Это слегка привело его в чувство. Войтех стремительно выпрямился и вышел из комнаты. В первую очередь он проверил Сашину спальню, потом гостиную, а потом заметил свет в ванной. Он шагнул к ней, чувствуя, как по телу разливается болезненное покалывание, и мысленно молясь о том, чтобы выстрел не прозвучал. Кого он об этом просил, Войтех не знал. Возможно, просто старался дотянуться до Сашиного сознания, остановить ее. Может быть, он сможет разбудить ее? Однако Саша не спала. Войтех понял это сразу, как вошел в ванную. Она подняла на него испуганный, но вменяемый взгляд. Войтех застыл на месте, глядя на нее, сидящую на полу с его пистолетом в руках. – Что ты делаешь? Саша несколько долгих секунд молча смотрела на него, по-прежнему сжимая в левой руке пистолет, как будто все еще собиралась с мыслями поднять его к виску и выстрелить. – Прости, – наконец сказала она, – так будет лучше. – Кому? – в его голосе прорезались злость и раздражение. – Мне? Максиму? Там, – он неопределенно кивнул назад, – люди ради тебя идут на преступление, все бросили свои дела, чтобы помочь тебе, а ты решила все закончить… так? – Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня! – Впервые с тех пор, как все это началось, по ее щекам потекли слезы. – Ты что, не слышал Нева? Он не может гарантировать вашу безопасность во время ритуала. Участвуя в нем, вы все практически подписываете себе смертный приговор. Ради чего? Я же все равно ему достанусь. Не сейчас, так через много лет. Он все равно меня заберет, потому что из этого нет выхода! Ты же знаешь это, ты читал со мной дневник. Это моя прабабка связалась с ним, это мое проклятие, а не ваше. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал кто-то еще. Войтех заставил себя медленно выдохнуть, успокаиваясь, а потом осторожно приблизился к ней и сел рядом на пол. Выждав пару секунд, так же плавно протянул руку и забрал пистолет. Покрутив его в руках, он убедился, что тот, как и положено, был на предохранителе, о котором Саша, скорее всего, ничего не знала. Это немного ослабило тугой узел в груди, который Войтех до сего момента даже не замечал. По крайней мере, выстрела быть и не могло, даже если бы Саша решилась. – Ты не подумала о том, какой приговор подписала бы мне, если бы сделала это? – спокойно поинтересовался он. – Из моего пистолета. – Он покачал головой. – Да, мы все рискуем. Только ради возможности выиграть для тебя немного времени. Потому что мы любим тебя и готовы рискнуть ради тебя. Нельзя сказать, что нам не страшно, но мир, в котором тебя нет, пугает нас гораздо больше, понимаешь? Мы все готовы бороться за тебя. Хоть с Ангелом, хоть с дьяволом. За тебя и вместе с тобой. – Он повернул голову в ее сторону, разглядывая скорбный профиль. – Но не вместо тебя. Освободившимися руками Саша вытерла щеки, но слезы все равно продолжали литься, как она ни пыталась прекратить этот дурацкий поток. – Мне страшно, – в который раз за последние дни призналась она. – Мне страшно, потому что я даже не знаю, куда он забирает нас, понимаешь? Что он делает после этого? Где сейчас моя прабабка и все те, кто был в том альбоме? И я так боюсь, что вы тоже пострадаете вместе со мной. Хватит уже моей соседки, она ведь была виновата лишь в том, что жила за моей стеной. – Причем здесь вообще твоя соседка? – Войтех так удивился, что даже забыл, что еще хотел сказать. – Ты же не думаешь, что это случайность? – Саша посмотрела на него. – Они ругались четыре года, а погибла она в ту ночь, когда за стеной Ангел наконец-то нашел меня. Войтех отвел взгляд в сторону. Он тоже думал об этом, но сейчас только убежденно мотнул головой. – Даже если так, ты здесь ни при чем. Ты такая же жертва Ангела, как и она. И чем быстрее ты это осознаешь, тем больше шансов будет у всех нас. Ты должна понять, что имеешь право сопротивляться. Ты никому ничего не обещала, никаким Ангелам. Ты должна бороться, даже если знаешь, что все равно рано или поздно проиграешь. Мы сделаем все, что в наших силах, но этого будет недостаточно, если ты сама не выберешь жизнь. Да, страшно. Но это всегда было так. Жить и что-то делать, куда-то