Ну, это легко. — Копченый лосось. — На рогалике? — спрашивает он, и я киваю. — Кофе? — Да, спасибо. — Скажи, какой кофе ты пьешь? — Капучино, крепкий. Без шоколада и сахара. — Позавтракаешь в моем кабинете. Я пожимаю плечами. — Как скажешь. — Как только эти слова слетают с моих губ, вскидываю глаза и обнаруживаю мерцающие зеленые омуты восторга и очень порочную ухмылку. Я предупреждаю: — Ни слова. — Ава, это был не вопрос. Джон, дай мне двадцать минут. Решишь все с Питом? — Да, сэр, конечно. — Хорошо. Принеси Аве завтрак в мой кабинет. Он отдает приказы, глядя на меня горящими зелеными глазами. Меня хватают за руку и тащат через весь особняк в его кабинет. Я бегу трусцой, чтобы не отстать от него, и не успевает дверь в его кабинет захлопнуться за нами, как меня прижимают к ней спиной, сумку швыряют на пол, а платье задирают до талии. Черт возьми! Разве он здесь не для того, чтобы работать? Он утыкается лицом мне в шею, мои руки взлетают вверх, хватая его за футболку. Я знала, что сейчас будет. Когда он сфокусировался на мне пылающими глазами, то поняла, о чем он думает. Но я все равно застигнута врасплох его неистовством. Медленное, постепенное нагнетание или жесткий, быстрый рывок — эффект все тот же. Я резко, прерывисто дышу и готова умолять. — Я знал, что привезти тебя сюда — было плохой идеей. Я ничего не смогу делать. — Его хриплый голос барабанит по моему горлу, он жадно посасывает кожу и гладит меня по бокам, останавливаясь у груди и сминая ткань платья. — Тогда я уйду, — выдыхаю я. — Черт! Резкий толчок его бедер сообщает, что это был неверный ответ. Давление его тела, вжимающего меня в дверь, усиливается, и его рот обрушивается на мой. — Следи за своим гребаным языком, — скрежещет Джесси зубами между сильными, быстрыми движениями языка. — Ты никуда не уйдешь, леди. — Он кусает мою губу. — Никогда. Ты возбуждена? — Да, — тяжело выдыхаю я, хватаясь за его рубашку. Мне стоит только взглянуть на него, и я возбуждаюсь. Его руки покидают мою грудь, исчезая внизу, и я слышу звук расстегиваемой молнии. Теперь ясно, к чему были его слова об отсутствии помех. Ткань моих трусиков резко дергают в сторону. У меня нет времени подготовиться к надвигающемуся жесткому и быстрому удару. Он закидывает мою ногу себе на талию, занимает позицию и врывается в меня, с громким звуком впечатывая в дверь. Я кричу. — Тихо, — рычит Джесси. Он не дает времени привыкнуть. Неоднократно вонзается в меня карающим темпом снова и снова, посылая от удовольствия на небеса. Я сжимаю губы, чтобы не закричать, и в бредовом отчаянии опускаю голову ему на плечо. — Ты чувствуешь меня, Ава? — цедит он сквозь стиснутые зубы. Господи, дай мне сил, иначе я отключусь. Он врывается в меня как сумасшедший, в спешке хрипя и толкаясь. — Отвечай на вопрос! — кричит он. Значит, ему кричать можно? — Да! Я тебя чувствую. Джесси продолжает вбиваться, подталкивая меня все дальше и дальше к головокружительному отчаянию. Я в секунде от взрыва, когда ту ногу, на которой стою, теперь отрывают от пола, и меня подкидывает выше по двери. — Тебе нравится? — Боже, да! — восклицаю я, весь воздух из легких выбит, и на меня набрасывается его жадный рот. — Я же сказал, тихо. — Он сильно, до боли кусает меня за губу. Пылающий огонь атакует до самых глубин, трещит, шипит и взрывается, толкая меня в лихорадочное блаженство, когда я с громким криком кончаю, а его рот поглощает мои крики, и в голове становится пусто. Я неудержимо дрожу, прижимаясь к нему, но он продолжает двигаться, крича от собственного взрыва, его член пульсирует и дергается, изливаясь глубоко внутрь меня. Господи, это было очень жестко и очень быстро. У меня дико кружится голова. Я в полном восторге от того, что этот мужчина вытворяет со