Мы на секунду замерли, и на его лице злобная гримаса сменилась довольной улыбкой. — На колени, — это были последние слова, которые он успел произнести, прежде чем тролль, подобравшись, словно белый медведь, ловящий тюленя, прыгнул на него, сбивая его на асфальт. — Никогда, — тяжелый кулак Кридана врезался в лицо лежащего человека. — Никогда, — за ним последовал второй. — Никогда не смей направлять оружие на мою девочку! — Удары гиганта сыпались один за одним, превращая лицо лежащего под ним человека в окровавленную маску. Кридан перестал наносить удары, лишь когда тело под ним перестало подавать признаки жизни. «Разбойное нападение, похищение, соучастие в убийстве — охрененное начало совместной работы,» — мелькнуло у меня в голове. Я смотрел, как тролль небрежно сбрасывает тело убитого в кювет, а следом за ним и обоих еще живых его дружков. — Кридан, надеюсь, ты перестанешь портить машины. — После броска здоровяка на машине оказалась солидная вмятина на задней двери, оставленная его телом. — Кто же знал, что они такие хрупкие. Надеюсь, она может ехать? — произнес он слегка извиняющимся голосом. Мы наконец сели в машину и двинулись в город. Я вел аккуратно и по правилам. Нам сейчас лишнее внимание служителей закона совершенно ни к чему. Но мысли все возвращались к сегодняшним ситуациям, я начал понимать, что во мне что-то изменилось. По пути мы с Евой обсудили, что, раз культист ушел, нам остается только разбираться с находками из квартиры наставника. Я наконец-то записал ее телефон, а то мне совсем не улыбалось вновь искать ее посредством ритуалов. Доехав до окраины города, мы свернули к небольшому озерцу недалеко от гусинобродского кладбища. Выйдя из машины, я кивнул Кридану. — Ну давай, спрячь эту машину. Как ты умеешь, — произнес я язвительно. — Зачем зря просить Великую Мать? Можно же сделать вот так. — Тролль, похоже, не понял, что я над ним издеваюсь, и подойдя к бамперу машины, уперся в него руками. Шаг, другой — и Кридан уже почти бежал, толкая машину к обрывистому берегу озера. «Черт, надо было поставить на ручник». При приближении к кладбищу на меня начало накатывать неприятно-знакомое ощущение. Отдаленный несвязный шепот нашедших тут последнее пристанище людей звал меня к себе. Закусив губу, усилием воли я отгородился от их причитаний. Скоро тут будут серьезные проблемы: на территории гигантского места упокоения зрело множество уже почти готовых восстать мертвецов. — Эй, неформалы. Что вы тут забыли? — пока я разбирался в своих ощущениях, мы подошли к воротам кладбища, возле которых стояло несколько микроавтобусов с различными надписями — начиная от СЭС, заканчивая РПЦ. — Кладбище закрыто для посещения. Карантин. Валите отсюда, — произнес немолодой мужчина, судя по его лицу, не спавший несколько дней. — Окей, мы уходим. — прежде чем мои напарники успели произнести хоть слово, я перехватил инициативу. — Идемте, — я махнул рукой Еве и Кридану. Уходя, я краем уха услышал обрывки разговора по рации. «Трое… Странно выглядят… Дрон заснял лица… Пробейте…». «Вот дерьмо! Надо валить отсюда». Вызвали такси и, договорившись созвониться, как только возникнут какие-либо новости, поехали до метро. Таксист молча гнал, как сумасшедший, стараясь избавиться от нас как можно быстрее, и постоянно испуганно косился на тролля. Добравшись домой, я обнаружил записку от Мавра о том, что он в гараже, а лазанья в холодильнике. Улыбнувшись, я вспомнил, как мама, уходя на работу, оставляла подобные записки на холодильнике, чтобы я не забыл покушать. Надо будет на днях позвонить родителям, а то я про них совершенно забыл. Запустив стирку, я с наслаждением прилег на диван и, вытянув ноги, как-то плавно погрузился в сон. «Бум-бум-бум-бум» — звук удара замков куртки о стекло работающей стиральной машины перетек в глухой звук африканских тамтамов, раскатывающийся волнами. Каждым новым ударом он предвещал нечто зловещее. Открыв глаза, я оказался босиком посреди огромного озера белесого тумана, и, куда бы я ни сделал шаг, видимость терялась на расстоянии вытянутой руки. — Донг-динг-донг-донг-динг, — в зловещую мелодию вплелись ставшие за много лет тренировок родные ритмы беримбау. Они поддерживали меня и словно говорили «Ищи». Похоже, что меня ждало очередное испытание. Раз от меня ждали, что я начну искать путь, блуждая в тумане, то стоило сделать все совершенно по-другому. Вспоминая все, чему я научился раньше, я закрыл глаза и начал выстраивать veve моего покровителя, подпитывая его структуру своей силой. Полностью сформировавшись, печать Барона начала пульсировать все сильнее, пока