Подойдя к девушке, Мирослав медленно опустился рядом. Апчхи тут же запрыгнул к нему на колени, лизнул в лицо и свернулся уютным клубком. Мирослав улыбнулся, а затем внимательно вгляделся в лицо Снежинки, пробуя мысленно послать ей ощущение уважения и заботы. Она изумлённо приподняла брови. — Давай ещё раз попробуем, — осторожно предложил Мирослав. Каждое слово он старался подкрепить мыслью. — Только помедленнее, пожалуйста, я всё-таки непривычен к такому способу общения. Снежинка улыбнулась и взяла обеими руками ладони Мирослава. Мирослав не был телепатом, и, откровенно говоря, раньше даже не верил в подобное, но, похоже, что-то получалось. Снежинка прикрыла глаза и осторожно повлекла его во тьму. Часть 5. Сёстры Это напоминало полёт или, скорее, падение в бездну. Мирослав не успел испугаться, как вдруг вспыхнули искры, перед лицом взорвалось море и тут же опало, сменившись утопающим в зелени городом с прозрачными куполами храмов, золотистыми стенами жилых домов, белоснежным кружевом мостов-дорог, подвешенных в воздухе, над гладью необъятного мерцающего океана. Закружило голову, лепестки причудливых цветов приблизились, ласково коснулись лица Мирослава и вдруг превратились в девичьи руки. Нет, не Снежинка, но девушка очень на неё похожая. Она смотрела на него сверху вниз. Шёлковая лента в волосах переливалась алым. Взгляд поплыл, Мирослав подумал, что реальность сейчас опять изменится, но вдруг понял, что это слёзы. Он смотрел глазами Снежинки и чувствовал её слёзы, пролитые неисчислимое множество лет назад. — Кто это? — прошептал Мирослав. Его слова разошлись рябью по воспоминаниям. Тут же накатило тёплой волной. «Сестра», — пришёл бессловесный ответ-знание. Тревожным вихрем вспыхнула череда картинок: лицо сестры сменилось ярким солнечным днём. Мелькнул белоснежный мост над синей гладью, тонкая фигурка в красном платье, прозрачный купол храма, наполненный звоном-вибрацией. Череда образов ускорилась: полыхающие камни, падающие с неба, прорастающее семечко, хвост кометы, глаза сестры, алая лента, море, одинокая птица… У Мирослава закружилась голова, и образы тут же замедлились, будто Снежинка взяла себя в руки. Вновь выстроилась картинка. Две сестры, взявшись за руки, шли домой. Праздник закончился, постепенно гасло море, покачивались на волнах брошенные лодки, напоминавшие причудливых птиц. Купола наполнялись светом, а в чернеющем небе гасла яркая белая звёздочка — Искатель. «Видишь её?» — спросила Хея. Слова были незнакомы, но Мирослав прекрасно понимал смысл, воспринимая мир через Снежинку. «Когда-нибудь туда отправится и твоя звезда», — продолжила Хея. «И твоя, — Снежинка смотрела вверх на тающий огонёк Искателя, но видела лишь бесконечную чёрную бездну вокруг. Затем перевела взгляд на сестру и поняла, что та испытывает схожие чувства. — Это страшно? Как думаешь?» «Это необходимо», — мягко ответила Хея. Картинка сдвинулась, замелькали дни, наполненные сестринской заботой и душевным покоем, счастьем и светом океана, дарующего почти бесконечную жизнь. Но лента дней вспыхнула и оборвалась. По ясному небу пробежали чёрные трещины, сочась алой болью. Хея уходила. Белый мост и ликующая толпа, купол Храма, наполненный музыкой и вибрацией. Хея не сказала ни слова на прощанье. Обет молчания — таинство должно оставаться таинством. Картинка плыла в глазах. Праздничные флаги ажурными вуалями струились по воздуху, сияли золотые крылья лодок, пересвистывались парящие в небе радужные ящерки-пострелки, напуганные нарастающим гулом. Музыка смешалась с рёвом двигателей и проиграла ему. Белая звезда