— Да, — решительно отвечает он, набирая код. Двери лифта закрываются, и меня стремительно прижимают к зеркальной стене. — Ты должна мне извиняющий трах, — рычит он, атакуя мой рот. Что еще за извиняющий трах, и почему я должна ему его? Могу составить список длиною в метр всех извинений, которые должен мне он. В голову не приходит ничего такого, за что мне следовало бы извиняться. — Какой еще извиняющий трах? — Я тяжело дышу, пока он просовывает колено между моих бедер, приближаясь ртом к моему уху. — В нем задействован твой рот. Преодолеваю дрожь, когда он, превратив меня в бушующий поток гормонов, отталкивается, я задыхаюсь и удерживаюсь только за счет того, что прислоняюсь к стене. Он отступает назад, пока не упирается спиной в противоположную стену лифта, его полуприкрытые глаза пристально наблюдают за мной, когда он стягивает футболку и начинает расстегивать ширинку джинсов. Раздвигаю губы, впуская воздух в легкие, пока жду указаний. Я — комок нервов. Он — воплощение совершенства, каждый мускул пульсирует и перекатывается в такт его движениям. Ширинка расстегивается, открывая массу волос, эрекция падает прямо в его ожидающую ладонь. На нем нет боксеров. Никаких препятствий. Я поднимаю на него глаза, но он смотрит вниз, наблюдая за собой. Следую за его взглядом и вижу, как он совершает длинные, медленные поглаживания по члену, при каждом вдохе его дыхание слегка прерывается. Наблюдая за ним, в паху у меня будто начинает колоть иголками, а температура тела стремительно повышается. Боже милостивый, он уже далеко за пределами совершенства. Мой взгляд возвращается к его телу, находя самое эротичное зрелище, которое я когда-либо видела. Мышцы пресса напряжены, глаза прикрыты и полны похоти, рот приоткрыт, а полная нижняя губа влажно блестит. Теперь он пристально смотрит на меня, внимательно наблюдая с другой стороны лифта. — Иди сюда. — Голос хриплый, глаза потемнели. Я медленно иду к нему. — На колени. Успокаиваю дыхание и медленно опускаюсь на пол, скользя руками вниз по его упругим бедрам, сохраняя при этом зрительный контакт. Он смотрит на меня сверху вниз, все еще медленно двигая рукой по члену. Я совершенно заворожена этим прекрасным мужчиной, нависшим надо мной и ласкающим себя. Он использует свободную руку, чтобы погладить меня по щеке, коротко и напряженно дыша через приоткрытые губы. Он касается моей щеки средним пальцем. — Открой, — приказывает он. Я раздвигаю губы, провожу руками по его ногам, обхватывая бедра, а он одобрительно гладит меня по щеке и устраивается у моих губ. — Ты возьмешь его полностью, и я кончу тебе в рот, — он проводит влажной головкой по моей нижней губе, я высовываю язык, вбирая выступившую каплю. — Ты проглотишь. Желудок у меня скручивает, дыхание перехватывает, когда он отступает назад и медленно погружается мне в рот. Вижу, как он зажмуривается, стискивая челюсти так сильно, что, кажется, вена на виске вот-вот лопнет. Я крепче сжимаю его бедра и подаюсь вперед. — Ч-черт! — шипит он сквозь стиснутые зубы. Его кулак все еще обхватывает основание члена, мешая мне взять его полностью. Он кладет другую руку мне на затылок и замирает, прерывисто дыша. Чувствую, как он сдерживается, без сомнения, чтобы не кончить немедленно. Через несколько мгновений к нему возвращается самообладание, и он медленно убирает руку с основания, кладя ее мне на затылок, чтобы присоединить к другой. Наблюдаю, как он несколько раз тяжело вздыхает. Пытается настроиться. Лучше мне сделать все хорошо. Отступаю и соблазнительно провожу рукой по его бедру и между ног, скользнув под набухшие яички. Хватка у меня на затылке усиливается, он со стоном возносит мольбу в потолок, его бедра дрожат. Он борется, чтобы сохранить контроль. Легонько провожу кончиком пальца туда-сюда по мошонке. Наблюдаю, как вены на его шее натягиваются до предела. Мне это нравится. Он беззащитен, уязвим, и я полностью контролирую ситуацию. Несмотря на его требования встать на колени и открыть рот, он полностью в моей власти. Хорошая перемена, и от меня не ускользает то, что я хочу ему угодить. Смутно чувствую, как двери лифта открываются, но не обращаю на это внимания. Я полностью поглощена тем, что с ним делаю. Переместив руку к основанию члена, крепко его держу, провожу языком по кончику и нежно целую. Поднимаю глаза и вижу, как он опускает голову в поисках моего взгляда. Найдя его, он начинает медленно кружить руками в моих волосах, пока я обхватываю его по всей длине, уделяя особое внимание нижней стороне и получая огромное удовольствие, когда он несколько раз дергается, быстро выталкивая воздух сквозь зубы. Он наблюдает за мной, отказываясь закрывать глаза и решив смотреть, как я его