– Прокуратор, ты обещал, что поможешь ей. Я хочу открыть ей эту тайну. Без нее ничего не получится. Кроме того, она должна организовать охрану этого места. Мы прошли по темным улицам города, распугивая праздно шатающихся бездельников. В Храме почти никого не было. Охрана Храма, их было около десяти человек, попыталась поднять крик, но вмиг была нейтрализована. Центурион под крики прокуратора "Не калечить!", отнес всех вовнутрь, где аккуратно сложил, прислонив к стенке. Наши люди заткнули их кляпами и скрутили руки. Навстречу вышел священник. – Наш Храм никак не дает тебе покоя, прокуратор? И кто этот человек с тобой, скрывающий лицо под капюшоном? И кто рядом с ним. Почему этот человек похож на женщину? Пусть откроет лицо. – Мне кажется, у вас от Храма очень мало осталось. Рынок какой-то, а не дом молитвы. К тому же покажите вашу лицензию от Бога, она у вас вообще есть? – Мы поднимем людей, мы будем жаловаться в Рим, всякому терпению приходит конец. Бог не оставит свой избранный народ. – Жалуйтесь. Теперь это не имеет смысла. Этот человек, про которого ты спрашиваешь, знает будущее. Он говорит, что после того, как вы распяли вашего царя, и выбрали себе вождем этого бунтаря-разбойника, вам уже не спасти ни Храм, ни ваш город. Как буря, как орел, падающий на свою жертву, найдут на вас легионы с молниями на щитах. Вспомните вы тогда про Иешуа, которого отдали на поругание, и ваши крики там на площади. – Не царь он нам… Центурион прекратил этот интеллектуальный диалог легким ударом ладони по затылку. Священник обмяк на пол, после чего отправился в кучку внутри храма. Прокуратор многозначительно посмотрел на меня. – Слушай, если у нас ничего не получится, за подобные выходки меня очень скоро снесут с моей должности. Мы прошли в Святая святых. Все кроме меня, прокуратора и центуриона остались внутри Храма. – Нож Левия Матвея. Я в ожидании раскрыл ладонь. Прокуратор подал мне нож. Я разрезал крестом пространство перед стеной. Стена исчезла, мы оказались на той самой поляне. Дерево, сундук на носилках. Неподалеку вход в туннель, в ту самую пещеру. Я открыл ковчег. Знакомый голос Алисы. – Да, я слушаю вас, Вы можете говорить. – Я возвращаюсь назад. Мне нужен выход. Кроме этого я хотел бы обсудить возможность переброски товарища Понтия Пилата в будущее. В двадцатый век. Он может быть полезен. – Хорошо. Наполните, пожалуйста, чашу, после чего следуйте по кирпичной тропинке за Львом Николаевичем. Этот мир явно эволюционировал и усложнялся. Но за деревом действительно оказалась тропинка из кирпича, она уходила куда-то к горе, в заросли. В противоположную сторону от пещеры. Разве нельзя было просто отвести нас в офис? Тем более, что мне предстояла весьма неприятная процедура. Нужно было наполнить чашу. Я достал нож и перерезал запястье на левой руке. Кровь хлынула потоком и наполнила половину чаши. Я закрыл чашу, упаковал и сложил ее в ковчег. Не удивился бы, если бы к нам вышел живой лев с огромной рыжей гривой. Но из зарослей вышел Лев Николаевич с огромной бородой, в белой толстовке и с котомкой в руке. За ним выбежала какая-то черная собачка, которая принялась радостно носиться по поляне, путаясь под ногами. Мария принялась с ней играть. Лев порылся в котомке, вытащил бинт, вату, жгут, зеленку. – Иешуа, – я протянул руку. – Очень приятно, Лев Николаевич. Он обработал рану, перебинтовал. Пока он был занят, я в задумчивости зачитал Пушкина. "Жил на свете рыцарь бедный, Молчаливый и простой, С виду сумрачный и бледный, Духом смелый и прямой". Лев с испугом взглянул на мой нож. – Тот самый? – Тот самый. Лев Николаевич смущенно подошел к Марии. – Анастасия? Вылитая Анастасия. – Меня зовут Мария, почему вы так меня назвали? Мне пришлось пояснить. – Лев Николаевич, не пугайте даму. Ваша Анастасия осталась в другом времени. Прокуратор смотрел на все это со стороны, переминаясь с ноги на ногу. Под конец, он подошел к нам, чтобы познакомиться. – Пилат, очень приятно. – Лев Николаевич. Нет порока хуже, чем трусость. – К чему вы это сообщили? – Это мое жизненное убеждение. Следуйте за мной. Я вернул нож прокуратору. Мы последовали за Львом Николаевичем, стараясь не сбиться с узкой тропинки. Я понимал, что мы направляемся в офис с котом, но на всякий случай поинтересовался у Льва Николаевича, куда мы