Штурман моего отца всегда был где-то рядом, и мне было интересно, что он скажет, когда увидит меня. – Не с нами. – Не с нами? Сейнт склонился над пламенем, попыхивая трубкой, пока листья не задымились. Его слова не могли быть правдой. Клов и Сейнт работали вместе еще до моего рождения. Он никак не мог уйти из команды моего отца. Если только… Я вытерла случайную слезу из уголка глаза, когда поняла, что он имел в виду. Клов был мертв. И если Клов мертв, то Сейнт остался один. Эта мысль заставила меня почувствовать себя так, будто я снова оказалась под темной водой, а надо мной беззвучно вспыхивали молнии. – Я видела твои корабли в Дерне и в гавани, – буркнула я, меняя тему. – Сколько их у тебя сейчас? Он сел в кресло напротив меня. – Двадцать восемь. Мои глаза округлились. Я думала, может, двадцать. Но почти тридцать кораблей, плавающих под его гербом, были чем-то бо́льшим, чем простой торговой флотилией. Если у него было так много кораблей, то он был не просто успешным торговцем, которого я знала четыре года назад. Теперь он находился на вершине лестницы. – У тебя получилось, – прошептала я, и улыбка тронула мои губы. – Получилось что? – Ты проложил свой курс к Безымянному морю. Сейнт набрал полный рот дыма, и тот медленно потек сквозь его губы. – Совсем как Изольда… – Не произноси ее имени, – он напрягся, и его глаза сузились. Я наклонила голову, пытаясь прочесть его мысли. Но Сейнт был неприступной крепостью. Бездонной пропастью. Очень немногие вещи могли вывести его из себя, и я не подозревала, что имя моей матери будет одной из них. Подобной встречи я не ожидала. Он не был сентиментальным человеком, и мне не нужны были от него объятия или проявление каких-то эмоций. Но он даже не спросил меня, что со мной случилось после того, как он оставил меня на Джевале. Не спросил, как мне удалось выжить. Как я попала в Серос. – Я пришла за тем, что ты мне обещал, – сказала я, и мои слова были полны гнева. Морщинки вокруг его глаз стали глубже, когда он посмотрел на меня. Сейнт прикусил трубку и снова встал, отчего кресло заскрипело по полу, и вернулся к полке. Он собрал стопки пыльных книг в охапку и положил их на стол. – Твое наследство, – сказал он. Я наклонилась вперед. – Мое что? Сейнт вытащил плотный свернутый пергамент задней части полки и бросил его на стол передо мной. Я медленно подняла свиток, и по моей коже пробежали мурашки. Он наблюдал за тем, как я разворачиваю бумагу. Свет свечи упал на выцветшую карту. На ней были изображены Силки Бури. – Я не понимаю. Сейнт вытащил из кармана пиджака один медяк и положил его на точку в правом верхнем углу карты. – «Жаворонок». По моей коже прокатилась волна жара, который распространился по всему телу, пока в ушах у меня не загудел шторм. – Что? Сейнт приложил кончик пальца к монете. – Он там. И он твой. Я посмотрела на отца сквозь ресницы. – Я приберег его для тебя. – Ты так туда и не вернулся? – Лишь раз, – он откашлялся, и мои пальцы сжали кулон в кармане. Так вот где он его взял. Он вернулся. Ради Изольды. – Но я оставил груз. – В трюме этого корабля было целое состояние… – мой голос стих. – В ту ночь выжили всего три человека, – на мгновение показалось, будто вспышка воспоминаний причинила ему боль. – Только трое знали, где затонул «Жаворонок». Я, Сейнт и Клов. – Он принадлежит тебе, – сказал он. Я встала, обошла угол стола и обняла его. Я прижалась лицом к его плечу, и он выпрямился, напрягаясь всем телом, но мне было все равно. Последние четыре года каждый день я провела, пытаясь вернуться к нему. И я каждый день задавалась вопросом, сдержит ли он свое обещание, данное мне. Он сдержал. «Жаворонок» покоился в Силках Бури вместе с моей матерью, ожидая меня. Ожидая нас. На корабле было достаточно монет и драгоценных камней, чтобы я смогла заниматься всем тем, чем захочу. Четыре года я каждый день пыталась кое-как свести концы с концами, но в скором времени я больше не буду ни в чем нуждаться. Я отпустила Сейнта, вытирая глаза. – Когда мы отправляемся? Его лицо внезапно изменилось, туманный взгляд стал жестким. – Мы не отправляемся. Я уставилась на него. – Я оставил этот корабль на дне моря для тебя. Если тебе он нужен, тогда иди и забери его. – Но я думала… – мои слова оборвались. – Ты сказал, что ты дашь то, что принадлежит мне. – Я так и сделал. – Я думала, ты имел в виду место здесь, – мой голос напрягся. – Я вернулась, чтобы быть с тобой. В твоей команде. – В моей команде? – Я неплохая ныряльщица и мастер драгоценных камней. Я не так хороша, как Изольда, но… – Не… произноси… ее имя, – его голос сорвался. – Я не понимаю, – выдохнула я. – Мне не следовало позволять твоей матери ступать на борт моего корабля. Я не повторяю одну и ту же ошибку дважды, – он встал и подошел к окну. Я наблюдала, как напряглись мышцы его шеи, когда он сжал челюсти. – Ты меня прогоняешь? Вот так просто? – Я только что подарил тебе твое будущее! – он махнул рукой, указывая на карту. Я подняла ее и швырнула через стол. Карта ударила Сейнта и упала на пол. – Мне не нужен «Жаворонок». Я хочу быть у тебя в команде и плавать под твоим гербом. – Нет. Горячие слезы катились по моему лицу, мое дыхание участилось, став рваным. – Ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти, чтобы попасть сюда. – И теперь ты знаешь, как выживать в этом мире, – он вздернул подбородок. – Что это значит? – Лучшее, что я мог для тебя сделать, – это оставить на Джевале. – Ты хотел сказать, что это лучшее, что ты мог сделать для себя. Я умирала с голоду. Я была в ужасе! – я уставилась на него, стиснув зубы. Сейнл ожидал, что я буду благодарна ему за то, через что он вынудил меня пройти, как будто это он нес ответственность за то, кем я стала. – Я лишилась матери и дома, а потом ты бросил меня на ближайшем острове. Мне пришлось самой о себе заботиться!