– Это так красиво, – в моем голосе слышится грусть. Я знаю, как кончится эта история. – Значит, она предпочла его тебе? Я морщусь при звуках собственного вопроса. Если бы Кейн был здесь и видел, как неуместно я себя повела… наверное, так бы он смог и сам. Прета усмехается. – Вряд ли. У нас никогда не было выбора. Когда речь заходит о таких, как я или Амира, Дикие фейри толерантнее Благих. Мои родители воспитывали нас в убеждении, что любовь прекрасна во всех ее проявлениях, но я всегда знала, что это принятие ограничивается только территорией нашего дворца. Быть членом королевской семьи – значит жить по другим правилам. – Почему? – спрашиваю я. – Какая разница? – Тебе бы сказали, что дело в силе родо́в, но на самом деле дело в том, как ты выглядишь в глазах других. И в том, какой они могут испытывать дискомфорт при мысли, что их дочь любит другую женщину, – она вздыхает. – Но мы с Амирой провели вместе три года, пока она готовилась стать королевой. Мише было все равно. Он женился на ней не по любви, а только для того, чтобы укрепить союз между нашими семьями. Но когда узнали наши родители… – ее губы дергаются – от веселья? Раздражения? Старой злости? А может быть, от всех этих чувств. – Можешь представить, в каком ужасе я была, когда меня отправили в Неблагой двор и выдали замуж за младшего брата их принца. – За Вексиуса, – тихо говорю я. Даже не представляю, каково это – выйти замуж по политическим мотивам. Представить не могу, что любовь может иметь такой незначительный вес, если ты выбрал себе спутника жизни. Но именно с этим столкнется Себастьян, если я решу, что не хочу быть его невестой. – Но в конце концов у тебя появились к нему чувства? – Иногда я жалею об этом, – говорит она, прижимая кулак к груди, как будто пытаясь унять боль. – Но его было так легко полюбить. * * * – У тебя получается все лучше, – говорит Финн. Я поднимаю на него изумленный взгляд. – Это комплимент? Мы сидим наверху, пока Прета обедает со своим братом и королевой Диких фейри. Хотя я не ожидала, что меня пригласят на эту трапезу, я предполагала, что Финн, по крайней мере, будет морально поддерживать свою невестку. Но нет. Король и королева попросили уединения. – Просто сосредоточься, – говорит Финн. Тайнан скрещивает руки на груди и поднимает подбородок. Весь его вид как будто говорит мне: «Спорим, не сможешь». Мне нужно завернуть его в тень – не так, чтобы он, например, мог пройти сквозь стену, но так, чтобы он оказался в ловушке. Джалек клянется, что в бою самооборона – моя единственная надежда, так как я совершенно не умею обращаться с мечом. Я разворачиваю свою магию, сосредоточиваюсь на Тайнане и окутываю его тенью – но она спадает, когда он пожимает плечами. – Все будет нормально, – говорит Тайнан. В глазах его пляшут смешливые огоньки. – Но только пока твои враги будут стоять совершенно неподвижно. Я показываю ему неприличный жест, но смеюсь. Пусть пока что мне плохо это дается, я определенно делаю успехи. – Финн, – на пороге спальни стоит Кейн. – У нас проблема. Возле дома стоит принц Ронан. При звуке этого имени от моего хорошего настроения не осталось и следа. Мой желудок сжимается. Именно этого я и боялась. Он узнает, что я предаю его. Как он нашел меня здесь? У Финна, похоже, тот же вопрос. – Ты говорила ему, куда ездишь? Я качаю головой. – Нет. Он знает только, что я со своей наставницей. – Мы так и планировали, – говорит Финн Кейну. – Именно поэтому мы здесь, верно? Пошлите Эврелоди поговорить с ним. Амира и Миша простят нам эту заминку. – Мы бы так и сделали, но… – Кейн откашливается. – С ним настоящая Эврелоди. Он разыскал ее, и она призналась, что оставила службу у королевы много лет назад. Финн бормочет себе под нос ругательство. Тайнан морщится. – Нужно, чтобы он ушел отсюда, прежде чем поймет, что здесь Миша и Амира. – Я могу поговорить с ним, – предлагаю я. Но я понятия не имею, что ему сказать. Я просто хочу избавиться от этого тошнотворного ощущения в животе. Если Себастьян отправит меня домой, что будет с Джас? Брови Финна