не взорвалась, заставив меня рефлекторно закрыть лицо рукой. Проморгавшись, я увидел, что на месте ее взрыва туман неожиданно стал фиолетовым и тонкой струйкой потек куда-то влево. «Похоже, мне туда». Шаг за шагом я следовал за своей путеводной нитью, пока неожиданно не понял, что тумана больше нет. — Грубо. Топорное исполнение, но в целом свою задачу ты выполнил, — обернувшись, я увидел Самеди, сидящего на троне из костей и пьющего что-то из фляги в виде черепа. — Мое почтение, крестный, — я слегка поклонился: злость на него злостью, а думать наперед, что я делаю, я всегда умел. — Скажи, а что мешало меня просто позвать? — толстые губы расплылись в улыбке, немного обнажая острые белоснежные зубы. — Последнее время у Владыки Gede нет времени на своего белого хунгана, затерянного в холодных землях, — произнес я с легкой иронией. Барон оглушительно расхохотался, хлопая себя ладонями по мощным ногам. — Рассмешил, вот за это я тебя и люблю. Похож на меня в молодости. — Мне это уже говорили. — с ухмылкой перебил я патрона, похоже, он был в хорошем настроении. — Уже наслышан, — Самеди хищно оскалился, словно показывая, насколько длинные у него клыки. — В целом ты справился. Не без ошибок, но справился, что не может не радовать, — неожиданно взгляд карих глаз пригвоздил меня к месту. — Ты прошел очередной этап развития, задавай свои вопросы — ты это заслужил. Только реши, действительно ли ты хочешь услышать ответы. А потом я начну учить тебя быть настоящим хунганом. Я замер, в голове крутился гигантский ворох мыслей, но главным было одно. — Зачем? Зачем ты сделал так, чтобы я стал хранителем? Зачем я должен был все это пережить? — вопросы сыпались из меня один за другим, сплетая в единое целое всю ту обиду, боль и ярость, что зрели во мне. Барон внезапно встал со своего трона, затянулся неожиданно появившейся в его губах сигарой, налил из своей фляги в кубок и, указав мне на него легким кивком, начал говорить. — Твой привычный мир на грани гибели. Ты же видишь, что уже происходит, а что будет дальше? Мир погрузится в хаос и, чтобы его удержать, потребуется недюжинная сила и воля. Неужели ТЫ, мой крестник, думаешь удержать эту волну хаоса и остаться чистым? Не получится, можешь даже не пытаться. Барон отхлебнул из фляги и горько усмехнулся. — Жалко девочку, правда? Но ведь именно ТЫ виноват в том, что не понимаешь любви, иначе тебе бы не рвало так душу. А вуду, снежок — оно про любовь, — его голос стал мягким, словно обволакивал меня и приглушал бущующую ярости внутри меня. — Тебе повезло, что крылатая подсказала. Не поняв, что такое любовь, боль, гнев, ярость, не испытав истинные чувства, тебе нет места на тропе силы. Вуду не терпит слабых и глупых, ты сделал свой первый шаг к восхождению — ты принял себя. Так сделай следующий шаг, познай себя, научись использовать свои чувства, а не быть ими использованным. А ответ на твой вопрос прост. Я кую из тебя заготовку, пока на клинок ты не тянешь, но уже есть с чем работать. И позволь напомнить — заготовка у меня не одна, но клинок нужен мне только один… Как бы меня ни раздирала изнутри злость на Барона, как бы я ни раздувал ноздри от бешенства, как бы ни сжимал кулаки до боли, я понимал одно: Самеди прав, вот только легче мне от этого не становилось. — Понимаю, тебе больно и тяжело, но в такие моменты особенно помогает одно старое, верное средство. И, как я успел заметить, ты вполне успешно его применяешь, — голос Барона ударил словно набат — Пей. Я рефлекторно взял кубок и, осушив одним глотком половину, закашлялся. В кубке, как всегда, был ром, настоянный на остром перце. — Если тебе больно, значит, ты еще жив, да и ром отличное лекарство, — Самеди добродушно улыбнулся, пожевывая сигару. Как бы странно это ни звучало, но меня действительно начало отпускать. — Спасибо. И за науку, и за ром — за все время моего знакомства с этой сумасбродной сущностью мне впервые захотелось так его называть. — Учитель. На секунду от его улыбки повеяло радушием и теплом, но в следующее мгновение передо мной снова был оскаленный череп, дымящий сигарой. — А теперь, раз ты готов, начнем наше обучение, ты и так потерял много времени. Запомни несколько важных вещей. Это базис, на котором строится мощь и эффективность всех техник хунгана. Несмотря на то, что тип источника идеален для работы с духами, именно твое ощущение мира и своего места в нем делает тебя шаманом. Настоящий шаман — тот, кто живет в обоих мирах, именно через него проходит та невидимая грань, отделяющая один мир от другого. И твоя задача наконец-то стать им. Барон начал перебирать