обрабатываю, следуя по всей длине, достигнув головки, ласкаю кончиком языка отверстие. Он одаривает меня плутоватой ухмылкой, но я стираю ее с его лица и выбиваю воздух из легких, когда снова просовываю руку ему между бедер и рывком двигаюсь вперед ртом. — О боже, Ава! — хрипит он. Чувствую, как он касается моего горла, и мне приходится приложить все усилия, чтобы меня не вырвало от этого вторжения. Он такой большой. Я начинаю отступать, но он выбивает дух из меня, толкаясь обратно, лишая дыхания. Пальцами вцепляется в мои волосы, медленно отстраняется и снова двигается вперед, издавая долгий стон чистого удовольствия. Все иллюзии, что я контролирую ситуацию, давно забыты. Он знает, чего хочет и как хочет. И, опять же, он обладает властью. — Ава, у тебя чертовски потрясающий рот. — Он снова бросается вперед, сильными руками удерживая меня на месте, но в то же время спокойно лаская и гладя мои волосы. — Я хотел трахнуть его с тех пор, как тебя увидел. Не уверена, должна ли я оскорбиться или восхититься этим заявлением. Поэтому, вместо того чтобы обдумывать это, я оголяю зубы и, когда он отступает, провожу ими по его натянутой коже. — Иисусе, Ава. Сделай глубокий вдох, — кричит он, снова устремляясь вперед. — Расслабь челюсть. Закрываю глаза и впитываю его нападение на свой рот. Если бы это не было так чертовски эротично, то было бы довольно жестоко. Он агрессивен своей силой, но нежен руками. Он полностью контролирует ситуацию. После еще нескольких невероятных ударов я чувствую, как он увеличивается и пульсирует у меня во рту. Я знаю, он на грани. Одна из его рук перемещается от моей головы к основанию члена, он чуть отстраняется, удерживая хватку, и быстро двигает рукой взад и вперед по всей длине. Я кружу, обхватываю и посасываю набухшую голову, он резко и коротко дышит. — Тебе в рот, Ава, — кричит он, и я принимаю его намек, обхватывая губами дергающийся член и кладя свою руку поверх его, когда горячая густая сперма изливается мне в рот. Я принимаю ее — всю до капли. Сглатываю, все еще с членом во рту, поднимаю взгляд, видя его запрокинутую голову, когда он издает гортанный крик удовлетворения. Его бедра замедляют толчки до более ровного, ленивого темпа, когда он выплывает из своей кульминации. Я облизываю и высасываю его напряжение. Мой долг погашен. Его грудь тяжело вздымается, он смотрит на меня затуманенным зеленым взглядом. Наклоняется, чтобы поднять меня с колен, накрывая мои губы полным благодарности поцелуем. — Ты потрясающая. Я оставлю тебя навсегда, — сообщает он, осыпая мое лицо поцелуями. — Приятно слышать, — саркастически бросаю я. — Не пытайся проделывать со мной подобное, леди. — Он прижимается лбом к моему лбу. — Сегодня утром ты оставила меня ни с чем, — тихо напоминает. О, так я извиняюсь за то, что оставила его ни с чем. Вполне логично, но как он отплатит мне за все свои прегрешения? То, что я только что выдержала, должно меня оттолкнуть, но это не так. Я кладу ладони ему на грудь, гладя напряженные мышцы. — Прошу прощения, — бормочу, наклоняясь, чтобы прикоснуться губами к соску. — На тебе кружево. — Он крепче меня обнимает. — Люблю, когда ты в кружевах. — Меня приподнимают, и я инстинктивно обвиваю ноги вокруг его узкой талии. Он подхватывает мои сумки и свою футболку и выносит меня из лифта. — Почему кружево? — спрашиваю я. Он всегда на нем настаивает. Еще кое-что из того, что я делаю, дабы доставить ему удовольствие. — Не знаю, но всегда носи кружева. Ключи в заднем кармане. Тянусь рукой ему подмышку, вниз, и нащупываю в кармане ключи, он слегка поворачивается, чтобы предоставить мне доступ к двери. Вскоре она открывается и снова закрывается. Он бросает сумки и несет меня всю дорогу наверх. Я могла бы к такому привыкнуть. Он несет меня, словно я всего лишь перекинутая за спину футболка. Чувствую себя невесомой и в полной безопасности. Он ставит меня на ноги. — Сейчас я уложу тебя в постель, — шепчет он тихо. В уши внезапно вторгаются приглушенные звуки «Angel» группы Massive Attack. Мое тело напрягается. Это музыка для занятия любовью. Начинаю пылать, когда он медленно принимается меня раздевать, его ласковые, зеленые глаза остаются прикованными к моим. Многогранность этого мужчины совершенно меня ошеломляет. В один момент этот мужчина — жестокий, требовательный владыка секса, и нежный, ласковый любовник в другой. Я люблю все его черты, каждую из них. Ну, почти все до единой. — Почему ты пытаешься меня контролировать? — спрашиваю я. Это единственный его черта, с которой я борюсь изо всех сил. В этом он совершенно безрассуден. Но в спальне вы не услышите моих жалоб. Он стягивает с меня рубашку. — Даже не знаю, — говорит он, нахмурившись. Озадаченное