взлетают вверх. – Ты хочешь, чтобы он узнал, что ты здесь? Что ты работаешь с нами? Я вздрагиваю. – Я так и думал. Будь здесь, – он выходит из комнаты вслед за Тайнаном и закрывает за собой дверь. Я прислушиваюсь к приглушенным звукам мужчин внизу. Я слышу тихий голос Финна и Себастьяна, но не могу разобрать их слов. Раздается еще один низкий гул, а затем внезапно наступает тишина. Я больше не могу этого выносить. Дверь спальни скрипит, когда я открываю ее, я вздрагиваю и тихонько подхожу к лестнице на первый этаж. – Впусти меня, – рычание Себастьяна практически сотрясает дом. Он стоит буквально в нескольких дюймах от Финна; Тайнан стоит за своим принцем. Два принца представляют собой грозное зрелище: оба широкоплечие, оба бросают друг на друга сердитые взгляды. – Я знаю, что она здесь. – Может быть, ваша магия подводит вас, принц. Уверен, скоро вы это исправите, учитывая все возможности, которые есть у вас во дворце. – Я не вижу лица Финна, но слышу в его голосе насмешку. – Заткнись, – рычит Себастьян. – Не притворяйся, что ты лучше меня. – Уходи отсюда, мальчишка. Возвращайся в замок к своей матери. Возвращайся к стаду человеческих женщин, так отчаянно желающих отдать тебе свои жизни, – Финн делает два шага назад, отступая в дом, но Тайнан стоит на месте, выпятив грудь. Словно он готов к драке. – Финниан, ты больший придурок, чем я помню. Финн насмешливо кланяется, а Себастьян поворачивается на каблуках и топает прочь. Тайнан захлопывает за собой дверь и, стиснув зубы, поворачивается к Финну. – Я думал, ей можно доверять. – Можно, – говорит Финн. – Тогда как объяснить это? Финн качает головой. – Не строй предположений. Я разберусь. Я понимаю, что Финн идет к лестнице, бросаюсь обратно в спальню и закрываю за собой дверь. Стоя у окна, я оглядываю улицу в поисках Себастьяна, но его там нет. Должно быть, он пришел сюда со своим гоблином и попросил его отвезти его обратно в замок. Дверь спальни со скрипом открывается. – Пытаешься хоть мельком увидеть свою истинную любовь? – спрашивает Финн. Я не оборачиваюсь. – Не пробовал стучаться? – Только не в собственном доме. – Может быть, тогда мне стоит просто… – я не успеваю закончить свою пустую угрозу, потому что он разворачивает меня к себе и вытаскивает из-под платья мой амулет. – Почему ты не сказала мне об этом? – Финн большую часть времени находится в раздраженном и угрюмом настроении, но таким его я никогда не видела. Его глаза сверкают от гнева, и серебро вокруг его зрачков стало почти белым. – Это не твое дело. – Чушь собачья. Если я впустил тебя в свой дом, если чтобы защитить тебя, мне придется подвергнуть своих людей опасности, это полностью мое дело. Где ты его взяла? Я не могу от него отказаться. С тех пор как я прибыла в это богом забытое место, я дважды чуть не погибла. Мне нужна любая защита, которую может дать амулет Себастьяна. – Это подарок матери. Он сжимает амулет в кулаке и сильно дергает цепочку. Звенья рвутся, он разворачивается на каблуках и направляется к двери. – Ты что делаешь, черт побери? – я бросаюсь к нему. Пусть его друзья его боятся. Я его не боюсь. – Это мое. Ты не имеешь права… – Не имею права уничтожать амулет принца Ронана, с помощью которого он следил за тобой? Не имею права скрывать от него и королевы, где ты бываешь? – он сжимает амулет так крепко, что у него белеют костяшки пальцев. – Ты несешь какую-то чушь. Это защитный амулет. – Правда? И как же он защитил тебя, когда ты оказалась в лапах слуа? Как, по-твоему, принц нашел тебя в ту ночь в лесу, когда на тебя напал баргест? – Я… – я понимаю, что больше не могу спорить. Меня пробирает дрожь, и я опускаюсь на кровать. Я никогда не задавалась вопросом, как Себастьян нашел меня в ту ночь. Я была так рада, что меня спасли, и подумала… Подумала, что для магического существа в том, чтобы выследить меня, нет ничего сложного. Финн раскрывает ладонь и показывает мне амулет. Как только Финн сорвал его с моей шеи, блестящая подвеска стала цвета мутной воды. – С его помощью он отследил тебя прямо до моей двери.