Бадр, не меняя выражения лица, отрицательно покачал головой. Потом, решив, что я могу обидеться, пояснил: — Это маленькая деревенька, нас двое, что уже странно по местным обычаям, здесь с женщиной может быть лишь муж, брат или отец. Мы одеты в камуфлированную форму, ты европейка, этого не скрыть при всем желании. Первые посетители кафе услышат о такой странной парочке от хозяев сразу же. Кто-то вспомнит про объявление по телевизору. Кто-то из любопытства брякнет полиции при досмотре, что видел нас. Мы не успеем проснуться, как будем окружены. И на этом наш побег закончится, не успев даже начаться. Мы доедем до более крупного городка, там ты переоденешься, скроешь лицо под платком, и тогда мы сможем переночевать в гостинице как муж и жена. В его плане мне виделась проблема: паспорт. Наверняка данные Бадра разослали по всем участкам полиции, кассам, гостиницам. Свои сомнения насчет нормальной гостиницы я озвучил, но араб усмехнулся. — Саша, думаешь, еще работая в службе разведки, я не подготовил себе пути отступления? Сейчас я Бадр Хусейни, гражданин Эмирата Шарджа, паспорт арабских эмиратов очень хороший, очень много стран открыты для безвизового въезда. — А почему для меня не сделал паспорт? Я понимал, что говорю глупости, просто вредничал назло ему за лишение мечты об отдыхе. Бадр ответил серьезно: — Не успел, ты стала налево и направо убивать принцев, охранников, устраивать побеги. Дай ты месяц, паспорт у тебя был бы, и ты могла спокойно уехать из страны без этой вереницы трупов. — По-твоему, я маньячка?! Приперлась к вам по доброй воле и стала убивать невиновных людей? А может, тебе рассказать, что со мной делали эти твари двое суток? Или показать еще незажившие раны? Я вскочил с места и даже взялся за ремень брюк, когда опомнился. «Идиот, что я творю?» Привлечённый моими криками, из кафе выглядывал официант, а девушка повар, наоборот, юркнула в дверь. Официант исчез в глубине помещения, Бадр молча кивнул мне и пошел к байку, серьезный как никогда. Я понял, что он очень сердит и не стоит лезть на рожон. Молча сел, обхватив руками его талию. Араб выехал на дорогу и, к моему удивлению поехал в направлении Эр-Рияда: неужели он настолько расстроился, что перепутал? Я уже начал расцеплять руки, чтобы указать ему на ошибку, когда Бадр, найдя просвет между отбойниками односторонней дороги, выехал на другую полосу и покатил в обратном направлении. Мы проскочили деревушку, где обедали, не останавливаясь, и понеслись дальше. Теперь я понял его маневр: он, предполагая, что моя выходка привлекла внимание и хозяин сообщит в полицию о странной парочке, намеренно поехал в ложном направлении. Мне стало стыдно, что я несправедливо обрушился на него с упреками и, желая загладить вину, ласково провел по животу рукой вниз, пока не уперся во что-то твердое и упругое. Да едрит твою в корень, у него бывает время без эрекции? Я снова сцепил руки на его животе. Сам он никак не выдал, что заметил мою оплошность. Ехали мы быстро, остановились только чтобы заправиться. Я не снимал шлем, хотя в нем было жарко. Парень-заправщик крутился рядом, по его безразличному взгляду я понял, что меня приняли за мальчика-подростка. Свободно висящая на мне форма могла скрыть грудь и более крупного размера. Следующие четыре часа превратились в пытку. Болели руки, порой мне казалось, что они сами расцепятся и безвольно упадут, и тогда меня, как пылинку, сдует с мотоцикла. Пятая точка превратилась в мозоль, по крайней мере, мне чудился волдырь на всю попу. Тем не менее я стоически терпел, пока сам Бадр не решил остановиться. Мы въехали в довольно крупный город Таиф, название которого было продублировано на щите на английском языке. Здесь были многоэтажные здания, широкие проспекты и оживленное движение машин. Проехав по центральной улице, где, кстати, нам встретилось несколько местных байкеров, Бадр свернул направо и остановился у четырехэтажной гостиницы с пафосным названием «King Crown». — Не снимай шлем, — успел мне шепнуть Бадр, пока подбежавший сотрудник отеля отгонял мотоцикл на подземную парковку. Мы вошли в холл, в котором было всего несколько человек, пивших кофе за маленьким журнальным столиком. На ресепш сидела миловидная