внимательно осмотрел свой пистолет. Казенный срез закрывает заглушка. В ствол либо ввернута на резьбе, либо запрессована, на первый взгляд не поймешь. Массивная, да еще к ней присобачена скоба, за которую ствол крепится винтом к ложу. Пистоль старинный, но сохранность великолепная, как новенький. Даже воронение почти не потерто. Что за хрень? Порох черный, бризантное действие ничтожное, то есть, для того, чтобы вырвало заглушку, надо либо зарядить тройную порцию, либо пыж намертво забивать, либо клинить в стволе пулю. Ну не совсем же идиоты секунданты, чтобы учудить такое. Да еще не мне, а своему. Хотя, с большой натяжкой, вполне можно предположить нечто подобное. Политические игры? Впрочем, спешить не будем… — Ваше превосходительство… — ко мне подошел полковник. — Сэр Артур Бальфур не может продолжать поединок. Соответственно, победа присуждается… — Я отказываюсь принимать победу, — резко оборвал я его. — До того самого момента, как пройдет тщательное разбирательство произошедшего. — На что вы намекаете? — ощетинился полковник. — Мы заряжали пистолеты все вместе, по очереди, и тщательно проверили друг друга, после каждого этапа. Я под присягой засвидетельствую, что вы здесь не причем. — Я ни на что не намекаю, — спокойно ответил я. — Просто хочу получить ответы на некоторые вопросы. — Вы их получите, — отчеканил Кавендиш. — Но сейчас я вынужден вас покинуть на некоторое время. — Я буду ждать вас здесь… Бальфура утащили, я никуда уходить не намеревался, и присел на скамейку, которая служила нам барьером. — Не нравится мне это… — пробурчал О`Брайн, садясь рядом со мной. — Виски есть? — А как же… — усмехнулся ирландец и извлек из внутреннего кармана пиджака вместительную фляжку. Я молча смочил виски свой платок, приложил к шее и машинально выругался — кожу пекло просто адским огнем. — Сильно задело? — забеспокоился американец. — Не помру. Наконец вернулся Арцыбашев, тоже сопровождавший Бальфура. — Похоже, без скандала не обойдется, — посетовал подполковник. — Там поднялась такая буча, что… — он махнул рукой. — Думаю, скоро появится полиция. — Плевать. Кто заряжал пистолеты? — По очереди заряжали, — ответил Арцыбашев. — Порох в оба пистолета засыпал… этот, как его, Черчилль. — Я пыжевал… — добавил О`Брайн. — А пули вкатывал тот седой полковник, Кавендиш и Алекс. — Так и было, — согласился подполковник. — Забивать пыж поверху не пришлось, пули туго влезали, но не настолько туго, чтобы разорвать ствол. Причем, мы по очереди проверяли каждый этап. — Понятно. Как его разрядить? — я повертел пистолет в руках. — Там, в футляре, есть специальный прибор… — Арцыбашев повертел головой и растерянно сообщил. — А футляра-то и нет уже. Стоп, а где разорвавшийся пистолет… — он ринулся к месту ранения Бальфура, огляделся и развел руками. — И пистоля уже нет. Видимо, когда забирали премьера и его подобрали… — Не нравится мне это, — повторил ирландец. — Островные обезьяны способны на любую пакость. — Истинно, — поддакнул Александр Александрович. — Нечистое дело. Уж я-то точно знаю. Сталкивался. Я вытащил шомпол из-под ствола, хотел выковырять им пулю, но потом передумал: — Наверное, будет правильней оставить все как есть. Пусть полиция разбирается. А теперь, друзья, попробуем восстановить события с самого начала. — Когда мы подошли, пистолеты были уже при них, — начал Арцыбашев. — В футляре, помимо остальных принадлежностей, лежала пороховница и несколько пуль в мешочке. Я глянул на порох и ничего подозрительного не обнаружил. Черный, мелкого помола, то есть, пистолетного. Хотя, особо не рассматривал, да и сумерках плохо было видно. — Я потребовал опробовать пистолеты, — продолжил американец. — Бритты не особенно обрадовались, но согласились. Пистолеты