выражение лица заставляет меня поверить, что на самом деле это не так, и не помогает понять, почему он такой со мной. Он знает меня всего несколько недель. А ведет себя, как сумасшедший. — Просто, мне кажется, что так правильно, — предлагает он объяснение, будто оно должно все прояснить. Ни в малейшей степени. Я по-прежнему ничего не понимаю, безумец ты эдакий! Он расстегивает молнию на моих брюках и спускает их вниз по бедрам, вытаскивая меня из них и оставляя стоять перед ним в нижнем белье. Он отступает назад и внимательно смотрит на меня, снимая ботинки и джинсы, и отбрасывает их в сторону. Он снова твердый. Я пробегаю оценивающим взглядом по его прелестям, возвращаясь к затуманенным глазам. Он как научный проект совершенства — Божий шедевр; мой шедевр. Я хочу, чтобы он был только моим. Он тянется ко мне и опускает чашечки лифчика, одну за другой, проводя тыльной стороной ладони по каждому соску, от чего они еще больше твердеют. Дыхание перехватывает, он переводит взгляд на меня. — Ты сводишь меня с ума, — совершенно невозмутимо говорит он. Мне хочется закричать на него за то, что он такой толстокожий. Он все время это повторяет. — Нет, это ты сводишь меня с ума. — Мой голос похож на хриплый шепот. Я мысленно умоляю его признать, что он неразумно помешан на контроле. Он не может думать, что это нормальное поведение. Он кривит губы, глаза сверкают. — С ума, — говорит он одними губами. Меня приподнимают, прижав к груди, и укладывают на кровать, сам он растягивается рядом. Лишь только окутав меня своим телом, он наклоняется и с благоговением, ласковыми прикосновениями губ, прокладывает путь наверх, его язык медленно скользит по моему рту. Боже. Я люблю тебя. В этот момент я готова завыть. Сказать ли мне, что я чувствую? Почему я не могу просто выложить все начистоту? После сегодняшнего дня и устроенного им представления, можно было подумать, что я убегу так быстро и так далеко, как только смогу. Я не могу, просто не могу этого сделать. Чувствую, как мои трусики стягивают по ногам, мысли ужасно рассеяны, он сдвигается, садясь на пятки, подтягивает меня, чтобы я оседлала его колени. Он просовывает руку под нами и располагается у моего входа. — Откинься на руки, — приказывает он тихо, его голос похож на скрежет, взгляд напряженный. Я откидываюсь назад, его свободная рука обхватывает меня за талию, поддерживая. Он медленно входит в меня, его губы приоткрытые и влажные. Стону от чистого наслаждения, когда он полностью меня заполняет. Чуть сдвигаю руки, и обхватываю его ногами за талию. Как же хорошо, когда он внутри меня. Теперь я могу умереть очень счастливой женщиной. Его другая рука присоединяется к той, что обвилась вокруг моей талии, его ладони такие большие, что почти меня обхватывают, он начинает медленно вращать моими бедра, потихоньку приподнимая меня, а затем опуская вниз и снова вращая. Его темп идеально совпадает с музыкой. Господи, как же он хорош. Я стону, долго и с придыханием, от восхитительных ощущений, которые он создает, когда поднимает, опускает и кружит, его бедра следуют движениям, которые он полностью контролирует. — Ава, где ты была всю мою жизнь? — стонет он, совершая большой круг. Взрослела! Эта неприятная мысль напоминает мне, что я не знаю его возраст. Если спросить его на пике удовольствия, скажет ли он правду? Я влюблена в мужчину и понятия не имею, сколько ему лет. Какая нелепость. Я задыхаюсь, когда меня снова поднимают и опускают, мерцание очень яркой кульминации медленно начинает набирать силу. Я загипнотизирована им — полностью очарована, когда смотрю на его пылающее от страсти лицо, перекатывающиеся на груди мышцы, когда он управляет нашими телами. Это занятие любовью медленное, тщательное, и никак не помогает в отношении моих чувств к нему — вообще никак. Я зависима от нежного Джесси также, как и от Джесси-доминанта. Я в полной растерянности. Его язык скользит по влажной нижней губе, глаза мерцают, на лбу появляется морщинка. — Пообещай мне кое-что. — Его голос мягок, он вращает бедрами на очередном умопомрачительном круге. Я стону. Он пользуется моим загипнотизированным состоянием, прося дать обещание. Но, опять же, это скорее требование, чем вопрос. Изучаю его, ожидая просьбы. — Ты останешься со мной. Что? Сегодня? Навсегда? Тщательно продумано, черт возьми! Это определенно не вопрос, а приказ. Я киваю, меня тянут вниз, и он что-то бессвязно бормочет. — Ава, мне нужно услышать эти слова. — Он вращает бедрами, проникая в самую глубину моего тела. — О боже, да, я останусь, — выдыхаю я во время жгучего проникновения. Мой голос вибрирует от удовольствия, когда мощная пульсация в лоне берет верх, и я дрожу в его руках.