Цапель с интересом посмотрел на неё, а потом перевёл вопросительный взгляд на Трояна. Тот повернулся и поднял руки. — Я не шучу! — она сглотнула комок страха. — Я опасна и безжалостна! — Хорошо, хорошо. Мы поняли и будем себя хорошо вести, — сказал Троян, стараясь, чтобы улыбка вышла доброй. — Мы твои заложники. И сделаем всё, как ты скажешь. Но я очень хочу есть и уже сделал заказ. Так что не пугайся. Кулинарный шкаф пропищал, что комбо-обеды доставлены. От этого звука девочка вздрогнула. — Можно я достану заказ? Обещаю двигаться о-очень медленно. Не дожидаясь ответа, Троян повернулся спиной, открыл шкаф и начал вынимать многочисленные коробки, банки и пакеты. Переставил их на стол и принялся распаковывать. Помещение заполнил дразнящий аромат. Девочка замерла и не отводила глаз от еды. Мастер открыл одну из коробок, зачерпнул руками рис с мясом и закинул в рот, испачкав подбородок в соусе. — Так какие твои требования? — спросил он и сел. — Что? — девочка и с трудом оторвала взгляд от стола. — Ну, требования. Мы заложники. Обычно после этого выдвигают требования. — Э, — она задумалась. — Сотня… Нет, три сотни бриксов и никакой полиции! Вам меня не удержать! — Так никто и не держит, — Троян зачерпнул ещё, и ладонью, полной риса, указал на открытую дверь. Девочка оглянулась, убедилась в правдивости его слов, но с места не сдвинулась, только перехватила лопатку другой рукой. — А по поводу бриксов, — мастер ещё раз набил рот. Зёрнышки высыпались, пока он говорил. — Я на заказ потратил больше, чем ты просишь. Давай ты поешь и подумаешь, а то от голода у тебя мозги плохо коннектятся. Никто тебя не тронет. Да, Цапель? И дверь будет открытой. Опекун прошёл за спину Трояна и важно кивнул. Девочка явно сомневалась. Шажками она приблизилась к столу и, не выпуская лопатки, засунула руку в коробку, зацепила побольше лапши и запихала в рот. Глотала быстро, всасывая, почти не жуя, и прикончила коробку за несколько минут. Когда потянулась за следующей, Троян подвинул к ней стакан воды. Она зло на него глянула, но схватила и жадно выпила. Пока девочка наедалась, Троян смог рассмотреть её получше. Совсем малышка, лет десяти от силы, но из-за худобы выглядит младше. Волосы, наверное, светлые, но сальные, разобрать трудно. Одежда хорошая, но в грязи и рваная — значит, бродяжничает не так давно. Да и не стал бы ребёнок, выросший на улице, есть у незнакомца — выработанный навык выживания, опасно. Сбежала или случилось чего, что, в общем-то, одно и то же — от хорошей жизни не сбегают. А приключений хватает после ночи в подворотне или при первой же опасности. — Давай договоримся, — начал Троян. — Денег я тебе дам и полицию вызывать не стану, но ты мне расскажешь, как ты у меня в гостях очутилась. Девочка вначале насторожилась, но сытый желудок и усталость побороли осторожность. — Дура она отмороженная! Мастер хмыкнул и решил повременить с вопросами, дать девочке высказаться. — Я-то, когда на пересадочной забралась, надеялась съесть чего-нить, а на следующей смыться. Думала, это сетевой плаинер-развозчик, а он оказался частный. Заказ какой-то там Клатомены-чтоб-ей-с-балкона-навернуться-Брузской. Представляешь, дед, она своё имя постоянно кричала, когда по визору свой заказ проверять стала, а там я сижу. И так орала, так орала. Как будто у неё не имя, а команда для моего самоуничтожения. А потом захихикала мерзко и сказала, что придумала для меня урок, — девочка замолчала, вспоминая пережитое, глотнула воды и