Стоило мне заикнуться о частной клинике в Ньюпорте, и племянница тут же ударилась в слезы. — Люси, тебе скорее всего все равно придется пройти курс лечения по приговору суда. Так не лучше ли принять решение самой и покончить с этим? — сказала я. Она осторожно утерла слезы. — Просто не верится, что со мной происходит такое. Все, о чем я только мечтала, летит к черту. — Ничего подобного. Ты жива, в аварии никто больше не пострадал. Твои проблемы вполне решаемы, и я тебе помогу. Но ты должна доверять мне и слушаться меня. Люси уставилась на свои руки, лежавшие поверх одеяла. Из глаз у нее текли слезы. — И еще нужно, чтобы ты мне все рассказала. Она не поднимала головы. — Люси, ты ужинала не в «Задворках» — разве что там вдруг решили включить в меню спагетти. Они были по всей машине — тебе, наверное, положили недоеденное с собой. Так в какой ресторан ты ездила? Тут она наконец взглянула мне в глаза. — В «Антонио». — В Стаффорде? Она кивнула. — Почему ты сказала неправду? — Потому что не хочу об этом говорить. Где я была, никого не касается. — С кем ты встречалась? — Какая разница! — буркнула она. — С Кэрри Гретхен, так ведь? Именно она за несколько недель до того попросила тебя принять участие в небольшом исследовании, из-за которого ты и угодила в беду. Когда я заходила к тебе в ТИК, Кэрри как раз подготавливала жидкую резину. Люси отвела взгляд. — Почему ты не хочешь сказать мне правду? По ее щеке сбежала слезинка. Мне стало ясно, что говорить о Кэрри сейчас бесполезно. Тяжело вздохнув, я сказала: — Люси, я думаю, кто-то намеренно пытался столкнуть тебя с дороги. Ее глаза расширились. — Я осмотрела машину и место аварии, и многое меня здорово беспокоит. Ты помнишь, что звонила в Службу спасения? — Нет. А что, я правда туда звонила? — недоверчиво спросила она. — Это последний номер на телефоне — вряд ли его набирал кто-то другой. Как только полиция получит запись, мы узнаем точное время и содержание вызова. — О Господи! — Кроме того, факты свидетельствуют о том, что кто-то преследовал тебя с включенным дальним светом. Зеркало заднего вида повернуто в верхнее положение, солнцезащитный экран поднят. Последнее в условиях ночной дороги можно объяснить только тем, что тебя слепил бивший в заднее стекло свет. — Я остановилась, всматриваясь в ее испуганное лицо. — Ты ничего не можешь вспомнить? — Нет. — Машину тоже не помнишь? Скорее всего она была зеленой, возможно, светло-зеленой. — Нет. — Никого не знаешь с машиной такого цвета? — Надо подумать. — Может быть, Кэрри? Она покачала головой: — Нет, у нее «БМВ»-кабриолет, красный. — А у мужчины, с которым она работает? Она о нем упоминала? Его зовут Джерри. — Нет. — Как бы то ни было, какой-то зеленый автомобиль оставил вмятину на багажнике «мерседеса» и сорвал габарит. Если вкратце, после того, как ты отъехала от оружейного магазина, кто-то проследовал за тобой и ударил сзади. Через несколько сотен футов ты вдруг резко прибавила газу и вылетела с дороги. Я полагаю, тогда-то ты и набрала Службу спасения. Что-то тебя напугало — вполне возможно, тот, кто в тебя врезался, снова нагонял. Люси, побледнев, натянула одеяло до самого подбородка. — Меня пытались убить?! — Я бы даже сказала, что злоумышленнику это почти удалось. Вот почему я задаю вопросы, которые кажутся тебе слишком личными. Мне нужно получить ответы на них. Не лучше ли будет, если ты сама мне все расскажешь? — Ты и так знаешь достаточно. — Как ты думаешь, случившееся может быть связано с проникновением в ТИК? — Еще бы, — с чувством сказала она. — Меня подставили, тетя Кей. Я не входила туда в три часа ночи и ничего не крала! — Значит, нам нужно это доказать. Она пристально посмотрела на меня: — Что-то непохоже, чтобы ты мне поверила. Я знала, что она говорит правду, но не могла сказать ей. Нельзя было признаваться, что я встречалась с Кэрри. Мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, изображая чисто юридический подход к делу. Я понимала, что вставать на ее сторону сейчас не стоит. — Я не смогу тебе помочь, если ты не будешь со мной откровенна, — объяснила я. — Я изо всех сил стараюсь смотреть на вещи беспристрастно и непредвзято. Но, если честно, я просто не знаю, что и думать. — Да как ты можешь так… А, к черту. Думай что хочешь. — Глаза Люси опять наполнились слезами. — Не злись на меня, пожалуйста. Дело очень серьезное, и то, чем оно кончится, повлияет на всю твою жизнь. На данный момент главное для нас, во-первых, твоя безопасность. Думаю, после того, что я тебе рассказала, ты лучше понимаешь, почему тебе стоит сейчас лечь в клинику. Ни одна живая душа не будет знать, где ты, и никто не сможет причинить тебе вреда. Во-вторых, нужно распутать весь этот клубок, — и так, чтобы не пострадала твоя будущая карьера. — Мне уже не стать агентом ФБР. Все кончено. — Ничего еще не кончено. Надо только, чтобы с тебя сняли подозрения в связи с тем, что произошло в Квонтико, а суд смягчил обвинение по делу о вождении в нетрезвом виде. — Но как это сделать? — Ты ведь просила «кого-то пробивного». Считай, ты его получила. — Кого ты имеешь в виду? — Тебе нужно знать только одно: если будешь меня слушаться и делать, как я скажу, шансы на успех велики. — Я чувствую себя так, будто меня хотят упечь за решетку. — Лечение в клинике необходимо тебе по многим причинам. — Лучше я останусь здесь, с тобой. Не хочу, чтобы на мне до конца жизни осталось клеймо алкоголички. Да и не думаю я, что все так уж серьезно. — Возможно, и нет. Однако все равно надо разобраться, в чем причина твоего злоупотребления спиртным. — Может, мне просто нравится, когда меня как будто нет. Все равно я никому не нужна. Вот, наверное, и весь смысл, — с горечью произнесла она. Мы поговорили еще немного, потом я сделала несколько звонков — в авиакомпанию, в клинику и местному психиатру, моему хорошему другу. В «Эджхилле», наркологическом центре с отличной репутацией, Люси согласились принять уже завтра днем. Я хотела отвезти ее сама, но Дороти и слышать об этом не желала. Люси сейчас нужна поддержка матери, заявила она, и мое присутствие совершенно излишне и даже неуместно. Так что я была не в лучшем настроении, когда около полуночи зазвонил телефон. — Надеюсь, не разбудил? — спросил Уэсли. — Нет. Рада тебя слышать. — Ты оказалась права насчет отпечатка — он перевернут. Его оставила не Люси, разве что она сама сделала слепок. — Господи, ну конечно, нет! — нетерпеливо воскликнула я. — Бентон, у меня прямо камень с души свалился. — Дело все-таки еще не совсем закончено. — Что насчет Голта?