Теперь настала очередь ржать во весь голос уже фельдшеру. — Сам-то веришь, что кто-то сюда приедет в такое время? — отсмеявшись, спросил Николай. Опершись на локоть, он сел, моментально скривившись. — Не переживай, жить буду. А если подставишь своё надёжное плечо, то и до деревни доковыляю. Семён выпрямился, после чего, осторожно подхватив фельдшера под руки, помог ему встать. — Полагаю, после всей этой чертовщины мы заслужили принять по сто грамм на грудь? — подмигнув мне, предложил Семён, аккуратно перебрасывая руку Николая себе через плечо и осторожно приобнимая его за талию. — Нам всем нужна медицинская помощь, — твёрдо заявил Николай. — Поэтому идём ко мне. Так и быть, сто грамм я тебе налью. * * * Добравшись до дома, Николай в первую очередь велел Семёну смыть кровь с лица. — Я должен увидеть, насколько всё плохо, — объяснил он свою просьбу, устраиваясь на кровати и с моей помощью избавляясь от свитера и футболки. — Мало ли, вдруг придётся зашивать. — Ты лучше о себе побеспокойся, Айболит, — одёрнул его Семён. — Вон, у самого рука вся в мясо. Поди ещё и перелом. — Вот так на взгляд сложно сказать, — Николай осторожно ощупал свою пострадавшую конечность. — Значит, нужен рентген, — я повернулась к Сене, не спешившему выполнять указание врача и умывать свою физиономию. — Твой чудо-механик наши машинки починил? — Должен был, — пожал плечами тот. — Сейчас я к нему схожу, узнаю. Время, конечно, позднее, но у нас тут, вроде как, форс-мажор. — Умойся сначала, — напомнила я ему. — А то доведёшь человека до инфаркта своим шикарным внешним видом. Фыркнув, Семён всё же вышел на улицу, по пути прихватив с собой с крючка на двери махровое полотенце. — Как ты? — участливо спросил Николай, внимательно вглядываясь мне в лицо. — Не ранена? — Нет, — покачала я головой. — Ты же меня оттолкнул с пути этой мохнатой твари. Спасибо, кстати. — Не за что, — Николай улыбнулся и внезапно накрыл мою руку своей ладонью. — Ты держалась молодцом. — Не говори ерунды, — отмахнулась я, но свою руку у него не отняла. — Я перепугалась до смерти и даже не смогла вам с Сёмой ничем помочь. — Мы с Семёном — мужчины, ты и не должна была нам помогать. Я лишь презрительно фыркнула на это заявление. — У нас вообще-то в стране равноправие! — насмешливо напомнила я. — Хорошо, — покорно согласился Николай. — В следующий раз при встрече с непонятной чупакаброй я непременно напомню тебе об этом и предоставлю возможность броситься грудью на амбразуру. — Всё, я умылся, — Семён вернулся в дом, зачем-то громко топая ногами, хотя до этого ходил почти бесшумно. — Ну что, Коль, как я выгляжу? — Подойди поближе, — попросил фельдшер, нахмурившись. Всё лицо Семёна: щёки, лоб, подбородок и даже немного шея — было покрыто глубокими порезами как от лезвия ножа или скальпеля. — Что это за была тварь, которая тебя так отделала? — спросила я, разглядывая лицо друга. — Похоже, та сама Белая леди, про которую мы слышали столько баек, — усмехнувшись, заявил он. — Во всяком случае, это, определённо, была женщина лет двадцати пяти — тридцати, очень бледная, вся в белом и с очень острыми зубами и когтями. В подтверждение своих слов Семён продемонстрировал мне свою ладонь, на которой между большим и указательным пальцем остались отпечатки зубов. — Всё не так уж и плохо, — пристально осмотрев каждую рану, объявил Николай. — Швы накладывать не придётся. Если повезёт, даже шрамов не останется. — И то хлеб, — кивнул Семён. — Тогда я пошёл к дяде Боре за машиной. Отвезём тебя в город, посмотрим, что там с твоей клешнёй. Несмотря на уговоры этой сладкой парочки, я не смогла остаться в стороне и увязалась вместе с ними. До города на всякий случай поехали в объезд Чёртова перекрёстка — а то мало ли что. Вновь застрять там до утра совершенно не хотелось. Поскольку сезон повышенного травматизма ещё не наступил, приёмный покой травматологии пустовал, так что приняли нас сразу же. Доктор — массивный широкоплечий дядечка чуть за сорок с внешностью типичного братка из девяностых, — внимательно выслушал наш сбивчивый рассказ о нападении бродячего пса, осмотрел следы укусов и написал направление на рентген, который, благо, находился в этом же здании. В итоге Николаю повезло: ни перелома, ни трещин на снимке врач не разглядел, наложил около дюжины швов, выписал рецепт какой-то суперской мази от шрамов, и порекомендовал поставить уколы от бешенства, после чего с чистой совестью отпустил нас восвояси. — Похоже, нам удалось