арабка в хиджабе. — Мне с сыном нужен хороший номер с видом на главную улицу. Наличие джакузи в номере желательно. — Господин, из хороших номеров остался только номер для новобрачных, состоящий из гостиной, спальни и джакузи. Там есть широкий диван, ваш сын сможет прекрасно выспаться. — Меня устраивает. — Бадр протянул пару банкнот, девушка взяла необходимое, но Бадр остановил ее: — Оставь себе, распорядись принести нам ужин в номер. На свое усмотрение, для двух проголодавшихся мужчин. Мне показалось, что слова «мужчин» Бадр выделил, но может это просто показалось. Поднимаясь в лифте, я протянул руку к шлему, но голос араба остановил: — Не снимай, в лифте камеры. Войдя в номер, я первым делом снял ненавистный мне шлем. Апартаменты были шикарными. Большая гостиная обставлена со вкусом, хрустальная люстра на потолке, кресла с гнутыми ножками, такой же обеденный стол. Широкий диван почти на всю стену, множество шкафчиков из натурального дерева, полные посудой из хрусталя. Мини-бар, полный безалкогольных напитков, ваза со свежими фруктами на столе и безалкогольное шампанское в ведерке, стоящее в холодильнике. Вся спальня состояла из гигантской двуспальной кровати с балдахином из тончайшей ткани. Кровать реально была огромной, на ней свободно поместились бы две пары новобрачных, не мешая друг другу. «Траходром», — по-иному и не назвать. По бокам от кровати — две резные тумбочки и два торшера с красным светом. Как говорится, погружение в интим по классическим канонам. Ванная комната была размером с однушку в Москве и разделялась на две зоны: справа душевая кабина и унитаз вместе с биде; слева мраморное джакузи с полным шкафчиком гигиенических средств. — Бадр, прими душ и исчезни, — скомандовал я. — Останусь здесь спать. Араб ухмыльнулся и сказав мне пока не открывать, если принесут еду, исчез в ванной. За те десять минут, что он купался, никто не постучал, и мне не пришлось сделать нелегкий выбор: открыть или поголодать. Посвежевший Бадр вышел, запахнувшись в халат, сияя чистотой и радостью. Только я закрылся в ванной, как постучали. Через минуту Бадр обратился ко мне: — Саша, принесли еду. Чертыхаясь, я натянул халат. Снова надевать пыльную форму не было желания. Наскоро заморив червячка и наказав Бадру много не кушать, чтобы я мог наесться после ванной, пошел принял душ. Потом полчаса нежился в джакузи, пока араб снова не нарушил идиллию стуком: — Чего тебе, чудовище? — Саша, у тебя все в порядке? Может, я могу тебе помочь? — Чем ты мне можешь помочь, диктатор арабский? Сказав эти слова, пожалел: ответ напрашивался однозначный и незамедлительно последовал. — Ну, потереть спинку, помыть тебе голову, — вкрадчивым голосом проговорил Бадр. — Бадр, уйди от двери, я сама неплохо справляюсь. Однако коварные слова араба действовали: грудь стала тяжелеть, а пожар, начинавшийся внизу живота, следовало залить немедленно, пока он не перекинулся на голову. Открыл кран с холодной водой, я несколько минут постоял под струями, чувствуя, как покидает возбуждение, словно стук колес поезда, уходящего вдаль. Высушив волосы феном, я расчесался и, плотно запахнув халат, вышел из ванной. Бадр, полулежа на диване, смотрел телевизор. Халат на его груди распахнулся, обнажая рельефные мышцы груди. Заметив меня, он сел нормально. — Я боялся, что ты утонула. — Бадр, давай еще раз проясним? — Я остановился напротив араба и максимально серьезным голосом продолжил. — Ты не будешь использовать такие приемы, не будешь торопить меня, не будешь домогаться под разными предлогами. Ты знаешь, что мне очень симпатичен, но у меня была психологическая травма, и возможная близость с мужчиной меня вгоняет в панику и страх. Я, конечно, врал. Никакой паники или истерики у меня не было, а было дикое желание чужого тела быть с этим мужчиной. И перенесенное насилие мне побоку, если бы только не боль внизу живота. Это было НЕ МОЕ тело, я даже не знал, кому оно принадлежит. Но этим телом заведовали мои мозги, которые близость с мужчиной приравнивали к гейству. Может быть, спустя время тело победит, даже не может быть, а скорее всего, с каждым разом мне все труднее подавить желание. Но когда это случится — случится лишь, если возможности моего