мной. Он просто чертов гений. Да еще в его кабинете… — Я мог бы каждый день приводить тебя на работу, — выдыхает он мне в шею, потом медленно выходит и позволяет мне соскользнуть вниз по двери. — Ты в порядке? — Не отпускай меня, — бормочу я ему в плечо. Не могу обрести равновесие. Ухмыльнувшись, он обнимает меня за талию, чтобы я не упала. Сдуваю волосы с лица и обнаруживаю в поле зрения его потрясающие глаза. — Привет, — улыбаюсь я. — Она вернулась. Джесси прижимается губами к моим губам, берет меня на руки, несет к дивану и укладывает на него, а потом застегивает ширинку. Пока он поднимает мою сумку с пола, я поправляю платье и плюхаюсь обратно на диван с легкой улыбкой. Контраст его личности — от дикой и требовательной до нежной и внимательной, — настоящий вынос мозга. Но я люблю обе эти стороны. Он просто слишком хорош. Джесси садится рядом со мной и, притянув к себе, обнимает. — Я подумал, что ты могла бы подняться в пристройку и начать прикидывать идеи. — Ты все еще хочешь, чтобы дизайном занималась я? — спрашиваю в замешательстве. Я считала это всего лишь уловкой, чтобы затащить меня в постель. — Конечно. — Я думала, ты хочешь от меня лишь мое тело, — поддразниваю я, зарабатывая себе щелчок по соску. — Я хочу от тебя гораздо большего, чем твое тело, леди. Да? Что, например? — Сегодня воскресенье. — Я высвобождаюсь из его объятий. — Я не работаю по воскресеньям. Плюс у меня нет с собой необходимых для работы материалов. У него на лбу появляется хмурая морщинка, и он с несколько мрачным видом дергает меня к себе на колени. — Каких материалов? Карандаша и бумаги? — Он игриво кусает меня за мочку уха. — Уверен, что смогу обеспечить ими тебя, но вычту их стоимость из твоего счета. В сущности, да, несколько листков бумаги и карандаш — это все, что мне сейчас нужно, но сегодня воскресенье. На ум приходит миллион других вещей, которыми я могла и предпочла бы заняться. Кроме того, мне не нужно торчать в пристройке, чтобы начать набрасывать идеи. Но потом предполагаю, что он хочет, чтобы я убралась из его кабинета. Джесси получил свое, и теперь я мешаю ему. Я даже не могу сесть в свою машину и уехать. Когда раздается стук в дверь, поднимаюсь с его колен. — Входите, — разрешает он, вопросительно глядя на меня. Я не обращаю на него внимания. Седовласый мужчина из ресторана входит с подносом и ставит его на кофейный столик. — Спасибо, Пит. — Его испытующий взгляд не отрывается от меня. — Сэр, — кивает он Джесси и перед уходом доброжелательно улыбается мне. — Где мне взять бумагу? — спрашиваю, поднимая поднос и перекидывая сумку через плечо. — Ты не собираешься завтракать? — Он, все еще хмурясь, встает. — Поем наверху. Не хочу путаться у тебя под ногами! — О, ладно. Джесси подходит к столу. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на его идеальную задницу, обтянутую джинсами, когда он наклоняется и открывает ящик стола, вытаскивая блокнот и коробку с карандашами для рисования. Для чего они ему? Это не обычные необходимые канцтовары. Он возвращается и протягивает их мне. Я принимаю их, убираю под поднос и направляюсь к двери. — Эй, ты ничего не забыла? Обернувшись, я вижу, что его вопросительный взгляд превратился в свирепый. — Что? — спрашиваю его. Я понимаю, о чем он, но я не в том настроении, чтобы льстить его самолюбию. Он кивком подзывает к себе. — Тащи сюда свою задницу. Мои плечи чуть опускаются. Проще дать ему то, что он хочет, и убраться. Подхожу к нему, изо всех сил стараясь придать лицу веселое выражение. Знаю, что с треском проваливаюсь. — Поцелуй меня, — приказывает Джесси, небрежно засовывая руки в карманы. Я приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам, убеждая, что это больше, чем просто чмокание. Он не отвечает.