– Но что, если у меня не получится? – спрашиваю я, глядя на своего предка. – Во мне нет ничего особенного. Я всего лишь девушка, которая… – …которая любила так сильно, что храбро отправилась в незнакомое королевство, чтобы спасти сестру, – говорит Мэб. Она делает долгий, медленный вдох и оглядывает меня с головы до ног. – Я же была всего лишь матерью, которая отдала бы все, чтобы спасти своего сына. Именно наша любовь, дитя мое, делает нас достойными правления. Но она же делает нас злыми. Моя любовь заставила меня проклясть королевство, а твоя заставила тебя обмануть своего возлюбленного и обокрасть Благой двор. Не забывай про эту тьму внутри себя. Пусть она послужит свету. Я сейчас закричу. Мы проделали весь этот путь, чтобы она сказала нам то, что мы и так знаем? Чтобы она предложила нам убедить Себастьяна сделать то, с чем я не смогла бы смириться, даже если бы он этого хотел? – Но… – говорит она после долгого молчания, – если ты не можешь заставить себя пожертвовать бессмертием своего суженого и найти способ убить королеву Арью, есть другой способ. Я чувствую, как бешено колотится мое сердце – как будто пытается получить фору обратно к порталу. – Какой? – Когда я создавала Трон Теней, у меня уже была корона, поэтому я привязала трон к тому, с кем была связана навечно. Финн делает шаг вперед, становясь передо мной. – Навечно? – Трон воспринимает суженых как единое целое – в случае, если узы были скреплены водами Ледяной реки. – Нет, – выдыхает Финн. Его красивое лицо побледнело. Я недоуменно перевожу взгляд с Финна на Мэб и обратно. – Ледяная река не просто укрепляет узы. Она связывает жизни воедино. Так что, если с Себастьяном что-нибудь случится… если он умрет… – Тогда умру и я, – шепчу я. – Да. И если вы вместе отправитесь к этим святым водам и скрепите свои узы так, чтобы их нельзя было порвать, и ты, и мужчина, который носит корону, сможете занять трон – вместе, но никогда порознь. Таким образом, корона и ее сила будут у двоих – но все равно будут едины. Если на троне вместе с моей кровью будет кровь принца Ронана, между нашими дворами снова настанет равновесие. Я не двигаюсь, но чувствую себя так, словно меня отбросило на три шага назад. Мэб переводит взгляд на Финна. – Я верю, что ты, как ее привязанный, поддержишь любой ее выбор. Я верю, что ты дашь ей силу, в которой она нуждается, чтобы дойти по выбранному пути до самого конца. Плечи Финна расправляются, а челюсть напрягается. – Конечно. Это будет для меня честью. Когда он поворачивается, я вижу в его глазах пустоту, какой не видела с тех пор, как он рассказал мне, как Изабель умерла у него на руках. Он всю свою жизнь готовился занять этот трон, а теперь он должен уступить его Себастьяну. И должен отказаться от меня. Я провожу пальцами по его запястью. – Финн. – Нам нужно идти. – Ты иди, – говорит Мэб, кивая ему. – А мне нужно сказать еще пару слов своему дитя. Прежде чем Финн успевает что-либо сделать, она машет рукой, и он исчезает. Я ахаю. – Он вернется, когда я закончу с тобой. – Что вам нужно? – спрашиваю я. Я все еще пытаюсь переварить все, что она мне рассказала, пытаюсь представить себе, каким может быть мое будущее. Я же не могу отвернуться от этого королевства. – Ты жаждешь смерти. – Она наклоняет голову и прищуривается. – Или… жаждала. Ты быстро меняешься. Возможно, тебя больше не волнует, что у тебя уже есть ответ, который ты надеялась получить. – Не говорите загадками. Скажите мне, как спасти этот двор. – Спасти двор. Ты ведь этого хочешь больше всего? Больше, чем короткую человеческую жизнь в вашем жестоком мире смертных? Этот вопрос кажется важным. Одновременно сложным и щекотливым. – Больше всего я хочу спасти двор. Она кивает один раз, с решимостью, которая заставляет меня чувствовать, как будто какая-то важная часть моей судьбы решена. – Ты не готова править. Я чуть не вскрикиваю от разочарования, но прикусываю губу. – Я сделаю то, что должна, чтобы спасти двор. – Но ты потерпишь неудачу, если