снарядили, отстреляли, все прошло нормально. Вот и все. Что произошло дальше, вам известно. — Порох точно засыпал Черчилль? — Точно, оба раза. Там на пороховнице клавиша, нажал — мерка и насыпалась. Он еще демонстративно высыпал на бумажку и показывал нам, мол, все порции одинаковые. — К вашим услугам, господа… — из сумерек появился полковник Кавендиш. — Второй секундант, сэр Уинстон Черчилль, пока находится рядом с сэром Бальфуром, но и он сюда подойдет. Но хочу предупредить, скоро здесь появится полиция. — Выпьете? — О`Брайн протянул ему флягу. — С удовольствием, благодарю, — Кавендиш с удовольствием пропустил пару глотков. Я поинтересовался у него: — Что с вашим патроном? — Все плохо, — спокойно ответил англичанин. — Но шансы есть. Правда, глаз, вряд ли удастся спасти. Итак, вы говорили, что у вас появились вопросы? — У меня есть много вопросов… — буркнул я. — Даже не знаю, с чего начать. Какого черта сэр Артур затеял все это? Я ведь формально его не вызывал. — Когда он у вас поинтересовался, как понимать ваши слова, — тактично напомнил полковник. — Вы ответили: понимайте, как знаете. То есть, дали ему свободу выбора. Он и выбрал поединок. Так что, все законно. Именно поэтому мы и стали вызываемой стороной. Я же все уже объяснил вашим секундантам. Я про себя ругнулся. Черт… я совсем и позабыл об этих своих словах. Ну да, тогда все понятно. Но все-равно… — Он ведь должен был понимать, что я его могут убить. Куда смотрели его товарищи, в конце концов? Почему не отговорили. Полковник улыбнулся. — Несмотря на то, что вы враг Британии, я вам даже симпатизирую, генерал Игл, поэтому отвечу откровенно. Скорее, это он вас должен был убить, — Кавендиш еще раз усмехнулся. — Это вас спасло лишь чудо. Сэр Артур, из этих самых пистолетов, в своем саду без промаха сбивал плоды с яблони на трех десятках шагах. Это было одним из его любимых развлечений. Пистолеты тоже постоянно возил с собой. Все шутил, а вдруг пригодятся. Я невольно потрогал шею. Н-да… а ларчик просто открывался. Действительно, меня спасло только чудо. И целился он, не в торс, а прямо в голову. — К тому же, честь для сэра Артура не пустое слово, чтобы вы не думали о нем, — продолжил Кавендиш. — А тут такая возможность, лично убить самого Игла. Хотя, я его отговаривал, как только мог. И не только я. — Почему отговаривали? — Во-первых, — серьезно ответил британец. — Вы тоже могли иметь большую практику стрельбы из подобного оружия. Во-вторых — я давно живу и давно убедился, что идеальных планов не бывает. В-третьих, на случай полагаться глупо, в-четвертых, уж извините, генерал, этой дуэлью, премьер-министр Британии, невольно проводил знак равенства между собой и вами. И это после того, как вас смешивали с дерьмом в прессе? Звучит ужасно: целый премьер-министр Британского Соединенного королевства — дерется с обыкновенным бандитом. Извините, это я выражаю не свое мнение, а газетчиков. Особенно после последнего скандала. Представляете? Так что, дуэль могла сыграть против самого Артура, в политическом плане, и не только в политическом. Да много причин, но, увы, сэр Бальфур прислушался не к большинству, а к Уинстону. Черчилль последнее время оказывал на него большое влияние. — То есть, это Уинстон его уговорил? — Да, именно он, — подтвердил Кавендиш. — Убедил, что вы никогда не держали в руках дуэльных пистолетов, вообще плохо стреляете, в красках описал возможный триумф и вообще, сыграл на честолюбии. Вы как стреляете? — Даже не знаю, что вам ответить. Из дуэльных пистолетов я никогда не стрелял, это правда, но с двух рук разом, стреляя из современного короткоствольного оружия, на расстоянии двух десятков шагов, могу поставить свою подпись на мишени. Так что Черчилль, мягко говоря, обманул сэра Артура.