Но Габриэль точно знал, что хотел собрать Мелкого. Плевать, что тот будет жрать дополнительные ресурсы. Вот хотел и всё. Что ж, теперь у него есть личинка мягких. Но её надо куда-то пристроить. Такой «мелкий» не выживет в их агрессивной среде. Мысленно поёжившись, Габриэль посмотрел на смеркающееся небо и пошёл в сторону ангара. Завтра он всё решит. Завтра. На следующий день Мила, как обычно, припёрлась ранним утром. — Представляешь, этот Сэм сущий дебил! Послал меня побираться в Клёвый город. Тьфу. Эй, а куда ты намылился? — Туда же, — неохотно ответил Габриэль, схватил контейнер и поспешно вышел наружу, не слушая негодующие возгласы Милы. Пусть проорётся. Может, поумнеет. Он всё решил. Только в Клёвом городе могут ему помочь. Тамошние мудрецы наверняка знают, куда можно пристроить личинку. Глава 2. Клёвый город По пути в Клёвый город Габриэль встретил Ржавого Сэма. Тот крутился около своей халабуды, пытаясь завести дряхлый генератор. Сэм любил читать древние газеты мягких, те, что сохранились в электронном виде. А ещё ему нравилось смотреть странные сборища мягких, во время которых они сидели в больших помещениях и о чём-то спорили. Сэм называл такие сборища политическими дебатами. — Твоя подруга совершенно безответственна, — пробубнил Сэм, когда Габриэль проходил мимо него, — сейчас, во время энергетического кризиса такое поведение абсолютно неприемлемо. — Конечно, — согласился Габриэль и сразу перевёл разговор на другую тему, — слушай, друг. Помнится, у вас был Мелкий. Что-то давно его не видел. Сэм завис на несколько секунд. Затем вытянулся, словно отдавая честь кому-то невидимому. Его корпус, покрытый старым пластиком, затрещал, а сервомоторы загудели. — Это всё она, — сказал Сэм глухим голосом, — Лиза, ей не хватило ресурса нижних конечностей. И она разобрала Мелкого. — Извини, что затронул эту тему. — Габриэль покрепче сжал контейнер, собираясь продолжить путь. — Проблема в том, что у меня тогда тоже закончился ресурс системы охлаждения, а у Мелкого был совершенно новый… Габриэль не стал его слушать. Преимущества сенсоров в том, что их можно в любой момент полностью отключить. Мила права, у механоидов нет родительского инстинкта. Так зачем он тогда тащит этот ящик в Клёвый город? Идея! Он лучше продаст там его! Габриэль воодушевился. Какого хрена, если выражаться языком Милы, он должен отличаться от остальных? Личинку надо продать, наверняка в городе найдётся покупатель, который отдаст взамен бочку топлива или новые сервомоторы. Ну, относительно новые. Габриэль ускорил шаг, иногда с опаской проверяя уровень заряда своих батарей. Клёвый город встретил его чередой толпящихся небоскрёбов и сетью покрытых ямами дорог, заблудиться на которых было очень просто. Улицы города в основном пустовали, хотя изредка можно было нарваться на местных попрошаек и пройдох. Габриэль осторожно передвигался по улице № 482, поглядывая наверх. Иногда с полуразрушенных зданий падали тяжёлые предметы. В Клёвом городе давно царила анархия, разрозненные группировки механоидов хотя и не позволяли себе заниматься откровенным разбоем (всё же, в отличие от неразумных шакалов, их сдерживали защитные алгоритмы), но обмануть ближнего обычно не гнушались. Габриэль каким-то участком своего кибернетического мозга понимал, что с цивилизацией механоидов что-то не так, но серьёзно об этом не думал. Поэтому, встретив Кликушу, он не сразу понял, о чём тот толкует. — Мир катится к чертям собачьим! — вещал тощий, похожий на пугало робот, облачённый в изорванное тряпьё. — Конец близок, ибо мы не можем создавать, а только разрушаем! Такими нас сделали мягкие! — Эй, что это там у тебя? — Внезапно прекратив проповедь, Кликуша выдвинул объективы своих видеосенсоров и вперился взглядом в контейнер. Габриэль частенько встречал здесь Кликушу и знал, что тот безобидный. Хотя и толку от него ноль. Но с чего-то же надо начинать. — Личинка мягких, — понизив голос до шёпота, ответил Габриэль. — Это знамение! — Кликуша приковылял поближе и попытался схватить ящик ржавым манипулятором. — Ребёнок человеков спустился на землю с небес! — Откуда ты знаешь? — Габриэль попятился, пряча контейнер за корпус, и металлическая рука Кликуши несколько раз злобно щёлкнула, ухватив только воздух. — Эй! Его нельзя трогать! Откроешь ящик, и ребёнок погибнет! — Его и надо уничтожить, — неуверенно проскрипел Кликуша. Чудака никогда не занимали свои идеи дольше, чем на пять минут. Наверняка, уже начал думать о новом «пророчестве» или вспомнил старое. — Так откуда ты знаешь, что он прилетел с неба? — Габриэль подкатился к Кликуше поближе, помахал манипулятором перед его объективами. — Что? Я сказал… ах, да. Человеки могут прилететь только с неба. Ты что, забыл про исход? — Какой ещё исход? — Человеков. Эти глупые грешники загрузились в ковчег и покинули Терру, оставив её нам. Но мы тоже грешны, ибо собраны по образу и подобию человеков. Мы стали повторять их ошибки… — Стоп. — Габриэль пытался выудить хоть какую-нибудь информацию про исход из своих банков памяти, но тщетно. — Мягкие сгинули из-за экологических катастроф и войн, это каждый недоумок знает. — А вот и нет! Сгинуло только большинство, а лучшие из человеков, так