Сейчас Бавария может похвастаться хорошими отношениями с Францией и Россией. Причём не только на дипломатическом уровне, но и на вполне понятном каждому немцу – экономическом. Торговые договора, мягкие таможенные барьеры… не буду перечислять то, что гражданам и без того известно.» «– …Пруссия же ныне зализывает раны, как промахнувшийся на охоте волк. Олень убежал с царапиной на ноге и вскоре забудет о досадном инциденте. Этот благородный зверь может дать отпор хищнику, но сам не агрессивен. Он не нуждается в плоти ради поддержания существования, и потому даже ослабленный может забиться в безопасное место и переждать, пока зарастут раны. Волк же, будучи раненым, может только голодать. Это хищник, питающийся парным мясом! Получив серьёзные ранения, вряд оправится от ран, скорее погибнет от голода. Пруссия – государство до предела милитаризованное. Там не стоит вопрос «Пушки или масло»! Кайзер и его приближённые уверены в том, что государству нужны пушки! Станет сильнее государство, будет больше пушек, только и всего. Сама структура Пруссии – волчья, хищническая. Два века её курфюрсты[122] делали из страны идеально отлаженную военную машину. Сторонники объединения Германии считают этот милитаризм непременным атрибутом сильного и успешного государства. Но так ли это? Даже Испания, до передела милитаризованная во время Реконкисты[123], находила больше времени на искусство и науку! Страна, которая находилась в изначально враждебном окружении, воюя веками. Испания надорвалась! Бесконечные войны сгубили самых храбрых, самых умных, самых предприимчивых. Итог печален, некогда великая страна отчаянно пытается не развалиться на части. Милитаризм Пруссии, расположенной не просто среди единоверцев, но и родственных народов, вызывает опасения. Откуда эта старательно взращиваемая воинственность, и стремление поставить всех под ружьё? Право слово, какое-то государство-психопат получается. Отсюда и опасливое отношение соседей: кому понравится живущий через забор агрессивный вояка, страдающий припадками ярости? Ничего удивительно нет, что соседи вооружаются и объединятся, видя размахивающего оружием буйного психа. А тот всё больше ярится, не понимая, что сам же провоцирует такое отношение.» – Зараза, – ругнулся Фокадан, прочитав газету, – вот что значит доверить знакомому. Статью слегка поправили, выделив акценты на Пруссии. В оригинале он сравнивал Пруссию с излишне воинственным рыцарем, но никак не психопатом, встретились и другие правки. А после такой статьи как бы не стать личным врагом кайзера[124]. – М-мать! – Алекс посидел немного, закрыв глаза и обдумывая статью. Внешне расслабленный… он долго тренировался, чтобы выглядеть так в самые неприятные моменты. На деле же мысли бешено скакали. – Жалоба? Бессмысленно, буду выглядеть склочником, при желании могут повернуть всё таким образом. Игнорировать? Опасно, после государство-психопат стать личным врагом кайзера проще простого. Да мне и кайзера много будет, достаточно вызова на дуэль, оформленную по всем правилам, да от хорошего фехтовальщика. Или горячего студента из Братства натравят. После истории с Коцебу[125] желающих пострадать за Германию много найдётся. Остаётся только одно – дуэль. Ну или просто по морде отхлестать… Да! Так даже лучше будет. Последствия? Казнить не казнят, а даже если заключение на пару лет… больше не дадут, да и сидеть буду в комфортабельных условиях, не страшно. Собравшись за несколько минут, Алекс поколебался и взял стек. – Руки ещё пачкать о скотину этакую! Подъехав на извозчике к зданию редакции, интересном образце барокко[126], вошёл с самым благодушным видом, мягко ступая по мраморному полу. – Франц на месте? – Осведомился у бородатого привратника с медалями на униформе. – Господин редактор сейчас спускаться будет, по делам отъедет, – почтительно ответил пожилой ветеран. Постукивая по руке свёрнутой в трубку газетой со злополучной статьёй, попаданец неторопливо прохаживался по холлу, держа на лице приклеенную улыбку. Сотрудники редакции