сознания будут не в состоянии контролировать инстинкты. И не раньше! Даже трижды оно спасло меня за один день. Бадр если и расстроился, то виду не показал: легко и пружинисто поднялся и начал раскладывать диван. На кровати мы могли бы спать неделю, не встретившись случайно во сне, но это было бы жестоко по отношению к нему. Я представил себя прежнего, спящего на одной кровати с красивой девушкой, в которую влюблен, с запретом дотрагиваться до нее. Это же пытка! — Бадр, ты не обижаешься на меня? — Все же мне было совестно. — Нет, Саша, я все понимаю, это ты прости меня за мою неправильную реакцию. Это низко с моей стороны, после того, что тебе пришлось перенести. Да плевать мне, Бадр, на то изнасилование! Ну не меня они трахали, а куклу. Вот если я отдамся тебе по доброй воле, это совершенно другое дело, тогда отговорки про чужое тело будут просто дешевыми отговорками. Пожелав ему спокойной ночи, я ушел в спальню, тоскливо вздохнув при виде необъятной кровати. Когда еще придется заниматься сексом на таком стадионе, хоть в мужской, хоть в женской ипостаси. Глава 21 Принять все меры Проскурнов Виталий Иванович сидел на совещании в кабинете заместителя руководителя Федеральной Службы Безопасности, Чурилова Дмитрия Анатольевича. Это было плановое совещание по вторникам, на которое собирали всех руководителей отделов. Вот и сейчас начальник отдела, изучающего адаптационные возможности человеческого организма и паранормальных явлений, делал для себя пометки в блокноте. Любая информация была секретна, из кабинета документы и конспекты выносить запрещалось. Но уникальность памяти Виталия Ивановича заключалось в том, что на слух он все плохо воспринимал, забывал информацию. В то же время любой текст оставался перед глазами даже спустя годы, равно как и заметки, что он делал на блокноте. Он настолько задумался, что шефу пришлось второй раз повторить свой вопрос: — Какие новости по вашему объекту, Виталий Иванович? Проскурнов оглядел сидящих в зале. Говорить детали в их присутствие не хотелось, слишком революционный получился прорыв в области достигнутого. Если информация просочится к противникам, желание получить гендерфлюида и понять технологию смены пола не остановят конкурентов ни перед чем. — Дмитрий Анатольевич, информации пока нет. Если позволите остаться после совещания, есть ряд вопросов, требующих безотлагательного решения. Заместитель директора ФСБ кивнул, давая понять, что просьба принята. Оставшиеся начальники отделов доложились по своим направлениям. Ничего экстраординарного в мире не происходило, если не считать активизации турецких спецслужб в сирийском направлении. Когда все присутствующие удалились, Проскурнов обратился к Чурилову: — Дмитрий Анатольевич, вчера мы проводили совещание в отделе. Лучшие аналитики вместе с программой искусственного интеллекта спрогнозировали алгоритм действий нашего объекта, исходя из имеющейся у нас информации. Заместитель директора подался вперед. — Я слушаю, Виталий Иванович. — Путем многофакторного анализа, разбив аналитиков на три группы по четыре человека, и загрузив исходные данные в систему искусственного интеллекта «Прометей», мы получили практические тождественные данные в трех группах, сопоставимые с данными искусственного интеллекта. Краткий итог анализа таков, что наш субъект показывает устойчивый рост адаптивных возможностей и в настоящее время сумел покинуть столицу Саудовской Аравии. Кроме того, анализируя его возможные действия, просчитан алгоритм поведенческой реакции. В настоящий момент наш объект либо уже находится в городе Джидда, либо по пути в этот город. — Подождите, Виталий Иванович. Почему именно Джидда? Там есть и другие крупные города. В той же Мекке куда проще затеряться среди сотен тысяч паломников со всего мира. — Вероятность выбора города Джидда составляет семьдесят процентов, выбора Мекки — не более тридцати. В этом данные и аналитиков, и «Прометея» сходятся. Самое интересное, что нам удалось спрогнозировать дальнейшее поведение Александра. С вероятностью девяносто процентов он попытается покинуть страну и при этом почти наверняка через морской порт города Джидды. Здесь мнение аналитиков расходятся примерно пополам: есть высокая