– Да, – ответила я. – Он потратил годы на составление карты через Силки, прежде чем проложил свой первый торговый маршрут. Он использовал деньги, вырученные от продажи грузов затонувших кораблей, чтобы купить свое первое судно. Уэст молчал, как будто представлял себе это. Как будто он представлял себя на месте Сейнта. Цепочка белых камней с глазами бога звякнула, когда они покачнулись на открытом окне позади него. – Ты думаешь, они действительно приносят удачу? – спросила я. Казалось, его позабавил мой вопрос. – До недавних пор приносили. Уголки его губ дрогнули, и я услышала недосказанность в его словах, хотя и не поняла, о чем именно он думал. Я взяла белый камень с угла его стола. – А это откуда? – Из Уотерсайда. – О, – я поставила камень обратно, внезапно почувствовав себя неловко. Глаза Уэста метнулись ко мне. – Сейнт дал мне его, когда я получил «Мэриголд», чтобы я не забывал, откуда пришел. Я присела на край стола, недоверчиво ухмыляясь. Сейнт хотел, чтобы Уэст знал свое место. И по какой-то причине Уэст хранил этот камень. – Я знаю, ты в курсе, что Уилла – моя сестра, – сказал он, и его голос снова стал жестким. – И еще я знаю, что ты навещала нашу мать. Я попыталась прочесть его мысли, ища хоть какие-то следы гнева, который обычно отражался на его лице. Однако Уэст по-прежнему смотрел на меня глазами, полными невысказанных слов. – Я не специально. Я не знала, куда мы пришли… – Это неважно, – он поставил локти на стол, потирая подбородок, и я удивилась, почему он так сказал. Это было важно. Вероятно, это была одна из немногих вещей, которые действительно для него что-то значили. – Как тебе удалось скрывать это от остальных так долго? – Возможно, они все знают, просто молчат об этом. Они не задают вопросов. А мы с Уиллой давным-давно договорились никогда никому не рассказывать, кем приходимся друг другу. Я кивнула. Если бы кто-то знал, что Уилла была его сестрой, то этот человек имел бы над Уэстом власть. И над Уиллой тоже. По той же самой причине никто за пределами корабля не знал об Остере и Падже. – У Уиллы было больше шансов выжить на корабле, чем в Уотерсайде, поэтому я добился того, чтобы она стала членом экипажа, – он сказал это так, как будто пытался оправдаться. Как будто он знал, что Уилле было нелегко смириться с этим решением. – А что насчет твоего отца? – спросила я тихим голосом. Однако я зашла слишком далеко. Я не совсем понимала, зачем я вообще задаю такой личный вопрос, разве что мне просто было любопытно. – Солнце сядет через несколько часов, – Уэст встал, подошел к рундуку у стены и открыл его. – Что еще нужно сделать? Я помогу тебе. Уэст оглянулся на меня через плечо, и на мгновение мне показалось, что он улыбнулся. – Я сам справлюсь, – он вытащил из рундука широкий плоский скребок и засунул его рукоятку за пояс. Если Уэсту потребовался этот инструмент, то он намеревался заняться чисткой корпуса. Ракушки, мидии, морские водоросли, а также ряд других морских обитателей прикреплялись к днищу кораблей, создавая свой собственный вид путешествующего рифа. В Силках Бури мы не могли рисковать зацепами, поэтому нам нужно было, чтобы киль в случае чего свободно скользил по морскому дну. Это была отвратительная, утомительная работа. Неудивительно, что Уэст думал, что я не смогу или не захочу ею заниматься. – Тебя беспокоит осадка? – спросила я. Глубина, на которой корабль находился в воде, была первым, что могло посадить нас на рифы. Однако трюмы «Мэриголд» были пустыми, и с новыми парусами она двигалась по морю очень плавно. – Прямо сейчас я беспокоюсь обо всем. Крышка рундука захлопнулась, и Уэст стянул рубашку