Фауст (как прежде) В груди огонь! В глазах виденье! Бежать отсюда поспеши! Мефистофель (как прежде) По крайней мере, нет сомненья, Они поэты от души. (Котел, за которым мартышка до сих пор не смотрела, начинает перекипать, возникает большое пламя, подымающееся в трубу. Ведьма спускается по пламени со страшным криком.) Ведьма Ау! Ау! А вот и я! Ах, ты проклятый зверь! Свинья! Забыл котел! Спалил меня! Проклятый зверь! Кто в эту дверь? (Завидев Фауста и Мефистофеля.) Кто здесь теперь? Как смели к нам? Что нужно вам? Ах, сто чертей Вам до костей! (Она опускает уполовник в котел и брызжет пламенем на Фауста, Мефистофеля и зверей. Звери визжат.) Мефистофель (перевернув метлу, которую держит в руке, бьет по склянкам и горшкам) В кусочки, — глянь! Всю эту дрянь, Ты, шельма, не робей, Я пошутил, Я такт пробил К мелодии твоей! (В то время, как ведьма, в злобе и ужасе отступает.) Признала, что ль, Ты шкура, кто я сам? Владыка твой, я милостив уж слишком; Пойду тузить по всем углам, — Конец тебе и всем твоим мартышкам! Иль красного плаща не признаешь? Петушьего пера ты не узнала? Чтоб назвался я, видно, пожелала? Или лицо мое не то ж? Ведьма Затменья, господин, простите миг единый! Ведь я ноги не вижу лошадиной, И пары воронов тут нет[68]. Мефистофель Прощаю дерзостные речи; Действительно с последней встречи С тобой прошло немало лет. Да и культура, — свет сначала, Затем и черта прилизала. И призрак Севера не бродит между нами. Куда девался хвост, с рогами и когтями? Зато с ногою мне возиться суждено, И на людях она смущала; Так икры я завел фальшивые давно,