четки, сделанные из небольших черепов, судя по всему грызунов, и замерев на миг, продолжил, словно заправский лектор. — Первый аспект твоей силы — эмоции. Именно поэтому ты и должен научиться управлять ими, а не быть ведомым. Эмоции дают внутренний ритм твоей силе. Эмоции способны ослеплять, заставлять ошибаться и в то же время давать силы и вдохновение. Выбирай сам, чем пользоваться в бою: пожирающим все огнем боевого безумия или же ровным пламеням ледяной ярости, — в голове сразу возникли картины минувших дней, лишь подтверждающие его слова. — Второй аспект — это умение управлять собственным телом. Ты должен чувствовать каждую частичку своего тела, чувствовать потоки энергии внутри него. Сила, ловкость, выносливость, способность терпеть боль — все это делает шамана опаснейшим бойцом. Найди пределы своих возможностей и научись их преодолевать. Только помни, у всего есть цена, — бой с Криданом показал мне границы моих возможностей. Неожиданно в голове возникла абсолютно спокойная мысль: «Это еще не предел». А Барон, увлекшись объяснениями, продолжал вещать. — Третий — это твоя ментальность. То, как ты чувствуешь мир и как ты его видишь, и, что не менее важно — как ты ощущаешь свое место в нем. Если ты не знаешь, кто ты и если у тебя нет цели — ты слаб. А водун не для слабаков, — Самеди широко улыбнулся, вновь показывая заостренные зубы. — Когда ты научишься жить так, чтобы видеть оба мира одновременно, именно в этот миг ты сможешь называться полноценным шаманом, — Барон шумно отхлебнул из черепа. — Но пока об этом рано говорить, ты только в начале своего пути. — А теперь последнее и, наверное, самое интересное. Чертить veve на земле — это для новичков. Да, это экономит силы, да, упрощает твою работу, но для настоящего мастера это все костыли, как эти побрякушки гри-гри, которые у тебя отобрали. Каждый из veve меняет мир вокруг себя, и неважно, призовешь ты его в мире духов или соберешь в своем. Именно veve являются ключами для работы с лоа. А чем с большим количеством духов ты будешь знаком, подружишься или даже подчинишь силой, тем сильнее ты будешь как шаман. В мире духов репутация шамана — это почти половина успеха, помни об этом. Её нужно очень тяжело и долго нарабатывать и очень легко потерять из-за одного обмана. Знание о начальных veve Владыки нанчон дали своим первым ученикам, которые дальше шли каждый своим путем. Мысли роились в голове, но я не мог произнести ни слова. Опять этот чертов нигер запретил мне говорить! А в голове, словно в ответ на мои мысли, раздался его смеющийся голос: «А то еще вопросы задавать будешь, отвечать придется». — Тебе стоит это все обдумать и понять, что ты собираешься делать дальше. И помни: от этого зависит мое расположение и решение, стоит ли тратить на тебя свои силы и время, — его слова начали доходить до меня, словно сквозь пуховое одеяло. — Спи, крестник и помни: твоя сила — это ты, и только от тебя зависит, кем ты станешь. Я снова провалился в сон и совершенно не понимал, приснилось мне или Барон действительно хохотал на прощание? Интерлюдия — Обязательно было ставить на нем свою метку? Что, настолько мальчик понравился? — рука, греющая бокал рома, поднесла его к губам. — А почему бы мне и не поиграть с таким интересным мальчиком? Тем более, что он готов играть в игры… — тонкая кисть перехватила бокал, и забрала себе. — Не жадничай, это не создало для тебя проблемы. — Ты про ром или про мальчика? — в ответ пунцовые губы прижались к его шее. — Хотя твои развлечения оказались мне на руку. — О, я даже не сомневалась в этом, — послышался хрипловатый томный шепот. — Быть может, общаясь с другой расой, он кое-что осознает, и его менталитет изменится… — Обязательно осознает… — А вот теперь, у меня есть чудесная идея. Жутко чудесная… — смуглая рука обхватила тонкую талию и притянула к себе. Глава 5. Пати-хард Западные СМИ и эксперты обеспокоились загадочным взрывом в центре вирусологии «Вектор» под Новосибирском. Заговорили о вероятности бактериологической катастрофы, ведь новосибирский научный центр — одна из двух лабораторий на Земле, в которых хранится живой вирус оспы. Научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор» находится в наукограде Кольцово в нескольких километрах от Новосибирска и занимается исследованиями инфекционных угроз, вирусологией и бактериологией и генной инженерией. В лабораториях центра находится одна из наиболее полных коллекций опасных вирусов в мире, включая штаммы вирусов Эболы, чумы и оспы. Образцы оспы помимо «Вектора» хранятся только в Центре контроля заболеваний США в Атланте.