через голову, морщась от боли, которая вспыхнула в его теле после движения руками. Он бросил рубашку на свою койку, после чего протиснулся мимо меня и вышел на палубу. Я уставилась на открытую дверь в раздумьях, прежде чем последовала за ним. Когда я повернула за угол, Уэст уже забрался на бортовые ограждения, а потом спрыгнул, исчезнув за бортом. Внизу послышался всплеск, и я оглянулась на открытую дверь его каюты, разглядывая белый камень, который лежал на углу стола. После этого я вернулась в коридор, где сняла замок со стенного шкафчика и пошарила по полкам, пока не нашла еще один скребок и молоток. Уилла наблюдала за мной с квартердека, когда я сбросила ботинки и взобралась на бортовые ограждения, наполняя грудь воздухом. Я прыгнула, падая в море с поднятыми над головой руками и зажатыми в кулаках инструментами. Вода вокруг меня заколыхалась, когда я вынырнула, и я стала поворачиваться, пока не заметила Уэста, плывущего рядом с кормой в огромном синем пространстве, которое простиралось вокруг нас. Длинные ленты водорослей тянулись под кораблем. Руки Уэста замерли на корпусе, когда я подплыла к нему. Шипение и треск мидий, прилипших к кораблю, окружили нас, и я заняла место рядом с Уэстом, чтобы приставить скребок к толстой корке ракушек и ударить по нему молотком. Корка распалась на куски, превратившись в белое облако, прежде чем уйти глубоко под воду. Уэст некоторое время наблюдал за моей работой, после чего поднял свои инструменты. Он не намеревался выстраивать со мной хоть какие-то дружественные отношения, как с остальными. Он сказал мне об этом, когда согласился проголосовать за меня. Однако если я хотела быть в его команде, я должна был найти способ показать Уэсту, что мне можно доверять. Даже если это означало нарушение еще одного из правил Сейнта. Никогда и ни при каких обстоятельствах не раскрывай, что для тебя важно и кто тебе дорог. Я шла на риск, когда прыгала в воду. Я показывала ему, что меня волнует не только «Жаворонок» или вступление в команду. Я показывала Уэсту, что готова помогать ему и что хотела быть рядом с ним. И я все меньше и меньше боялась того, что он сделает, если узнает о том, что небезразличен мне. Тридцать шесть Силки Бури возвышались над спокойной водой, как хребтовые спины спящих под водой драконов. Падж стоял на носу с широкой улыбкой на лице, в его глазах отражались лучи восходящего солнца. Его расчеты были верны с точностью до часа, и мы заметили рифы как раз в тот момент, когда на горизонте забрезжил рассвет. Лабиринт рифов раскинулся перед нами на километры вперед, и вода была такой прозрачной, что песок на дне, казалось, мерцал. Уилла, Остер и Хэмиш стояли по левому борту плечом к плечу, и на корабле воцарилось молчание, погрузившее «Мэриголд» в тишину. Я посмотрела на Уэста, стоявшего в одиночестве на квартердеке. Его руки были скрещены на груди, а фуражка низко надвинута на глаза. На его лице была та же непроницаемая маска, которую он носил с тех пор, как мы покинули Серос. И только теперь я начала видеть, что скрывается за ней. Уэст стоял на пороге новой жизни. В течение нескольких часов все должно было измениться. Для него. Для команды. В тот день, когда он пришел в Джевал сквозь шторм, он не знал, что произойдет. Он не знал, что будет, когда соглашался перевезти меня через пролив. Ветер сменил направление и нес с собой перемены. В этом мире много всего непредсказуемого. И тем не менее мы все понимали, как этот мир устроен. Сейчас у Уэста появился выбор, о котором он, возможно, даже мечтать не смел. И этого было достаточно, чтобы потрясти даже самых невозмутимых людей в Узком