и редкие посетители пробегали мимо, почти не оглядываясь. Редактор, крупный мужчина за тридцать, увидев Алекса замер с нервной улыбкой. Тот поспешил ему навстречу, и Франц нерешительно сделал шаг назад, поднявшись по лестнице. Больше не успел. – Скотина! Фокадан, всё с тем же любезным выражением лица ударил редактора по лицу свёрнутой в трубку газетой. Тот дёрнулся, прикрываясь руками, но боксёр без труда обошёл защиту, ударив левой в подбородок. Слегка – так, чтобы противник потерял ориентацию в пространстве, не более. – Ты что мне обещал? – Продолжил Алекс, вытащив стек и нанося им не столько сильные, сколько обидные удары по лицу? – Напечатать так, как написано, не изменяя ни слова! Лжец! Лжец и поддонок! Дезориентированный Франц осел на ступени лестницы, прикрывая голову руками. – Скот! – Алекс напоследок демонстративно толкнул его подошвой ботинка, опрокидывая на спину. Затем, вытащив заранее вырезанную статью и оригинал, вколотил их гвоздями в деревянные панели – голыми руками. Фокус нехитрый на самом деле, ещё в школе научился. Но кто не знает… окружающие впечатлились. Развернувшись, Фокадан резко вышел, краем глаза наблюдая, как толпящиеся в холле редакции люди поспешили: кто на помощь начальнику, ну а кто – читать оригинал и газетную статью. Благо, отличия Алекс подчеркнул красным карандашом. Во дворец попаданец возвращаться не стал, демонстративно усевшись в кафе неподалёку от редакции. Ожидания оправдались, через двадцать минут прибыл секундант – один из репортёров. Алекс поморщился демонстративно, такой выбор секунданта на грани приличий. Подчинённый? Фу… В армии такое ещё допустимо, ибо над всеми стоит Верховный Главнокомандующий в лице монарха. Но в собственном бизнесе? – Франц… – начал секундант, объявляя по всем правилам вызов, держа бесстрастное лицо. Попаданец спокойно выслушал, попивая кофе с чудесными бисквитами. – Стреляться? – Вслух удивился Алекс, несколько демонстративно – для любопытствующих посетителей кафе, – экий он затейник. Скотину ножом закалывают или молотом промеж ушей. Но пуля? Право слово, не могу себе представить дуэль со скотом. – Вы готовы принести извинения? – Начал секундант дежурную фразу, растерявшись от такого ответа. – Разумеется нет, сударь. Просто я не считаю его человеком, а со скотиной на дуэлях не дерутся. Просто буду бить при каждой встрече – стеком, как и положено. Не осквернять же руки? Ещё ногами могу. Секундант явственно потерялся. И без того не слишком понимающий в дуэлях (иначе отказался бы категорически от такой сомнительной чести!) польский еврей из местечка[127], откровенно поплыл, оказавшись в непростой ситуации. – Могу на ножах с ним драться, – милостливо согласился попаданец, – буду считать это орудие рогами. Секундант кивнул заторможено и вышел деревянными шагами. В кафе послышались смешки и перешёптывания – каким-то неведомым образом, посетители уже в курсе произошедшего. Дуэль не стали оттягивать и уже через двадцать минут всё тот же заторможенный секундант пригласил Фокадан в Английский парк. Дуэльный кодекс это не нарушало, но парк в центре города, так что власти будут вынуждены отреагировать на дуэль строже. Хотя… Алекс видел по меньшей мере двух жандармов неподалёку, и оба старательно делали вид, что ничего не замечают. Посмотрим. Посетители кафе почти в полном составе, оставив только женщин, решили случайно прогуляться по парку, в том же направлении, что и дуэлянты. Небольшая лужайка, окружённая кустами, любезно подсказана пожилым полковником, не скрывавшим своего энтузиазма. Ну да… дуэли вообще редкость, а такая экзотичная и подавно. Будет, о чём рассказать. Франц уже на месте, глядя на Алекса и свидетелей злым, затравленным взглядом. – Ну чисто бешеный кабан, – непосредственно поделился тот самый пожилой полковник, бесцеремонно оглядывая скота. Тот скрипнул зубами, но промолчал. Алекс примерно представлял себе настроение редактора. Не отреагировать на вызов тот не мог – читатели не поняли бы, особенно после демонстративного