Когда мы поощряем стратегию избегания Испытывая тревожность, чаще всего мы стремимся избежать ситуаций, которые вызывают у нас это чувство. Наиболее достоверный метод коррекции такого поведения — экспозиционная терапия, благодаря которой дети учатся встречаться лицом к лицу со своими страхами и постепенно понимают, что могут справиться с фобиями, казавшимися им непреодолимыми. Роль родителей в этом процессе состоит в том, чтобы поддерживать ребенка, а не потакать стратегии избегания и не подстраиваться под его страхи. Мы знаем, как вполне разумные родители шли на поводу у своих тревож­ных детей, придумывая множество способов приглушить тревожность ребенка: кто-то разрешал спать вместе с собой в кровати, кто-то просил учителя не вызывать к доске застенчивого ребенка, кто-то не мог никуда уйти из дома, потому что двенадцатилетний ребенок боялся оставаться один. В главе 5 мы подробнее поговорим о том, как дети избегают тревожных ситуаций, а родители приспосабливаются к такому поведению, и расскажем о новой методике, которая поможет родителям изменить привычки ребенка. Эксперт по детской тревожности Джонатан Долтон советует родителям разговаривать с сильно встревоженным ребенком таким тоном, каким отвечают клиентам операторы кол-центров. Родители должны подтвердить эмоции ребенка («Я знаю, что ты очень волнуешься из-за этого»), а затем спросить: «Что ты можешь сам себе сказать, когда испытываешь такие чувства?» Если родители объясняют ребенку, как справляться с трудностями (например, по системе «Шаг за шагом» или «Я могу это сделать»), кратковременный эффект будет, но навыки, необходимые ребенку для самостоятельного преодоления трудностей, не разовьются15. Конечно, проще сказать: «Родители! Отойдите в сторону и подождите, ребенок научится сам», чем сделать это в жизни, потому что, когда мы бесстрастно ожидаем, пока ребенок перейдет в режим преодоления проблем, уровень нашего стресса зашкаливает. Но помните: успокоительное присутствие родителей облегчает детям выполнение трудных задач. Когда мы моделируем искаженные способы мышления Согласно когнитивно-поведенческой терапии, мышление, вызывающее тревогу, — это, как правило, искаженное или иррациональное мышление, и такой тип мышления можно разделить на три категории16. Чрезмерное раздувание ситуации, или катастрофиза­ция. В эту категорию попадают высказывания, предполагающие развитие ситуации по наихудшему сценарию: «Если ты не попадешь в математический класс, вся твоя жизнь полетит под откос» или «Если ты не перестанешь драться, тебя выгонят из сборной школы по баскетболу». Если мы умеем объективно смотреть на вещи, то помогаем нашим детям научиться не реагировать на те или иные события слишком эмоционально и не думать, что все обязательно закончится катастрофой. Проговаривание вслух установки «ты должен»17. Например: «Ты очень умный, ты должен набрать 100 баллов за тест» или «Ты должен выиграть соревнования». Что и кому должен ребенок? И где это написано? У психически здорового ребенка вместо установки «я должен» или «мне следует» формируется установка «я хочу». Таким образом, ребенок перейдет от опирающегося на страх мышления об обязательствах к мышлению выбора, и если мы сами используем язык выбора, то и ребенок будет менее тревожным. Предсказывание будущего, в котором рисуется негативный исход: «Если ты не будешь изучать иностранный язык, ты ничего не добьешься в жизни». В конце концов, никто не знает, что ждет нас в будущем. В воспитании детей мы не пользуемся магическим хрустальным шаром. Напоминайте себе и детям о том, что никому не известно, как будут развиваться дальнейшие события, — это поможет разрядить обстановку в вашей семье. Мы все иногда поддаемся искушению воспользоваться этими ошибочными моделями мышления. Вот почему, когда вы понимаете, что раздуваете из мухи слона, программируете установку «ты должен» или предсказываете будущее, остановитесь и изложите свои ошибочные мысли. Пусть ребенок услышит, как вы сами возражаете своему иррациональному мышлению: «Я понял, что падаю в бездну, когда думаю о том, что произойдет, если… На самом деле ничего непоправимого не случится». Когда мы слишком рьяно стараемся подбодрить детей Разумеется, мы должны подбадривать детей, но иногда это приводит к нежелательным последствиям. Однажды во время карантина из-за новой коронавирусной инфекции дочь Неда Кейти спустилась к ужину как в воду опущенная. Нед осторожно спросил, может ли он чем-нибудь помочь и не хочет ли она о чем-то рассказать. Кейти покачала головой и пожала плечами. Ванесса попыталась приободрить дочь и начала перечислять, какие плюсы можно найти в пребывании на карантине. Кейти не попалась на эту удочку. Нед подошел к Ванессе и шепнул