Искателя взмыла вверх. Одиночество навалилось чернотой. Тоска по сестре преследовала Снежинку, изматывала, угнетала. Время от времени в небо поднимался очередной Искатель, и вскоре Снежинка поняла, что её уже не пугает будущее. Она будто ждала того самого дня. Твёрдо знала, что Старейшины рано или поздно придут и за ней. Искателей осталось не так много, её точно не забудут. — Но зачем? — прошелестели лёгким ветром слова Мирослава. В ответ ему прилетел целый рой картинок. Тысячи хвостатых комет в небе, серебряная нить — тонкая, но прочная как канат, ведущая через тьму, пустая безжизненная планета, огненный дождь, кипящий океан. И вдруг, среди апокалиптических картинок — взметнувшаяся трава, синее небо и странно знакомое лицо. Мирослав с изумлением узнал себя. Он будто смотрелся в зеркало, но на самом деле видел себя глазами Снежинки. И что-то было важное в этом видении, что-то неудержимо ускользающее. Тёплое чувство возникло в груди. Узнавание, облегчение. Не его — Снежинки. Что-то от её сестры, пропавшей в глубинах космоса, отражалось сейчас в глазах Мирослава. Немыслимое, невозможное сходство. Отдалённое, но настолько явное, что не спутать ни с чем. Значит когда-то давно, так давно, что Мирослав не мог даже вообразить это число лет, Искатель достиг цели. Влажные от напряжения руки Мирослава выскользнули из ладошек Снежинки. Изнурённый ментальной бурей воспоминаний и образов, обрушившейся на него в последние несколько минут, он тяжело дышал и пытался прийти в себя. Постепенно мысли упорядочивались и складывались в ясную картинку. — Выходит, комета летит к Венере не случайно? — Мирослав устало посмотрел на Снежинку. Она легонечко кивнула. В прекрасных глазах отразилась лёгкая грусть и смирение. — Всё это… — Мирослав обвёл взглядом пещеру. — Ты, Апчхи, вода в озере… основа жизни для мёртвой планеты? Вы создаёте миры… но ведь при столкновении… я не понимаю. Мирослав обхватил разрывающуюся от миллионов вопросов голову руками. «Пойдём, — мягким дуновением развеял хаос мыслей и тревогу призыв Снежинки. — Хочу показать тебе кое-что». Она встала и протянула руку Мирославу. Тайный ход среди скал вывел их к другому выходу. Мирослав уже понял, что ему не угрожает опасность. Скрытые в недрах кометы механизмы пришельцев удерживали воздушную прослойку внутри пещеры и вокруг её ближайших окрестностей, словно невидимым куполом, и генерировали устойчивое гравитационное поле, обеспечивая удобство проживания и безопасность для жизни Снежинки и Апчхи. А значит и для него тоже. Но шлем от скафандра он всё же взял с собой, на случай непредвиденной ситуации. Выйдя из расселины, они обнаружили раскинутое далеко внизу плато с мерцающей точкой в центре. Но даже с такого расстояния Мирослав без труда опознал знакомые черты «Первопроходца». Несколько секунд Мирослав молча смотрел на путь к спасению, но так и не сдвинулся с места. Странные чувства овладели им. Восхищение, сочувствие, боль, родство… сплелись в непреодолимое желание быть рядом со Снежинкой. Отражаться в её глазах, казавшихся такими знакомыми, будто он знал и любил её всю свою жизнь. И теперь боялся утратить навеки. Никогда прежде он не был настолько уверен в своих чувствах. Будто под всеми сомнениями, всеми поисками в его жизни кто-то невидимый подвёл черту и обозначил итог. И этим итогом стала Снежинка. — Пойдём со мной… — умоляюще произнёс он. — Улетим вместе? Прошу. Остаться здесь — верная смерть. Мирослав подумал, что, если она не согласится, он найдёт способ увести её хотя бы даже и силой. На корабле есть запасной скафандр. Он не позволит ей