И нажал на красную кнопку. Теряя сознание, я увидел перекошенное лицо Алисы и услышал какое-то ругательство. Затем все потухло. 54. Просветление Я действительно проснулся. Сразу ощутил иголки в голове и тесный венец, сжимающий голову с тонкими контактами, погруженными в мой мозг. Но все же. Я в реальности. Я в настоящем физическом мире. Игра закончена. Потребуется некоторое время, чтобы открыть глаза. Но рано или поздно, у меня получится. Затем кто-то обязательно придет и что-нибудь сделает, чтобы помочь. Я ни на секунду не поверил бредням демонического искусственного интеллекта. К сожалению, через полчаса я смог открыть глаза, а еще через полчаса смог сфокусировать зрение. Оказалось, он не врал. Я находился в огромном, мерцающим красным светом, зале. Со множеством колонн. Все тоже самое, что я только что видел вместе со своей злобной спутницей. Это был вечный лес мертвых душ. Высохший лес без ветвей и листьев. Ни ног, ни рук ощутить не удалось. Единственное, что успокаивало, это то, что моя колонна активно мигала вспышками желтого света. Вероятно, индицируя, что один из пациентов очнулся и достиг просветления. Повернуть голову также не получилось. Страшно хотелось пить. Было очевидно, что это рефлекс, но жажда от этого не проходила. Также было очевидно, что ко мне не подойдет официант со стаканом и не предложит воды. Но самое смешное, что пить ее было бы некуда. Я бы просто замкнул какие-нибудь провода, находящиеся под головой. Попытка кричать ни к чему не привела. Колонна была герметичной, и слушать мои крики было некому. Из меня бы получилась отличная собака Павлова, которая бы вечно проглатывала еду, которая выходила бы через дырку внизу. И так до бесконечности. Если ад реален, то наверное, сейчас, к колонне профессора Павлова выстроилась огромная очередь собак, пытающихся его покормить. Нет, не смешно. Здесь даже часов нет, нужно попытаться вернуться назад, в мир снов. Через несколько часов я попытался закрыть глаза и уснуть. Но демон был прав. Оказывается, заснуть теперь будет далеко не просто. Катастрофически зудела голова, и чесался нос, но почесать их было некому. Для полного счастья ужасно болели два зуба, но пощупать, чтобы понять, что с ними, было невозможно. От безвыходности ужаса, в котором я очутился, хотелось рассмеяться на весь зал, но и этот функционал отсутствовал. Через пару часов мучений сквозь закрытые веки я ощутил, что желтое мигание усилилось. Оказалось, что колонна напротив также активировалась. Сквозь прозрачное стекло я увидел лысую голову девушки. Ее лицо было почти неузнаваемо. Распухшее, искривленное и деформированное. По-видимому, я выгляжу как-то также, если не хуже. Лицо начало дергаться, подрагивать, подмигивать, изображать страшные гримасы. Через какое-то время оно смогло открыть глаза и уставилось на меня. Я решил подмигнуть ей. Она подмигнула в ответ. От этого почему-то стало так легко, как будто я оказался на курорте в Мальдивах. Я понимаю, что сейчас все острова давно как ушли под воду, но когда-то они были. Теперь я не один в этом адском месте. И мы можем общаться. Ад перестал быть адом. Я подмигнул ей два раза и попытался скорчить грустную гримасу, затем улыбнулся. Она долго смотрела на меня, пытаясь понять, что все это значит. Зачем начала повторять за мной. Подмигивала по очереди разными глазами, то двумя одновременно, то одним и тем же глазом. Затем гримасничала, пытаясь показать знак вопроса. Само собой, я ничего не понимал, но не знал, как дать ей понять, чтобы не тратила силы такими темпами. Затем мы оба устали и просто смотрели друг на друга, иногда подмигивая и лениво улыбаясь. Так прошел день. Наконец, сон стал побеждать боль и зуд, глаза стали смыкаться, но и эти надежды не оправдались. Откуда-то появлялись иголки и впивались в неизвестные болевые точки на голове, пропуская ток и отзываясь адской болью, разрывающей пространство и время. Это происходило всякий раз, когда сон пытался осилить нас, и казалось, вот-вот мы перейдем в мир иллюзий. Я всматривался в лицо напротив, искореженное невыносимым ужасом, но слышал только себя. Затем наши колонны стали вращаться, ввинчиваясь в потолок. Исчез зал, исчезло мерцание. Просто тьма. Колонны передвигались то вправо, то влево, затем зафиксировались в одном месте. Мы поднимались вверх. Ну, вот и конец. Мы погибли. 55. 12 Внезапно стало светло. Ударил яркий свет, заставив зажмуриться. Наши колонны почти одновременно вышли на поверхность большой площади, покрытой белым песком. В тридцати шагах, прямо перед нами, на высоком возвышении, на троне сидел Пилат. В своей белой мантии. Рядом стояли два охранника в черных костюмах и черных очках. Чуть поодаль я увидел робота Щелкунчика. Вероятно, успели починить. По правую руку от Пилата за круглым столом на небольшой сцене сидели 12 присяжных. По левую сторону, в бархатном красном платье, нога на ногу сидела женщина с короной на голове. Перед ними стояла ведущая с микрофоном. Красивая женщина с острым подбородком, модельной внешности, с двумя бидонами, которые всегда носила с собой. Одета в строгий брючный костюм. Я узнал в ней Аннушку, всем известную ведущую. – Уважаемые дамы и господа! Первый раз вы имеете честь видеть живых