идем. – В замок Берли Оза. Это волшебный замок, где исполняются любые желания. – Послушайте, а может быть лучше в офис? Я немного устал. Какой еще замок? – Бериловый, изумрудный. Это совершенно волшебный город, в сердце которого чистый, прозрачный кристалл. По древнему, берил. Неведомая вам технология. Вы слышали легенду об изумруде, который выпал на землю из сияющей короны поверженного Люцифера? Или про принцип голограммы? Никто ничего не слышал про эту легенду, поэтому мы просто молча следовали за Львом Николаевичем. Тот постоянно жаловался на свою трусость и нерешительность из-за такой специфической фамилии. Этим он сильно раздражал Пилата. Через минут тридцать пути нас окружил густой лес, который поглотил небесный свет и старался схватить нас своими еловыми лапами. Из глубины чащи послышались странные звуки, напоминающие храп глубоко заснувшего рыцаря. Храп становился все громче и отчетливей. Когда становилось действительно страшно, он переставал. И только мы все хотели подумать, что нам показалось, как он возобновлялся. – Лев Николаевич, что за странные звуки в вашем лесу? – спросил я. – Не имею ни малейшего понятия. Почему вы думаете, что этот лес мой? – Я думал, что вы здесь в качестве проводника. – Вы ошибаетесь. Как видите, я не сплю, я веду вас по узкой тропинке в изумрудный замок. Значит я не в своем уме. Этот лес принадлежит тому человеку, храп которого вы слышите. – Тогда, может быть, поищем его? – Нам нельзя сходить с тропинки. Здесь очень опасно. Минут через десять мы вышли на большую поляну. Перекур. Вдали в вечернем сумраке загорелось множество огоньков. Свечение усиливалось, рыча моторами, и вскоре под сопровождающий процессию хэви-металл на поляне выстроилась банда байкеров. Около 33 человек. Они взяли нас в плотное кольцо. Все, как на подбор в кожаных куртках с волчьими мордами на спинах. Вооружены до зубов, в том числе цепями, битами и пистолетами. Лев Николаевич пытался трусливо сбежать, но его оттолкнули вовнутрь круга, назад к нам. К нам навстречу вышел их главный, по кличке Черномор. – Дальше прохода нет. Изумрудный город сейчас закрыт для посещений. Возвращайтесь назад. Ситуацию спас центурион. Он подошел к главарю, внимательно разглядывая окружающих, и оценивая обстановку. Черномор рассмеялся. – Это что за цирк? Вы вообще откуда? Центурион принялся гнусавить на своем ужасном акценте. – Добрые люди, приветствуем вас. Мы из Иерусалима. Я хотел бы забрать у вас одежду и оружие, если оно у вас есть. Мотоциклы можете оставить себе. Это рассмешило Черномора еще больше. – До Иерусалима отсюда как до Северной Кореи. Но я с удовольствием отдам тебе и то и другое, если только мы в волшебном царстве, эти чудаки Иисус и Мария Магдалина, этот – Лев Николаевич, а этот, судя по одежде, вообще Понтий Пилат. Вы что снимали? Мастер и Маргариту? Черномор не успел закончить свою руладу, потому что центурион уже приподнял его над землей. Дальше начался сказочный бардак. Тот, кто назвался Черномором, выхватил пистолет и выстрелил Щелкунчику в ногу. Тот никак не отреагировал. Перевернул несчастного в воздухе и вывернул Черномору руку, пока она не хрустнула переломанной костью. После чего выкинул кричащего от боли Черномора в толпу, повалив несколько байкеров. Байкеры отреагировали мгновенно, и с диким рокотом налетели на центуриона, пытаясь на ходу сбить его с ног ударами бит. Этот номер почти удался, образовалась небольшая куча-мала, из которой вскоре вылетел один из байкеров. Далее мы увидели, как центурион схватил один из байков и, дико вращаясь, стал крушить им все, что попадалось под руку. Байкеры яростно бросались на Щелкунчика, как волки на медведя, но все было бесполезно. Правда, один из них сильно повредил ему нос колесом от мотоцикла. Вся битва длилась около пяти минут, мы с прокуратором как раз выкурили по сигарете. Лев Николаевич схватил свою собачку и залег в кустах. Кто-то успел сбежать в лес. Что касается остальных, то я порекомендовал центуриону забрать у них оружие и расстрелять их мотоциклы. Этим мы занялись втроем. Прокуратор не сразу освоил пистолет, но вскоре вошел во вкус. На поляне осталась огромная куча горящего металлолома. Нужно было идти дальше. – Прошу меня подождать. Центурион долго исследовал байкеров, пока не нашел себе подходящую кожанку и одежду.