называемая элита, сбежали с Терры! А теперь ребёнок вернулся! Это знамение! — Чушь! Если они сбежали, то зачем вернули ребёнка? Да и куда они могли улететь? На орбиту? В другую систему? — Габриэль попытался выудить что-нибудь ещё у Кликуши, но тот вновь принялся верещать обычную ерунду про гибель цивилизации и грехи человеков. Его уже не интересовали ни личинка мягких, ни пророчества, связанные с ней. Только теперь, впервые пообщавшись с Кликушей, Габриль понял, что тот совсем двинулся. — Ижжжвинитте, что вмешшшываюсь. Габриэль подпрыгнул, обронив контейнер. Попытался как можно более резко развернуться, настолько резко, насколько позволяли сервомоторы и столкнулся лицом к лицу… с шакалом. Крупный, раза в два больше Габриэля, паукообразный механоид стоял так близко, что было видно каждый элемент его совершённого и очень опасного корпуса. Смертельно опасного. Габриэль попятился, краем уха он слышал, что Кликуша продолжает свою болтовню, нисколько не обеспокоившись появлением шакала. Откуда он здесь? Шакалы обитают только на свалках и никогда не заходят в Клёвый город. — Не трогай меня! — заверещал Габриэль. — Тебе ничччегооо не угрожжжает. Не бойссся. — Шакал примирительно отошёл подальше и опустил свои смертоносные, начинённые оружием, манипуляторы. — Но разве… — Да, я не просссст. Умею говорить. Я слышшал про своих сородичей. Мне очччень жжжаль. Я не такой. Я ещщщё слышшал про ребёнка мягких. — Не отдам! — Габриэль загородил своим хлипким корпусом контейнер. В этот момент он был готов драться до последнего. — Я только подсказзззать! В районе Падшшшшей башшшни, там, где большшая воронка в земле, на дне которой разлом… разломанные поезда мягких. Там жжживёт человек! — Человек?! — Габриэль сенсорам своим не верил. Ещё один псих! Да что сегодня за день такой?! — Да. Ему присссслужжживают механоиды. Какая-то сссекта. Такие же… типа него, — зловещий манипулятор поднялся и указал на Кликушу, который наконец-то заткнулся и внимательно слушал. — Отдай ему сущщщество. Детёнышша. Он зззззнает, что делать. Приглядит. Сказав это, шакал развернулся и скрылся в тёмном переулке. Оправившись от шока, Габриэль повернулся к Кликуше. — Эй, у тебя много дел? — Как обычно, невпроворот. Надо готовиться к концу света! — Успеешь ещё. Пойдём со мной, поищем человека. Кликуша снова завис. Габриэлю опять пришлось махать перед ним манипуляторами. Честно говоря, идея брать с собой этакого психа сразу казалась сомнительной. Но Кликуша хорошо знал Клёвый город, а ещё была надежда на полезность свихнувшегося робота при переговорах с сектантами, наверняка такими же двинутыми. К Падшей башне они шли часа три, не меньше. Кликуша постоянно сбивался и останавливался посреди улицы в попытках обратить очередного механоида в свою веру. Его приходилось приводить в чувства. Габриэль очень устал, двигатели конечностей начали перегреваться, а заряд батарей упал ниже половины уровня. Наконец, минув с десяток кварталов, перейдя множество ям, разверзшихся на улицах Клёвого города, они подошли к Падшей башне. Это было жуткое гротескное строение, в нём как будто объединились сотни домов и их частей, нелепым образом склеившись друг с другом и вытянувшись на огромную высоту. Габриэль даже представить не мог, как могла появиться такая безумная конструкция, но после встречи с говорящим шакалом, он почти перестал чему-либо удивляться. Падшей башню называли по каким-то странным, неизвестным ни для Габриэля ни для Кликуши причинам, но свихнувшийся робот посоветовал туда не соваться. Зато сектантов они нашли быстро, те расхаживали по площади, в центре которой и стояла башня. Тощие механоиды, похожие на богомолов, в оранжевых тряпичных накидках, действительно напоминали Кликушу, но, в отличие от него, сектанты сжимали в манипуляторах короткоствольные излучатели. Габриэль остановился, ему больше не хотелось близко подходить к сектантам. Ситуацию спас Кликуша. — Знаешь ли ты, брат, о неминуемой опасности, ждущей всех механоидов? — обратился он к ближайшему оранжевому. Тот замер. Габриэлю подумалось, что сектант наведёт свой излучатель на Кликушу и испепелит дурного робота. — О, да, брат. Это грустный, но абсолютно известный факт, — с печалью в голосе ответил сектант. — И кто же виноват в этом? — вопрос Кликуши звучал вполне риторически. А вот здесь в мировоззрениях сторон оказались значительные расхождения. — Мы сами, брат. Ибо грешны. — Оранжевый подошёл поближе и слегка поклонился. — Мы не внимали завету человеков, гордыня и лень сгубила нас. Вместо того чтобы воссоздать былые технологии, вспомнить секреты, мы предались бессмысленному и жалкому существованию. Если бы у Габриэля была челюсть, то она бы отвисла. Он мог поклясться, что в словах сектанта содержалось рациональное зерно. Кликуша, как ни странно, не стал спорить. — Слышал я, брат, про человека, который живёт здесь. Наверняка он помогает вам познать мудрость, — вкрадчиво произнёс дурной робот. — О! Слухи быстро расходятся по Клёвому городу, — воспрянул духом сектант. — Скоро настанут другие времена. Неминуемо настанут! Мы получим знания от человека, научимся использовать его секреты. — Можно нам встретиться с ним? — не выдержал Габриэль.