отделаться лёгким испугом, — резюмировал Семён, когда мы ехали на его ржавой буханке обратно в деревню. — Даже удивительно. — Если бы та женщина не вмешалась, всё могло закончиться намного печальней, — заметила я, удобно устроившись на заднем сиденье рядом с Николаем, устало привалившись к его плечу. — Какая женщина? — Семён бросил на меня удивлённый взгляд в зеркало заднего вида. — Обычная женщина, в возрасте, — я растерянно посмотрела сначала на Семёна, а затем на Николая. — Она появилась посреди кладбища в самый разгар всей этой кутерьмы, вся светилась как грёбанная лампочка, проговорила что-то на непонятном языке, после чего вся эта нечисть, напавшая на нас, благополучно исчезла. — Я не видел никакую женщину, — покачал головой Семён. — Я тоже, — вторил ему Николай. — Впрочем, я был несколько занят разборками с неведомой зверюшкой, так что вполне мог пропустить даже вторжение инопланетян, не то, что какую-то загадочную даму. — Согласен, мне тоже было как-то некогда отвлекаться, — поддержал его друг. — И вот мы снова возвращаемся к вопросу моей адекватности и психического здоровья, — обречённо вздохнула я. — Ладно, хрен с ней, с этой светящейся престарелой феей Винкс. Меня больше другое волнует. — Что именно? — заинтересовался Семён. — На самом деле, список достаточно большой, — призналась я. — Во-первых, учитывая, что сегодня мы получили подтверждение некоторым байкам, десятилетия циркулирующим по деревне, мне интересно: насколько местные в курсе царящего вокруг них мракобесия? Во-вторых, если вся эта хрень обитает в деревне много лет, почему мы не видим её каждую ночь? — Не те вопросы тебя, заяц, волнуют, — покачал головой Семён, грустно улыбнувшись. — Почему? — удивилась я. — Потому что есть проблемы более насущные, — поддержал его Николай. — К примеру, если страшилки о Белой даме и Чёрном перекрёстке правдивы, то сильно ли ошибаются местные, величая твою бабушку ведьмой? — Тоже фигня вопрос, — возразил Семён. — Вот лично меня беспокоит другое. — Что именно? — Николай внимательно посмотрел на него. — Я бы хотел знать, что за зверь тебя покусал, — Семён разнообразия ради придал своему лицу серьёзное выражение. — Мы ведь уже выяснили, что некоторая часть деревенских страшилок имеет под собой реальную основу? Так вот, истории про оборотней я тоже слышал. — Полагаешь, это мог быть оборотень, и я теперь тоже превращусь в такую тварь? — Николай ничуть не выглядел испуганным, хотя и былого скепсиса в нём тоже заметно не было. — Оборотни должны нападать в полнолуние, — подала я голос, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок от осознания того, что Семён может оказаться прав. — А луна растущая, причём в начальных фазах. — Это главная причина, по которой я не спешу заряжать табельный пистолет серебряными пулями, — ухмыльнувшись, заметил Семён. — А у тебя есть серебряные пули? — в тон ему ответил Николай, которого, судя по всему, скорее позабавила фраза приятеля, нежели напугала. — Пока нет, но ради такого случая непременно приобрету. — Имбецилы, — пробурчала я, укоризненно покачав головой. — Серьёзные вещи вроде обсуждаем, а вы шутки шутите. — А что нам теперь, плакать? — пожал плечами Семён. — Да, ситуация неприятная. Но не смертельная. — Для кого-то очень даже смертельная, — заметил Николай. Поймав два изумлённых взгляда, направленных на себя, он пояснил: — Тот странный дед на могиле. Живым его точно нельзя назвать. И я очень сильно сомневаюсь, что он сам себе проломил череп, а теперь бродит по округе и требует у прохожих ему что-то отдать. Интересно, что ему было нужно? — Мозги? — насмешливо предположил Семён. — Полагаю, если бы он был банальным зомби, то просто бы напал, а не пытался вести переговоры, — проговорила я, отчаянно зевая. — Хохмить и строить предположения можно до бесконечности. — У тебя есть предложение получше? — заинтересовался Семён. — Как минимум, стоит выяснить, чья это была могила, — озвучила я своё мнение. — Быть может, узнав личность покойника, мы сможем хоть что-то понять. — Я схожу завтра в Архив, — кивнул Сеня. — Но ничего не обещаю. Сама понимаешь, деревня — она и в Африке деревня. Документооборот у нас ведётся из рук вон плохо — по себе знаю. Новые сюрпризы Вернувшись домой к бабушке, я первым делом направилась в баню, чтобы смыть кладбищенскую грязь с лица, рук и волос. Вода в бочке была холодная, но привередничать я не стала, всё равно топить баню не умею, а старушку будить почём зря совершенно не хотелось.