призраков, доставленных прямо из преисподней! И первый раз в истории, эти злодеи предстанут пред правосудием. Никто не скроется от его разящей руки! Даже на том свете. Наши колонны окружила огромная толпа народа. Откуда-то появилась маленькая грязная девочка. Все обернулись. – Вы хотите знать, как вы умрете? Близится священный час. Бойтесь тьмы посреди… Пилат прервал ее речь. – Так, товарищи, что эта девочка делает на съемочной площадке? Девочка, твоя программа в секторе 6Б, коридор справа. Ты срываешь нам программу. К девочке подбежала ассистентка, схватила ее за руку и утащила куда-то за собой. Толпа ожила и с диким воплем бросилась на нас, как стая гиен на тушу мертвого бегемота. Эти люди создали давку, лапали стекло колонн руками, щурились, подносили свои мобильные телефоны, затем их убирали. Толпа была недовольна. Последовал властный женский крик. – Расступитесь! Идет Красная королева! Толпа рассыпалась в стороны. Женщина в красном встала со своего трона и направилась к моей колонне. Это была Алиса. На ней был золотой венец и подвеска с огромным кристаллом. Руки переливались радугой драгоценных камней. Успела переодеться. Что касается туфлей, то их она забыла сменить. Алиса долго всматривалась в мое лицо, щурилась. Несколько раз обошла кругом колонны. Дышала на стекло и пыталась протереть его руками. Бормоча под нос "ничего не понимаю", отошла к соседней колонне, к голове неизвестной мне девушки. Вероятно, и там безрезультатно. Толпа вновь недовольно загудела. Королева обернулась в толпу. – Что вы шумите, как дети? Просто подсветка не работает. В колоннах не работают светильники. Поэтому ничего не видно. Где Левий? Позовите мне Левия, или техперсонал. Левий появился почти сразу, в сварочной маске, весь грязный, измазанный в чем-то, правой рукой держась за грудь. В левой руке у него был чемоданчик с инструментами. Как будто с бодуна. Он ступал неуверенной походкой, иногда приостанавливался. Левий вплотную подошел к нашим колоннам, принялся что-то изучать. Затем достал сварочный аппарат, надел защитную маску и принялся за работу, ослепляя нас плазмой. Затем все закончилось. – Помогите снять маску, что-то заклинило. Подбежали несколько человек, подняли забрало. Несколько секунд он всматривался, глядя мне прямо в глаза. – Вот он! Вижу! Подсветка заработала. – Точно, вот они! Заработало. – Спасибо, Левий, ты оправдал свое имя. Толпа хлынула на нас, оттеснив Левия в сторону, облепила колонны, ослепляя вспышками телефонных камер. Аннушка снова достала свой микрофон. – Уважаемые гости, я понимаю, что вы первый раз в жизни видите живые приведения. Мы старались. Тем не менее, нам необходимо перейти к церемонии суда. Поэтому прошу всех зрителей занять места на трибунах. Наши ассистентки помогут вам найти свои места. Прошу не создавать давку. Пошли звонки, Аннушка подгоняла толпу своим визгливым голосом, и вскоре пространство перед нами очистилось. Затем наступила тишина. Ведущая вынула изо рта "чупа-чупс" и вновь взяла микрофон. – Дамы и господа! Мы схватили двух злодеев, которые взломали защитные системы Института "1984" и буквально вчера пытались похитить кристалл Красной королевы, чтобы подорвать стабильность нашего мира. Эти пираты пытались скрыться от нас в преисподней, но не смогли реализовать свои коварные планы. Обвинения, которые им будут сейчас предъявлены, весьма серьезны. Эти люди внедрились в нашу уважаемую организацию и пытались изменить ход истории, путешествуя во времени и совершая гнусные вероломные убийства. Убийства великих людей, которые недоумевающее человечество долго не могло раскрыть, потому что никто и подумать не мог, что такое возможно. Эти убийства, также известные как висельники… Кто-то поправил ведущего, шепнув ему что-то на ушко. – Простите, эти висяки оставили мрачный след в нашей истории. Породили теории заговоров, голословные обвинения. Мы объединили в одно целый ряд дел с многолетней историей и сегодня мы постараемся установить истину. Сегодня мы разоблачим банду "Черная кошка" и осудим двух ее самых злобных участников. Присяжные принялись что-то писать в своих блокнотах. К их столу подошли ассистентки и принесли им пиво и кофе. Один из присяжных, грузный мужчина, почти ничем не отличающийся от хряка, сразу схватил кружку и отхлебнул треть ее содержимого. Вероятно, было жарко. Аннушка продолжила. – Мне остается только процитировать Льюиса Кэррола. "Там побывали та и тот (Что знают все на свете), но, если б делу дали ход, Вы были бы в ответе". Подсудимые вам есть что сказать? Говорить я не мог, но я попытался подмигивать, корчить рожицы, все безрезультатно. Никто этого не оценил. Затем из ниоткуда появился огромный черный кот и по воздуху проплыл прямо к ведущей. – Простите, меня вызывали? – Сгинь отсюда, этого нет в программе, или тебе тут же отрубят голову. Кот обиделся и плавно исчез. Анна продолжила. – Итак, подсудимым нечего сказать. Я передаю слово обвиняющей стороне. Двое рабочих вынесли две небольших трибуны, установили микрофоны. К одной из трибун подошел худой мужчина в сером костюме, в маске Гая Фокса. Длинное хитрое лицо с усиками. – А почему обвинитель в маске? – спросил Пилат. – Его личность засекречена, – ответил ведущий.