вероятность, что это будет сделано через судно одного из банановых государств африканского континента. Но также есть довольно высокий процент, что для этого может быть задействовано рыбацкое судно или хороший быстроходный катер. Страной вероятного прибытия считается Ливия, где значительно ослаблен пограничный контроль из-за внутренних неурядиц. Генерал закончил доклад и откинулся на спинку кресла, ожидая реакции руководства. Заместитель директора ФСБ, внимательно выслушавший доклад, задумался. — Что конкретно вы хотите попросить у меня? — спросил он через пару минут. — Мне нужно несколько лучших оперативников, знакомых с Ближним Востоком, владеющих арабским языком. Желательно сотрудников из наших южных республик, им легче раствориться в среде, близкой им по менталитету. Кроме того, можно ли надавить на министерство обороны, чтобы БДК «Маршал Шапошников» продолжал оставаться в акватории Красного моря? Возможно, придётся делать досмотры кораблей некоторых стран, а также подозрительных частных судов. — Вы понимаете, о чем просите, Виталий Иванович? Красное море большей частью — прибрежные воды независимых государств и нелегальная зона ответственности и интересов США. Вы представляете, какой крик поднимется на дипломатическом уровне? Как потом наше министерство иностранных дел и лично президент должны объяснять такие враждебные действия? Он прекрасно помнил, какой шум разразился пару лет назад, когда наши моряки отбили сухогруз у сомалийских пиратов, уничтожив при этом последних. Практически все мировые СМИ несколько недель пестрели заголовками о бесчеловечном истреблении, забывая при этом, что чуть ранее сами призывали мировые правительства провести карательные экспедиции против этих бандитов. — Я все понимаю, Дмитрий Анатольевич, мы постараемся сузить круг кораблей, ограничив их максимум до пяти. Проскурнов специально завысил их число, понимая, что без торга здесь не обойтись. Так и случилось, словно в воду глядел. — Слишком много! Один или на крайний случай два корабля мы сможем объяснить наличием оперативной информации, связанной с международными террористами и планируемым террористическим актом. Но пять досмотровых кораблей — это больше похоже на военные действия, даже если они пойдут под флагом Либерии. Что касается оперативников, люди найдутся, с этим проблем не будет. С министерством обороны сейчас сложнее, там не продавец мебели сидит, как раньше, но, думаю, и БДК сможет покурсировать еще пару недель. Но учтите, максимум два судна. Информацию по предполагаемым объектам досмотра представите лично мне. — Спасибо Дмитрий Анатольевич! — Проскурнов поднялся. — Разрешите идти? — Идите! И еще, — Чурилов сделал паузу, — от успеха операции зависит многое. «САМ» интересовался у шефа, как идут разработки в этом направлении. А Светлых нам нужен. Только изучив изменения, произошедшие в его организме, мы сможем приступить к следующей попытке. Нам никто не позволит напрасно рисковать жизнями людей. Кстати, как ваш агент? — По-прежнему в глубокой коме. Процессы жизнедеятельности снижены, она практически в анабиозе. — Хорошо, держите меня в курсе. Не надо ждать, пока сам спрошу, операция «Гендерфлюид» в приоритете. Ступайте, Виталий Иванович, с Богом. Верните нашего человека домой. Примите все меры для того, чтобы операция завершилась благополучно! В службе Общей разведки королевства Саудовская Аравия тоже шло совещание. Рядом с руководителем Службы, господином Зиянуддином Шарави, сидел родственник короля, принц Зияд Сисави. Руководитель общей разведки хмурился, он терпеть не мог этих принцев крови, которые не по умственным способностям, а по праву рождения занимали высокие посты и лезли в дела специалистов. Подтверждая мнение разведчика, этот высокомерный принц перебивал доклады его офицеров, задавал глупые вопросы и нес абсолютную чушь. Королем назначен гонорар за поимку убийцы принца, по совместительству, со слов Сасави, оказавшегося израильским шпионом. То, что это никакой не израильский шпион, Зиянуддину было известно прекрасно: при клановости, пронизавшей все ветви власти королевства, Служба общей разведки была высококвалифированной организацией, постоянно натаскиваемой специалистами из ЦРУ и АНБ.