проливе. Падж взял штурвал, повернув судно против ветра, и «Мэриголд» пошла под углом, пока сложенные паруса не начали хлопать над нами. Когда судно начало терять скорость, Падж позволил рукояткам штурвала провернуться между его пальцами сначала в одну сторону, а затем в другую, после чего в считаные мгновения корабль максимально замедлил ход. – Как нам пройти внутрь? – Падж окликнул Уэста. Уэст изучил риф впереди, прежде чем оглянуться на меня через плечо. Я поднялась по ступенькам на квартердек и подошла к борту, вытаскивая карту из-под куртки. Я развернула ее перед собой, и Уэст взял пергамент за одну сторону, удерживая его на месте. Его глаза пробежали по карте, прежде чем он указал на промежуток в рифе слева от нас. Гребни неровно поднимались над поверхностью, прежде чем исчезнуть, образовывая проход. – Как только мы войдем, пути назад уже не будет. Не раньше, чем мы доберемся до атолла, – сказал он почти про себя. Я проследила наш маршрут по карте, понимая, что он имел в виду. Внутри не было достаточно места, чтобы развернуться, пока мы не доберемся до «Жаворонка». Если мы сядем на мель, то застрянем, не имея возможности выбраться из Силков. – Поднимайся туда, ныряльщица! – Остер посмотрел на меня с главной палубы. Рядом с ним остановилась Уилла. – Ты готова? – глубокий голос Уэста прозвучал рядом со мной, и я подняла глаза, встретившись с ним взглядом. Внезапно меня захлестнуло желание узнать, верит ли он в то, что я смогу сдержать свое обещание. Ради всех них. Я думала, что он мне не доверяет, но то, что он делал сейчас, требовало безусловной веры в мои силы. Он вверял в мои руки судьбу экипажа и «Мэриголд». – Готова, – прошептала я. Уэст свернул карту и последовал за мной вниз по ступенькам с квартердека, а я подошла к грот-мачте, взялась за ванты и глубоко вздохнула, после чего начала подъем. Мое сердце неровно билось в груди, когда я поднялась выше навстречу ветру. Уэст взял штурвал у Паджа, глядя на меня, когда я прислонилась к вантам и окинула взглядом Силки Бури. В последний раз, когда я видела эти места, здесь бушевал шторм, потопивший «Жаворонка». Теперь же Силки сверкали под ясным голубым небом, как будто внизу не были скрыты останки бесчисленных кораблей и экипажей. Из сине-зеленых вод выглядывали стены скалистого рифа, между которыми бесконечными венами извивались узкие проходы. Это был самый настоящий лабиринт, и только я знала, как через него пройти. Я закатала рукав рубашки выше локтя и вытянула руку перед собой. Шрам был почти идеальным изображением артерий рифа, и я поразилась способности Сейнта воспроизвести все это по памяти. Он плавал в этих водах так много раз, что ему не нужна была карта, чтобы начертить свой курс на моей коже. Мои пальцы дрожали, когда я подняла одну руку в воздух. Теплый ветер проскользнул сквозь мои пальцы, когда я прикинула расстояние до входа в Силки. – Право руля! Не колеблясь, Уэст повернул штурвал, а Хэмиш, Остер и Уилла зарифили паруса[12], плотно затянув штерты[13], и «Мэриголд» начала медленно дрейфовать. Мы двинулись к началу рифа, и Падж перегнулся через нос, наблюдая, как судно скользит по мелководью. Я наклонилась, прикидывая расстояние от корабля до рифа. – Еще правее! Уэст направил корабль прямо в Силки Бури, и наступила тишина. По моей коже пробежал холодок, и воздух будто бы застыл, как перед ударом молнии. Силки Бури погубили больше кораблей, чем кому-либо было известно. Вдалеке несколько мачт поднимались над водой. Однако небо по-прежнему было ясным, а вода оставалась спокойной. Я посмотрела на свой шрам, проследив за его линями до того места, где была первая развилка.