— Мне жаль, Виктор. Не сразу понимаю, что она положила трубку. Следующие два дня я пью. Имею право, раз меня отстранили. А по ночам мерещится девчонка в красном платьице, которую я зову почему-то Деви. Хотя они совсем не похожи. Просто обе предали меня. Одна, как уверял какой-то психолог, была воображаемым другом, а вторая… Кем для меня за всего лишь день знакомства стала Деви? Как я буду жить без нырков? Только потеряв доступ к ним, начинаю понимать, что действительно подсел на прошлое. Помощница права — без прошлого у меня нет будущего. Надо ей рассказать, что всё-таки умер по её вине. Ищу телефон, но он разряжен. Значит, скажу лично! Собираюсь и иду на работу. Мир кажется живым, шумным, спешащим. А у меня внутри как в пустой клетке мёртвого сектора времени — ничего, даже воздуха нет. Неприметное здание нашей конторы. Охранник привычно здоровается и ждёт, что покажу пропуск. Достаю из кармана телефон. Бесполезное действие — пропуск аннулировали сразу после отстранения, и теперь вместо штрихкода будет красный значок «стоп». — Чёрт, зарядить забыл, — растерянно сую телефон под нос охраннику. Какое-то время он мнётся, потом машет рукой: — Ладно, иди так. Но в следующий раз давай с пропуском. Вот они плюсы долгой работы на одном месте. Пустой коридор, налево и до конца. Автоматический кивок знакомому из лаборатории. Вдох. Вот и процедурная. Выдох. Теперь выбора нет, остаётся только признаться самому себе, что именно сюда и шёл. Открываю дверь. Только здесь можно найти шприцы со смесью для погружения до того, как их спишут на склад или отдадут на задание. Малюсенькое окошко в бюрократической цепочке. Разрешения у меня, разумеется, нет. Это преступление, но я всё изменю. Спокойно подхожу к кабине стерилизатора. — Виктор! Оборачиваюсь. Деви стоит за моей спиной. — Мне нужно прошлое, Деви! И плевать на твоё мнение! — Ты всё-таки наркоман! — в её тоне презрение. Дальше всё происходит одновременно: я хватаю аптечку со шприцами, Деви жмёт на кнопку вызова охраны. Это не оставляет мне выбора. Выхватываю шприцы из коробки. Деви, вскрикнув, кидается ко мне и хватает за руку. Отшвыриваю помощницу к стене и втыкаю иголку в сгиб локтя. — Куда ты собрался, Виктор?! Прошло слишком мало времени! Тебе нельзя нырять! Молча жму на поршень. Деви опять бросается в мою сторону, но поздно. Ей удаётся только вышибить второй шприц с адреналиновым коктейлем из моих рук. Настоящее гаснет, и я погружаюсь в тишину. Вот и всё. Опускаюсь на пол, пытаюсь выровнять дыхание. В груди слишком быстро стучит сердце. Не надо было пить. Понимаю, что облажался. Теперь, если меня и вытащат, отменить разговор с помощницей уже не получится. И с работы уйду не просто обиженным стариком, а преступником. Разве что… Попробовать всё исправить и «всплыть» без адреналина. Первые Ходоки так и делали. Я даже знаю подходящие техники. Собираюсь с силами, надо выйти из здания. Сделать это в прошлом трудновато, но я пойду «мелководьем» вчерашнего дня. Лишь бы организм не подвёл. Внезапно атмосфера густеет и рядом со мной появляется Деви. Она же не Ходок! Но в движениях нет и тени неуверенности новичка. Инстинктивно ныряю глубже. Дыхание сбивается. Спокойно, авось выдержу. Секунда и рядом опять возникает Деви. Она как живой цветок в мертвечине прошлого. Вижу каждый вдох. Каждую бьющуюся жилку. — Виктор, ты погибнешь. — Кто ты? Она легко шагает вперёд, хотя вокруг нас тяжёлое как камень прошлое. Собираюсь с силами и ныряю. — Я могу идти за тобой долго. — Зачем я тебе? Губы пересыхают, в атмосфере сектора сложно выталкивать из груди мёртвый воздух. А Деви хоть бы хны. Еще нырок. Мешком оседаю на пол. Рядом опускается на колени Деви. Её глаза печальны. — Я пыталась её спасти. — Кого? — безразлично моргаю. — Ту девочку. В красном платье. Стенки мерцают багровым. Понимаю, что забываю дышать и сосредотачиваюсь. Она обнимает меня за плечи и быстро-быстро шепчет, будто боясь не успеть. — Пройдёт два года, Вик, и будет изобретен препарат, позволяющий раздвинуть границы и размер секторов. Ходоки получат возможность ходить глубже. Конечно, ты будешь одним из первых в очереди на испытания… О чём она