стремиться и чего-то добиваться, зная, что в конце тебя ждет только смерть и забвение, страшно. Так было всегда. Сейчас ничего не изменилось. Саша молчала, признавая его правоту. Если бы на ее месте был кто-то из них, она точно так же рисковала бы, ни на секунду не задумываясь. – Если бы тогда, в Праге, я знала, что это мои последние пять месяцев, я бы ни за что не ушла, – вдруг призналась она. Войтех снова посмотрел на нее, на этот раз удивленно. Что-то заставило спросить: – От расследований? Или от меня? – От вас обоих, неужели ты этого еще не понял? Он хмыкнул и снова отвернулся. – Близость конца заставляет нас пересматривать приоритеты. Говорят, каждый день нужно проживать так, словно он у тебя последний. Те, кто несут эту чушь, никогда не проживали такой день – последний. Так невозможно жить. Ты приняла правильное решение. Правильное на тот момент, в тех обстоятельствах. Нам не стоит жалеть об этом. Ни мне, ни тебе. Даже если что-то очень важное прошло мимо. – Он переложил пистолет в левую руку, а правой обнял Сашу за плечи. – Сиюминутная важность – всего лишь иллюзия. По-настоящему важно то, что выбираешь с прицелом на перспективу. – И тебе никогда не хотелось плюнуть на перспективу? Сделать что-то такое, чего хочется именно сейчас, в этот самый момент? – Обычно это плохо заканчивается, – он криво улыбнулся. – Но это не значит, что я не делаю подобное время от времени. Тебе напомнить? Он наклонился к ее губам, как и полгода назад целуя без требовательности и напора, давая возможность в любой момент отстраниться, но в этот раз она не стала его останавливать. Для нее сиюминутные желания часто были намного важнее перспективы. По крайней мере, они придавали сил дожить до этой самой перспективы. Лишь спустя долгую минуту Саша наконец слегка отстранилась, но даже не попыталась выпутаться из его объятий. – Ты не прав, – прошептала она, глядя ему в глаза, – это тоже важно. – Сейчас гораздо важнее другое, – чуть охрипшим голосом заметил Войтех, продолжая обнимать ее за плечи. Другой рукой он неожиданно протянул Саше пистолет, держа его рукояткой к ней. Его взгляд в этот момент стал непривычно жестким. – Ты должна принять решение. Сделать свой выбор. Саша перевела взгляд с его лица на пистолет, взяла его в руки, чуть задумавшись, а затем вернула обратно. – Ты не застрелился в свое время, не застрелюсь и я. – Почему это я должен был застрелиться? – Войтех удивленно изогнул бровь. – Никогда не рассматривал для себя подобной возможности. Пойдем, я заварил чай. Скоро вернутся остальные, и все будет готово к ритуалу. Уверен, будет весело. 28 октября 2013 года, 00.44 ул. Капитанская г. Санкт-Петербург Ближе к часу ночи все снова собрались в большой гостиной Рейхердов. Максим привез с дачи зеркало Александры Константиновны. За двадцать пять лет его поверхность потускнела и покрылась липким слоем пыли и грязи, поэтому его пришлось долго отмывать в ванной, но в конце концов оно снова сверкало. – Как у кота яйца, – удовлетворенно кивнул Ваня, снова заставив Сашу улыбнуться и вызвав недоумение на лице Войтеха. Лиля привезла хулахуп, и теперь отпаивала «от стресса» вернувшихся последними брата и Нева. Все было готово, и все было бесполезно. Зеркала Смерти они так и не нашли. Саша, сидя в самом углу на диване и молча наблюдая за чересчур суетливыми друзьями и мужем, отчаянно надеялась, что его и не найдут. Она пообещала Войтеху бороться до конца, но по-прежнему не хотела подставлять никого из них. И она почему-то была уверена, что ей осталось продержаться всего одну ночь. Утром они все будут в безопасности. Даже если без нее. В голове без конца крутились страшные картины: ее изломанное тело на асфальте, на полу в ванной с выполнившим свое назначение пистолетом, в процедурном кабинете в луже крови, зажатое между рулем и сиденьем разбитой коричневой Ауди… У нее было столько шансов закончить все и не подвергать опасности любимых людей, но она ни одним не воспользовалась. Саша все еще чувствовала Ангела рядом, но больше не видела его даже боковым зрением. Как будто теперь он сидел у нее в голове и демонстрировал ей ее