ей: «Я вижу, что ты стараешься ее поддержать. Но мне кажется, что у нее есть причина для грусти. Не лишай ее этой возможности. Пусть погрустит». В этот момент Нед вспомнил эпизод из мультфильма «Головоломка», в котором эмоция Радость всеми силами пыталась сдержать проявления эмоции Печаль. Если мы хотим, чтобы дети были эмоционально устойчивыми, нельзя постоянно вытаскивать детей из их переживаний. Когда родители все время сдерживают, отвлекают или подавляют грусть, гнев или страх ребенка, тот никогда не испытает этих важных чувств, которые помогают понять мир. Иногда родители стараются объяснить ребенку, что эти чувства сложные и противоречивые. Однако иногда они невольно дают детям понять, что не одобряют проявления этих непростых чувств, и тогда детям бывает нелегко рассказать о своих чувствах родителям, хотя порой им необходимо поделиться переживаниями. Нед и Ванесса хотели сохранить для Кейти ее личное пространство, но в то же время не хотели закрывать перед ней дверь, ведь рано или поздно ей потребуется их помощь. Когда мы устанавливаем тотальный контроль за ребенком В последнее время родители все больше контролируют жизнь своих детей, а результатом этого становится существенное снижение чувства самоконтроля у последних. Безусловно, мы обеспокоены такой тенденцией. Начало этому процессу было положено тогда, когда на смену играм без присмотра взрослых пришли коллективные игры под руководством взрослых (в том числе командные виды спорта), а также электронные игры. Ситуация усугубилась, когда родители получили возможность в режиме онлайн следить за успеваемостью своих детей. Яркий пример — популярное приложение Life360, с помощью которого родители отслеживают местонахождение детей в любое время суток. Мало того что родители школьников следят за своими детьми круглосуточно, некоторые умудряются контролировать каждый шаг своих детей-студентов, причем без их ведома и, уж конечно, без их согласия. Родители используют подобные приложения, потому что им кажется, что они будут чувствовать себя более спокойно, если в любой момент смогут узнать, где находится их ребенок. Однако, как и в случае с другими формами родительского гиперконтроля, действия, направленные на снижение нашей тревожности, повышают тревожность у детей. Мониторинг местонахождения детей дает родителям иллюзию контроля (что снижает родительский стресс), но, как бы мы ни старались, полностью обезопасить наших детей мы не можем. Устанавливая тотальный контроль за детьми, мы транслируем им ощущение того, что мир вокруг них полон опасностей. Дети расшифровывают наши послания примерно так. Я не доверяю тебе. Мир настолько опасен, что мне постоянно нужно знать, где ты находишься. Я очень волнуюсь за тебя — мне нужно каждые десять минут проверять, где ты. Без моего присмотра ты не можешь быть в безопасности. Как это ни парадоксально, если мы ослабим наш контроль, дети будут чувствовать себя в большей безопасности и будут меньше тревожиться. Задача родителей — постараться донести до детей следующие установки. Я верю, что ты можешь позаботиться о себе сам и обратишься за помощью, если это будет нужно. Мне не обязательно каждые десять минут проверять, где ты находишься. Я не хочу следить за тобой 24/7. Я не могу защитить тебя от всех неприятностей, которые могут произойти. Давай вместе подумаем, какая дорога до школы самая безопасная. И в жизни взрослого человека всегда найдется то, чего следует бояться, но это не значит, что нужно жить в постоянном страхе. Как помочь ребенку, если ему действительно угрожает опасность: выражаем заботу и силу духа Страх бывает заразительным, но и спокойствие тоже18. Вы можете выражать опасение, но если делать это спокойно, то со стороны будет казаться, что вы смелый человек и не испытываете страха. И действительно, грань между опасением и страхом очень тонка. И главное здесь не что мы говорим, а как мы говорим. Давайте проанализируем этот разговор между подростком и его мамой. Подросток. Мам, можно я пойду на улицу кататься на велосипеде? Мама. Нет, на улице темно. Подросток. А если я надену налобный фонарь? Мама. Но у твоего велосипеда же нет подсветки. У твоей сестры на велосипеде есть фары, а на твоем — нет. На твоем велосипеде даже написано, что на нем нельзя ездить в темное время суток. Все, что сказала мама, было верно: очевидно, что ездить на велосипеде в темное время суток опасно. Однако ее ответ начался со слова «нет», после чего она привела аргументы в пользу своей позиции. Мама дала сыну понять, что он должен бояться больше, чем нужно. Мы же рекомендуем такой подход: прежде чем огласить какое-либо решение, обсудите этот вопрос с ребенком. Вместо слов «Нет, на улице темно» мама могла бы сказать: «Ты меня озадачил! Не уверена в разумности такого поступка, но давай подумаем вместе». Помимо выражения заботы о ребенке, мама могла бы добавить, что уважает способность сына рассуждать здраво и что доверяет ему. Путешествуя по Аризоне, Нед встретил семью, которая совершала поход по одному с ним маршруту. Какое-то время они шли вместе и разговаривали. Беседа была легкой и интересной, однако мама этого семейства каждые две минуты предупреждала своих детей: «Осторожно! Осторожно!» В Аризоне есть несколько опасных туристических троп, но на этом маршруте не было ни крутых обрывов, ни прочих препятствий — только несколько деревьев, через которые нужно было перелезть, да два-три небольших ручья. Если бы мама выражалась конкретнее, например: «Давайте будем внимательны, переходя ручей» или «Осторожно, там торчит ветка», то дети восприняли бы ее тревожность как советы опытного туриста. Итак, все дело в том, как это сказать. Темнокожим родителям выражать свои опасения, не вызывая у детей излишнего страха, особенно трудно. Прежде всего их беспокоит то, что к их детям учителя будут менее требовательны, считая среднюю успеваемость ребенка отличной. Даже самые благонамеренные учителя не свободны от вредных стереотипов19. Очень часто темнокожие родители говорят: «Чтобы общество воспринимало нас так же серьезно [как белых американцев], мы должны быть вдвое лучше». Темнокожая мама вспоминала, как ее дочь проходила собеседование при приеме в школу одновременно с мальчиком из белой семьи. Белая семья была одета просто: отец в бейсболке, сын в кедах. А девочка-афроамериканка была в строгом платье, и волосы у нее были собраны в высокий пучок. Девочка спросила у мамы, почему она должна выглядеть нарядно, если другие этого не делают. И мама ей все объяснила. «Этот разговор с дочерью произошел, когда она была в третьем классе. Я сказала ей, что иногда у людей складывается впечатление о тебе где-то глубоко в подсознании, несмотря на то что они даже не знакомы с тобой. Я не хотела слишком сильно пугать ее, но и не затрагивать эту тему я не могла». Разумеется, говорить с детьми о таких вещах очень непросто. «Я не говорил об этом со своим ребенком, но я помню, как остро стоял этот вопрос [когда я был ребенком]. Помню, как нелегко мне приходилось, потому что я старался быть лучше других и делал гораздо больше», — сказал нам другой темнокожий родитель. По мнению многих темнокожих родителей, избежать обсуждения этой болезненной и даже травматичной темы нельзя. Ведь если вы родитель темнокожего подростка мужского пола, разве вы не станете говорить с ним о том, что может произойти, если его остановит полицейский? Конечно, мы все хотим жить в мире, где родители могли бы посоветовать ребенку не волноваться и сами были бы за него спокойны, но реальность далека от этого. Как сказать сыну, что он должен одеваться по-другому, не объясняя, почему это так? Это невероятно сложный вопрос, и некоторые популярные книги поднимают его. (Мы рекомендуем начать с публицистики: «Насвистывая Вивальди», «Итак, вы хотите поговорить о расе» и «Предвзятость», а из художественной литературы — роман «Вся ваша ненависть»[5].) Интересное решение придумала темнокожая мама по имени Софи: когда в новостях появляется сообщение о стрельбе в безоружного афроамериканца, она смотрит этот репортаж вместе со своими детьми, стараясь использовать подобные сюжеты в воспитательных целях. Ее сын-девятиклассник удивился, почему она не начала рассказывать ему о таких происшествиях несколько лет назад. «Наверное, я понимаю, почему ты этого не делала, — сказал он. — Но объясни мне, к чему я должен быть готов». Эта открытость перекликается с подходом Фреда Роджерса: дети узнают о чем-то страшном, но их дом должен оставаться безопасной гаванью, находясь в которой можно разобраться во многих проблемах. Заботиться о безопасности детей — не значит жить по принципу Поллианны[6] и внушать детям, что им ничего не угрожает. Скорее наоборот, ребенка нужно предупреждать: «Это случается, и это несправедливо, но я верю, что ты справишься. Вот как ты можешь выйти из такой ситуации». «В прошлом году у нас был первый такой разговор с сыном, и тогда я сама еще не все понимала, — сказала Софи. — Но в этом году, когда сын решил пойти в торговый центр, он спросил, можно ли ему надеть толстовку с капюшоном. Значит, все-таки в подсознании у него кое-что отложилось». Превращаем наш дом в безопасную гавань Очень важная задача, которую должны решить родители, — сделать свой дом тем безопасным местом, где ребенок будет собираться с силами и готовиться к выходу во внешний мир. Вы не способны оградить ребенка от хулиганов, потерь и разочарований, но можете создать для него безопасную гавань дома.