говорит? — Но долгие погружения сведут тебя с ума. Ты попытаешься нырнуть за девочкой из лодки и не дойдёшь. Идея превратится в одержимость, и тебя отстранят. Тогда ты соберёшь группу беспризорников, продашь дом и организуешь лагерь в лесу, где будешь учить нас нырять. — Это невозможно! — На чёрном рынке достанешь реплики официального препарата. Начнёшь отправлять нас в прошлое. Одного за другим. Пока не останусь только я. Она действительно верит в то, что говорит! — Ты сам учил меня. Называл последней надеждой. Лучшей. И даже не вспомнил, что на моих руках умер брат — твоя предыдущая «последняя надежда». Но я всё ещё верила тебе. — Деви, будущего не существует. — Существует. Но вы этого пока не знаете. — Если это так, здесь было бы статичное прошлое! — Ты Ходок, Вик! Мы всегда в настоящем. В своём настоящем. Она на секунду замолкла. — Я искала её. Но даже с новыми препаратами это слишком далёко. Я остановилась на пороге дня, когда твоя лодка пошла ко дну. Я была в толпе свидетелей. Это я спросила тебя — была ли рядом с тобой девочка. И, возможно, этим спровоцировала навязчивую идею. Внезапно вспоминаю взрослую женщину с чуть раскосыми глазами. Вот откуда мне знакомы её черты! — Так она была? Деви смотрит мне прямо в глаза. — Нет, Вик. Тебе не врали. Я шагнула дальше, чем могла выдержать нервная система, и поняла, что умру на выходе. И тогда решила попробовать всё изменить. Она прижимается ко мне теснее. Шепот становится тише: — Я не хотела этого, Вик. Пыталась найти другой способ. Но ты не оставил мне выбора. — Деви… Грудь сдавливает неумолимо наваливающееся время. Я больше не вижу, только чувствую руки на плечах. Мы погружаемся в трясину. Отчаянно пытаюсь «проснуться», «всплыть», шарю по телу Деви. Она должна была взять адреналин! Но моё личное время кончается, и я вдруг оказываюсь в пустой клетке дня моей смерти. Всё возвращается. Вокруг бесконечная гладь озера. Пахнет летом. Под ногами покачивается лодка. А напротив — девочка в красном платье. Наконец-то вижу её лицо. Это лицо Деви. Протягиваю руку… и перестаю дышать. Синтетические сучки Александр Лещенко Рик поймал очередную синтетическую сучку. Ударил несколько раз ножом: в живот, в грудь, в горло. Чутьё снова не подвело. Брызнула белая кровь, а из раны на животе вывалилась какая-то склизкая гадость, которая совершенно не походила на человеческие внутренности. — Сдохни, тварь! — Рик вонзил нож в глаз андроида. Как же он ненавидел эти пародии на человека! Бездушные монстры, мёртвые внутри. Первые модели ещё не так сильно напоминали людей, но теперь сволочи из «Юнивёрсал Автомейшн» набрались опыта. Теперь их синта внешне было невозможно отличить от человека. Почти как настоящие кожа, глаза и волосы. Но хуже всего последнее достижение ублюдков, возомнивших себя богами. Психологический профиль. Теперь каждый андроид стал по-своему уникальной личностью. Если бы не чутьё Рика, он не увидел бы разницы между человеком и искусственным отродьем. Правда, имелось ограничение: Рик мог определять синтов только женского пола. Синтетических сучек, как он их называл. Чутьё появилось у него после того, как его чуть не прикончила одна из этих тварей. И тут было, что вспомнить. Рик ведь не всегда ненавидел андроидов. Наоборот, он даже как-то заказал себе искусственную женщину — модель «Идеальная любовница». Тело и лицо у неё оказались великолепны. Рик использовал синтетку во всех возможных позах. Но потом что-то пошло не так, у неё произошёл какой-то сбой, и она попыталась задушить своего хозяина. Сбросив с себя обезумевшую искусственную женщину, Рик проломил ей голову гантелей. Он продолжал бить, пока от черепа не осталось ничего, кроме кусков пластика, покрытых белой слизью. С тех пор Рик выслеживал и убивал искусственных женщин. Он видел андроида, и в голове что-то щёлкало. Звук не прекращался, а становился только сильнее и затихал только тогда, когда Рик приканчивал пародию на человека. Щёлчок раздался и теперь, когда он заметил эту миниатюрную блондинку. Отследил её до самого дома. А когда она открыла дверь, толкнул в спину, повалил на пол. Теперь дело было за малым. Из кармана появился нож.