погибнуть! Снежинка слабо улыбнулась. «Это не смерть, лишь перерождение», — она указала рукой в небеса, где сквозь прорехи туманного одеяла тёплыми красками проглядывал большой яркий серп родной планеты. — Это же… «Хея», — закончила мысль за него Снежинка. Мирослав опустил на неё взгляд. Снежинка стремительно подошла, нежно прильнула ладошками к его лицу и поцеловала. Её эмоции скользнули змеёй в душу — смирение, непреклонность, прощание… любовь… Сила их отражённых друг в друге чувств расцвела пламенным цветком, выжигая дотла, опустошая сознание… Часть 6. Прощание Мирослав открыл глаза. Сознание мучительно пробуждалось. Сквозь мутную пелену, затянувшую взор, с трудом узнавались очертания кают-компании «Первопроходца». Он попробовал встать — в голове гулко отдалось болью. Мирослав громко выругался, закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. «Гравитация есть, а значит, мы ещё не покинули комету. Нужно скорее…» «Эй, он очнулся!» — вторгнулся в его размышления знакомый голос. В каюту вбежали Том и Наоко. Вид у них был крайне взволнованный. — Тихо, тихо, старик, тебе нельзя двигаться, — попытался вновь уложить Мирослава на кушетку Том. Мирослав не поддался, резко спрыгнул с кушетки и, едва удержавшись на ногах, опёрся о подхвативших его друзей. — Мне нужно к ней… она совсем одна тут… — бессвязно бормотал Мирослав. — Вы не понимаете… не представляете, как ей одиноко… нельзя бросать её! — Ты бредишь, Мир, успокойся, — уговаривала его Наоко. — У тебя была гипоксия. — Сенсоры засекли твой передатчик на скафандре в двух километрах от основного входа, где мы с Наоко тебя и обнаружили, — добавил Том. — Вероятно, ты нашёл другой выход из пещеры. Не понимаю, как такое возможно, но у тебя ещё оставался воздух. Мы едва успели! — А как же Снежинка? Вы разве не видели её? — спросил Мирослав. — Что? — Том озадаченно переглянулся с Наоко. — Мир, у тебя были галлюцинации от нехватки кислорода. Ты понимаешь, что мы говорим тебе? Мирослав потёр лоб, отчаянно пытаясь восстановить цепочку событий, произошедших с ним. — Принеси камеру с моего скафандра, — наконец попросил он. — Она работала всё это время. Я докажу вам! И себе… Том не стал спорить. Молча удалился в соседний отсек и спустя минуту вернулся с картой памяти в руках. Подключив её к планшету, он запустил видео и быстро начал перематывать запись, пока в один момент на экране не возникли очертания мягко светящегося белоснежного тела. — Чтоб я провалился… — только и сказал Том. Две пары пылающих любопытством и вопросами глаз уставились на Мирослава. — Простите, это сложно объяснить, но доверьтесь мне, ладно? Я должен остаться, — сказал он. — Слушай, мы верим, но ведь это не выход. Может… не знаю… заберём её с нами? — предложил Том. — Пусть даже придётся сидеть в карантине, но живыми! Это уж точно лучше, чем развеяться пеплом по Венере. — Нельзя, теперь я понимаю это. Искатель и корабль словно одно целое, она направляет его. Без Снежинки комета станет неуправляемой, а это огромный риск. И её миссия… думаю, она не откажется от неё. Это больше, чем просто верность или… ответственность. Боюсь, в нашем языке нет подходящих слов, чтобы описать это чувство. Нет, она не отступится. — Искатель? Миссия? Господи, да о чём ты говоришь? Мирослав вздохнул, обвёл друзей взглядом. Он не хотел прощаться с ними, но и Снежинку не мог оставить одну. Подумал о дочери… На глаза предательски навернулись слезы. — Том, прошу, передай Соне, что я сожалею… После развода с её матерю я так и не смог стать хорошим отцом. Скажи, что очень люблю её и надеюсь, что она простит меня.