не примешь тьму внутри себя. Почему ты отказываешься от нее? – От кого? – От своей теневой сущности. У меня перехватывает дыхание. Моя теневая сущность. Образы проносятся у меня в голове. Изуродованные трупы орков-стражников вокруг костра. Окровавленный нож, поблескивающий в пламени. Пряди волос Джулианы на моей тумбочке. – Это оружие терпеливо ждет своего часа, а ты отказываешься его использовать. Любящая Абриелла. Преданная Абриелла. Заботливая, добропорядочная Абриелла. У тебя есть и другая сторона. Твоя теневая сторона. И у нее есть сила. Все, что тебе нужно сделать, это быть готовой принять те части себя, которые, как ты притворяешься, отсутствуют. Прими тьму, и она проснется и будет тебе служить. – Она мне не нужна. – Нет, нужна, – улыбается Мэб. – В ней есть твои порочные черты. Эгоистичные черты, благодаря которым она может хотя бы раз взять то, что хочешь взять ты. – Она наклоняет голову и прищуривается, как будто видит меня насквозь. Ее губы кривятся, и я не могу сказать, забавляет ее это или вызывает отвращение. – Просто помни, если ты думаешь пожертвовать принцем Ронаном, чтобы заключить узы со своим привязанным, тебе нужно будет найти другой способ уравновесить силу между дворами. Убей королеву или смотри, как она уничтожает двор теней. – Я не стану приносить его в жертву, – качаю головой я. – Я не настолько эгоистична. – Я знаю, – говорит она. Ее голос сейчас звучит куда более мелодично. – И королева тоже. Поэтому-то тебе и нужна твоя теневая сущность. Потому что она не такая уж добросердечная. Она не боится использовать имеющиеся в ее распоряжении инструменты. – Какие инструменты? – Финниан, сын Оберона, более могущественен, чем его отец и отец его отца. Ты можешь использовать его силу. С доступом к его магии ты никогда не будешь бессильна. – Вы предлагаете мне ставить под угрозу его жизнь? – Любящая Абриелла. Преданная Абриелла. Заботливая, добропорядочная Абриелла, – повторяет она, и я четко слышу насмешливые нотки в ее голосе. – А твоему двору нужна злая Абриелла, вредная. – Вы, должно быть, перепутали меня с моей сестрой. Я – не олицетворение добра. – Разумеется, нет, – говорит она. Финн появляется рядом со мной так же внезапно, как до этого исчез. На его лице больше нет почтения к древней правительнице. Вместо этого видно, что он едва сдерживается, потому что не может стерпеть, чтобы нас разлучали. – Идите, – говорит она. – Чудовища вышли поиграть, а больше всего на свете они хотят уничтожить ваш портал прежде, чем вы сможете до него добраться. При мысли о том, что я могу оказаться запертой здесь, меня пронизывает ужас. – Разве вы не можете его защитить? – Портал находится на пересечении миров, а я не могу прикоснуться ни к чему за пределами Подземного мира. Идите! Она исчезает, и стены потустороннего тронного зала испаряются. Финн берет меня за руку, и мы возвращаемся тем же путем, которым пришли. Я не знаю, как быстро мы должны идти, но нам потребовалось несколько часов, чтобы добраться до этого места. Финн подталкивает меня вперед. – Беги, – говорит он. Я повинуюсь и бегу так быстро, как только могу, чувствуя, как он бежит у меня за спиной. Подземный мир играет с нами в свои игры, пока мы прокладываем себе путь обратно к порталу. Горы вздымаются и опускаются по обе стороны от нас и сдвигаются у нас под ногами. Океаны формируются из глубин, и волны поднимаются к нашим ногам, угрожая утянуть нас в воду. Мы бежим. Я не осмеливаюсь замедлить шаг, пока не увижу вдалеке портал, кольцо света, зовущее нас домой. Я не могу отдышаться и не могу остановиться. Туман вокруг нас превращается в дождь, безжалостный, проливной дождь, который режет мне щеки и пробирает до костей. Горы содрогаются. Мои сапоги промокли насквозь, и когда я смотрю вниз, поднимающаяся вода достигает моих лодыжек. Финн сглатывает и вглядывается в туман. – Здесь мой отец, – шепчет он. – Я чувствую его. Я оглядываюсь, но вижу только хлещущий дождь, поднимающуюся воду и темное небо.