продолжила. — Так вот эта мочалка верхолазная меня на подоконник высадила. Дед, я сопротивлялась, пока опекуны меня хватали, но, когда из кабины вытащили и на окно усадили, замерла. Думала, там и умру. Честно-честно! — И прям на моё окно и усадили? — Если бы! Тремя выше. Я, когда очухалась немного, вниз глянула, открытое окно заметила. Полдня спускалась. Троян прикинул расстояние и понял, что сам бы на такое решился только в случае смертельной опасности, а для неё — это был именно такой случай. Девчонка немного успокоилась и сонно зевнула. — Меня Троян зовут, а это Цапель, — представился мастер, а опекун кивнул. — А тебя как? — Эрна. — Так вот, Эрна. Бриксы я тебе сейчас на модус скину, но у меня есть к тебе предложение. Девочка уставилась на него. — А как ты… — а потом хлопнула себя ладошкой по лбу. — Ну конечно, это же твоя квартира. Ты меня уже давно отсканил. — Так вот, предложение, — продолжил Троян. — Я травником работаю. Помощник в теплицу мне нужен. Согласна? — И ты, дед, туда же. Не буду я «облака» толкать. — Какие «облака»?! Нет! Травник я! — возмутился Троян. — А! Фитохимик? — Нет! — Биохакер? — Нет! — Инженер-модификатор? — Да нет же! — мастер вскочил от возмущения. — Травник! Трав-ник! Корни, стебли, соцветия, семена. Выращиваю, поливаю, ухаживаю и сохраняю в неизменном виде то, что земля родила. Без генетики всё! Натуральное! Изготавливаю мази, настаив… Опекун похлопал Трояна по плечу и кивнул в сторону Эрны. Девочка спала, уронив голову на руки. Мастер подхватил её и отнёс на диван. Цапель принёс плед, укрыл девочку и спросил: — Сон-трава, ромашка и немного мяты. А нам что, нужен помощник в теплицу? Троян провёл рукой над стаканом, из которого пила Эрна, жидкость из бесцветной стала бурой. — Нет, конечно, — ответил мастер, — но ты посмотри на неё. Улица её сожрёт, уже пытается. А так… Эрна сбежала рано утром. Троян слышал, как она брала продукты и уходила, но надеялся, что скоро вернётся. Не вернулась. Мастер ещё полгода перечислял ей небольшие суммы, но потом бриксы перестали проходить. Он надеялся, что девочка жива и просто сменила модус. Корил себя, что не остановил поутру, пока не встретил Эрну уже подростком. * * * Сейчас перед Трояном сидела женщина. Опытный боец, судя по модификациям и позе, которую она пыталась сохранить, несмотря на ранение. — Знаешь, — мастер грустно хмыкнул, — ты отвлекла меня от горя. Я с отцом прощался в тот день. А ты подтолкнула к новому витку жизни. — А ты мою испоганил! — Эрна сделала большой глоток, запивая обиду. — Я только выучила первые уроки улиц, а ты проявил доброту и заботу. А их нет! Умерли! Сдохли! Как и мне придется. — Рассказывай, что случилось. — Ах, как благородно. Дед опять спасает девушку в беде! — засмеялась, но закашлялась и сплюнула кровь на пол. — Хватит, — голос мастера был спокойным, но жёстким. — Ты приползла сюда, потому что тебе больше некуда идти. Без опекунов. Серьёзно раненная. Ты в полной жопе и самой тебе оттуда не выбраться. Так что говори, зачем пришла, или вали подыхать в другом месте! Эрна сникла. Поза стала расслабленнее, а модифицированный глаз сменил окрас с бордового на серый. — Прости, дед. Ты прав, как всегда, — она даже улыбнулась немного. — И как всегда добр. Не знаю, чем я это заслужила. Но не могу тебя вслепую вляпать в историю. Должна рассказать, иначе это будет подстава, а я так не хочу. А потом сам принимай решение. — Только дай рану сначала осмотрю. Не люблю истории без финала. Эрна послушно