слабость и трусость. – У нас все равно нет последнего зеркала, – наконец сказала она. Лиля посмотрела на часы и спокойно заявила: – На этот счет можешь не волноваться, его скоро привезут. – Кто? – Нев удивленно посмотрел на нее. – И что за зеркало, мы ведь так и не придумали, каким оно должно быть? – О, поверьте, это нам подойдет, – Лиля улыбнулась. – Это зеркало, которому уже много лет. Оно долго кочевало из дома в дом и повсюду за ним тянется кровавый след. Его прозвали зеркалом-убийцей. Уж не знаю, правда это или совпадение, – слукавила она, – но я думаю, что для наших целей оно в любом случае подойдет. – И где же ты такое чудо внезапно взяла? – насторожился Ваня, даже забыв на время о своем чае. – У знакомого одолжила, – уклончиво ответила Лиля. – Он коллекционер, собирает подобные вещи. Обещал доставить его… – она снова взглянула на часы. – В общем, с минуты на минуту должно быть здесь. Ваня поставил чашку на низкий журнальный столик и с подозрением посмотрел на сестру. – Что еще за знакомые со смертельными зеркалами? – Ты его не знаешь, – отмахнулась Лиля. – Насколько опасно приносить такую вещь в свой дом? – испуганно спросила Саша. – Мой приятель заверил меня, что до тех пор, пока зеркало занавешено и в нем никто не отражается, оно неактивно и безопасно. Если не будем надолго его открывать, то никто не пострадает. – Лиля с тревогой посмотрела на Войтеха, но ничего не сказала. Саша следом за ней тоже бросила взгляд на Войтеха, прекрасно понимая, что в зеркале во время ритуала отражаться будет именно он. Мало того, что ритуал все же состоится, но теперь он становится еще опаснее. Как минимум для одного человека. – Может быть, не стоит так рисковать из-за меня? – обреченно спросила она, понимая, что ее никто не послушает. – Поздняк метаться, Айболит, – отрезал Ваня. – Мы с Невом уже грабанули антиквара. Как теперь возвращать – без понятия, там же, небось, полиции уже выше крыши. – Дементьеву позвоним, объясним ситуацию, попросим как-то аккуратно вернуть, – предложил Войтех. – Я думаю, он пойдет нам навстречу. В этот момент раздался звонок домофона, прервавший этот разговор: привезли последнее зеркало. Когда двое молчаливых мужчин внесли большое, с человеческий рост, задрапированное черной плотной тканью зеркало в гостиную, в ней как будто сразу стало на пару градусов прохладнее. Нев тут же обошел зеркало вокруг, с интересом разглядывая его, а Войтех прислушался к своим ощущениям. – Я ничего не чувствую, – он ободряюще улыбнулся Саше. – Если это зеркало действительно убивает, то делает это медленно. Мы успеем. Саша кивнула, не чувствуя и сотой доли его уверенности. Решив заняться хоть чем-то, кроме копания в собственных страхах, она принялась вытаскивать из большой коробки разнокалиберные свечи. Нев сказал, что в целях безопасности лучше будет отключить электричество во время ритуала, оставив лишь пламя свечей. В целях безопасности… Саша едва не рассмеялась от этой мысли. – Нев, проинструктируйте нас, чего делать-то, – попросил Ваня, – раз уж у нас есть все зеркала. – Необходимо правильно их установить, – принялся объяснять Нев. – Они должны образовывать пятиконечную звезду вокруг центра, – он положил привезенный Лилей хулахуп посреди комнаты. – При этом под определенными углами зеркала будут отражаться друг в друге. Мужчины под чутким руководством Нева расставили зеркала. Самые большие стояли на полу, другие, поменьше, – на стульях. К счастью, комната была достаточно просторной, чтобы сформировать правильную «Печать Темных Ангелов». – Мое место здесь, – Нев указал на одну из вершин. – Сашино – в центре круга. Саша посмотрела на лежащий на полу хулахуп, ясно понимая, что она не хочет этого делать. Как будто кто-то стоял рядом с ней и шептал на ухо, что она об этом пожалеет. Видя ее заминку, Максим на несколько секунд обнял ее, а затем заглянул в глаза. – Давай, Сань, все будет хорошо, – пообещал он. – Зато скоро мы забудем об этом кошмаре. Саша кивнула и, не давая себе больше слушать голос того, другого, шагнула в центр импровизированного круга. «Поздняк метаться, Айболит», – мысленно велела она себе.