избиения. Не то что в обществе перестали бы принимать, но и покупать газету – единственный его доход. Секунданты, ах да… Попаданец ненароком ещё раз оскорбил редактора, обсуждая дуэль напрямую, а не через секундантов. – Полковник, вы не окажете мне честь стать секундантом? – Запоздало попросил Фокадан. – Сочту за честь! – Пожилой мужчина залихватски подкрутил желтоватые от табака седые усы, и со всей серьёзностью принялся за свои обязанности. Принесённые Францем охотничьи баварские кинжалы сочли удовлетворяющими условиям дуэли. Почти благородное оружие, хотя на взгляд Алекса, клинок несколько длинноват, да и слегка изогнутая рукоять подразумевает не поединок, а скорее единственный удар в зверя. Ну или снятие шкуры после. Обвинения в нечестном поединке Фокадан не боялся – все, кто претендовал хотя бы на звание среднего класса в Германских землях, практически в обязательно порядке изучали фехтование не только на длинноклинковом оружии и фланкирование[128], но и ножевой бой. Разделись до пояса, сняв вопреки обыкновения даже нательные рубахи. Здесь постарался секундант Алекса, явственно выразив недоверие противнику. Франц бросил злой взгляд на полковника, но стянул рубашки под смешки присутствующих. Где он успел найти полдюжины шёлковых[129] рубах за такое время? Хотя нашёл же ножи… – Действительно скот, – громогласно объявил секундант Фокадана, брезгливо разглядывая валяющиеся на траве скомканные рубашки редактора, – за подобное нарушение дуэльных правил века полтора назад просто убивали. Право слово, очень жаль, что такие славные традиции ушли в прошлое. Двое обнажённых по пояс мужчин встали друг напротив друга. Франц – мощный, ростом немногим уступающий попаданцу, но значительно превосходящий его в плечах. Немного портили впечатление изрядно обвисшие груди редактора и ручейки пота, стекавшие по телу, несмотря на прохладу. Зато Алекс, несмотря на некоторую худобу, рельефен, а благодаря постоянным занятиям, текуч. По сигналу секундантов, мужчины начали сближаться. Франц шёл правым боком, выставив вперёд руку в стиле классического фехтования. Алекс чуть пригнувшись по боксёрски, идя фронтально[130] и выставив левую руку вперёд, готовясь к обманным финтам и обходя противника справа. Выпад! Алекс с лёгкостью ушёл от слишком уж фехтовального выпада противника, резко припавшего на правую ногу, но трава оказалась сколькой от недавнего дождя, и кожаные подмётки ботинок попаданца предательски заскользили. Так что ответный финт Фокадана не прошёл, разошлись вничью. Перебросив нож в левую руку, и проделав несколько финтов, Алекс резко качнулся корпусом в сторону противника. Франц среагировал как задумывалось, попытавшись уйти от несуществующей атаки и слегка путаясь в ногах. Фокадан тут же сделал подшаг, одновременно перебрасывая нож в правую руку и делая выпад. Редактор оказался быстрее, чем ожидалось, и отшатнулся, падая на траву. Нож попаданца всего лишь проделал глубокую царапину на кончике носа. – Заклеймил! – Восторженно ахнул нетрезвый пожилой полковник, – как есть заклеймил! Франц неловко перекатился и вскочил, взявшись за кинжал почему-то обеими руками. Впрочем, он тут же взял его снова правой рукой, левой проведя по носу. Рука мужчины окрасилась кровью, он неверяще уставился на неё. – Х-хы! – С каким-то утробным рёвом Франц бросился на Алекса, с силой выбрасывая вперёд руку. Такой удар, пожалуй, пробил бы толстый деревянный брус, но избыток силы в ударе стал причиной недостаточно скорости. Попаданец нырком ушёл под руку, вынырнул, и всадил нож точно под ухо противнику. – Как скота! – Восторженно выдохнул полковник, – а?! Не все присутствующие разделили энтузиазм старого вояки, лица некоторых с отчётливой прозеленью. Один из свидетелей поединка, молодой мужчина, едва вышедший из студенческого возраста, присел рядом с телом, прислоняя руку к сонной артерии. – Мёртв, – спокойно объявил он. Жандармы, ненавязчиво простоявшие за кустами во время поединка, наконец вышли. – Извольте пройти с нами, – господин дуэлянт.