расстегнула куртку и задрала футболку. Цапель принёс баночки и чистые бинты. Когда мастер срезал засохшие тряпки, девушка вскрикнула и смачно выругалась. Троян нажимал на края раны, трогал припухлость, осматривал выделения, потом обработал раствором, обмазал края раны мазью, смочил салфетку настоем и приложил. Эрна шипела, пока мастер монотонно бубнил, а его татуировки стали выразительнее и налились цветом. Когда он резко замолчал, девушке показалось, что в воздухе запахло хвоей, но быстро прошло. Троян вернулся в кресло. — На несколько часов хватит, а потом нужно что-то намного серьёзнее. И к биомедикам ты обращаться не хочешь? — Не могу. Официальные доложат в полицию, а там есть свои люди. А не официальные и есть свои люди, — с ухмылкой поведала Эрна. Троян налил ещё настойки. Она не столько опьяняла, хоть и была на спирте, сколько обезболивала и чистила организм. Мастер расправил халат, сел с прямой спиной и скрестил руки на груди. — Рассказывай, горемычная. — История банальная, а я полная дура, — начала Эрна. — Я же, когда от тебя во второй раз ушла, решила работать. Прыгала с одного места на другое, а везде одно и то же: то бриксы не платят, то между ног лезут. Ну, а спустя полгода появился отчим. Просил прощения, каялся, зазывал к себе работать. Знала я ту работу, но на уговоры поддалась. Тебя вспомнила, а жаль. Цапель подошёл к Эрне со спины и положил крыло на плечо. Это был жест поддержки, но одновременно он считывал состояние и мог предупредить, если бы оно ухудшилось. — Но спокойная жизнь быстро закончилась. Недели через две один из его бойцов решил, что я буду хорошей пассией для него, совершенно забыв меня об этом предупредить. Когда этот пьяный кабан завалился ко мне, дабы получить желаемое, я применила несколько приёмов из тех, которым ты, дед, научил. Ну и вылетел он из комнаты со спущенными штанами, расквашенным носом и схватившись за яйца. Мне тогда страшно повезло, да и ребята из бойцов оценили характер. Стали замечать и на тренировки звать. Эрна отпила из стакана и перевела дыхание. Говорить долго ей было тяжело. — Вот и попала я в боевую группу. Вначале на подхвате да на шухере. Потом в младшей бригаде, потом в старшей, а потом уже была в элите. Элите! — Эрна хмыкнула и сплюнула на пол. — До недавнего времени я была правой рукой отчима. Генералом его банды. Мы держали несколько домов наслаждений, сеть забегаловок, доили торгашей, торговали оружием и «облаками», всем по мелочи. Но на каждую псину найдётся псина покрупнее. Мы стали слишком заметны и нам сделали предложение, от которого невозможно отказаться: или вступаем в семью, или нас убирают. Пока Эрна рассказывала, Цапель недовольно сходил за тряпкой и теперь лапой вытирал с пола кровавый плевок, но перебивать замечаниями не стал. — Отчим отправился на встречу. Меня не взял, что напрягло. Но встречу назначили в китайских банях, а там, если ты девка, то будь добра обслуживать. Когда он вернулся, сказал, что договорились, и мы переходим в семью. Договорились они, твари! — Эрна зарычала от злости. — Только меня предупредить забыли, что для закрепления договора семейный союз нужен. От семьи племянник босса, а от нас я, хоть не родная, но дочь. Ну и зачем меня спрашивать? Баба — она и есть баба, хоть боевая, хоть нет. И насрать, что многим жизнь спасла и спину прикрывала. Ни один не предупредил. Ударила кулаком по столу, так что стаканы подскочили. Но боли явно не почувствовала. Горькие слёзы обиды скатились по её щекам.