– Что случилось? – хрипло спрашиваю я. Я помню пожар. Как бежала на помощь Джас. Помню старый дом, которого быть не могло, потому что он сгорел, когда мне было восемь. Все было таким реальным. Судя по саднящему горлу, пожар, несомненно, был. Я отбрасываю одеяла, чтобы посмотреть на свои ноги. Я была готова увидеть бинты, ожоги или еще что похуже, но никаких признаков травмы не было. Я качаю головой, пытаясь отделить иллюзию от реальности. – Слуа заманили тебя в лес возле захоронений золотых воинов. Я сглатываю сквозь ожог в горле. – Как? – Игры разума. Иллюзии, – говорит он, закрывая книгу. Оказывается, она лежала у него на коленях, а я этого даже не заметила. Он берет ее под мышку и встает с кресла. – Они находят твои худшие воспоминания и заманивают тебя в ловушку. Он зажигает свечу на прикроватной тумбочке и пристально смотрит на меня – а я пристально смотрю на него. Я никогда не видела его таким бледным, а когда он возвращается к креслу, я замечаю, что он хромает. Он пострадал, спасая меня? Почему-то я знаю, что он не хотел бы, чтобы я спрашивала. – Как долго я была без сознания? – Целый день. Прета вылечила тебя, как могла, а потом мы привели настоящего целителя, чтобы он сделал все остальное. Твоя нога была сломана и у тебя были ожоги – слава богам, в основном легкие. Этот уровень магии слишком тяжел для человека, поэтому целитель погрузил тебя в глубокий сон, чтобы помочь тебе восстановиться. Прета исцелила меня, а не его. У него нет магии или он просто хочет, чтобы другие делали за него работу? Для человека, который, кажется, имеет такую власть над магическими существами вокруг него, я не могу представить, что у него нет собственных способностей. – Как ты меня нашел? – Дара и Луна почувствовали, что ты в беде. Они привели меня к тебе. Как будто люди каждый день сталкиваются с монстрами, которые могут воссоздать мои худшие воспоминания, и как будто совершенно нормально иметь пару волчиц, которые ведут себя как ангелы-хранители. – Тебе повезло. Еще бы несколько минут, и… – Я знаю, – быстро перебиваю его я. Я не хочу больше ничего слышать. Я знаю, что бы было. Мамин друг-целитель хоть и убрал ожоги девять лет назад, но не стер память о пламени, лизавшем мою кожу, и о дыме в моих легких. Я слишком хорошо знаю, каково это – умирать в пожаре. Я снова качаю головой. – Но… это было не на самом деле? Да ведь? – Иллюзии слуа становятся реальными, если начать с ними взаимодействовать. Пожар был настоящим, потому что слуа становились огнем, когда ты верила, что он существует на самом деле. – Я слышала крики. – Сестры? – спрашивает он. – Поэтому ты бросилась в огонь? Я киваю. – Они казались… реальными, – я рада, что все еще в постели, лежу на подушках, но мои руки все равно дрожат. – Значит, пожар был настоящим, а она – нет? – В лесу с тобой больше никого не было. Когда мы прогнали слуа, ты была одна. – А моя сумка? – спрашиваю я, пытаясь встать с кровати. – Не вставай, – он наклоняется и достает что-то из-под кресла. Вернувшись к кровати, он осторожно кладет сумку мне на колени. – Я же говорил тебе не пользоваться этим зеркалом. – Говорил, – я вздергиваю подбородок, но сейчас не очень уверена в своих решениях. Зеркало обманом заставило меня пойти на кладбище. Оно привело меня прямо в ловушку слуа. – Ему нельзя доверять, – говорит он. – Знаю, – говорю я. Хотя я не знаю. Не совсем. Кажется, иногда оно работает. Но, очевидно, не всегда. Я видела в нем свою мать, живую и здоровую, и видела, как ее труп лежал в какой-то могиле. И то и другое не может быть правдой. – Тогда почему ты там оказалась? – он смотрит мне в глаза и ждет ответа. – Что ты искала? – Ничего. Это… это не важно, – я отвожу взгляд. Я доказала, что я беспечная дура, глупый человек. Мне хочется, чтобы он ушел – чтобы я могла с головой накрыться одеялом. И хочется кричать, если он уйдет. Он спас мне жизнь. Снова. – Зеркало уже много лет не работает должным образом, – говорит Финн. – Оно было создано миллиарды лет назад, еще когда правители Благого и Неблагого дворов состояли в союзе. Вместе они сделали несколько магических предметов и в знак доброй воли разделили их между дворами. Но магия зеркала была искажена, когда Благой двор его украл. – Иногда оно работает, – я говорю как капризный ребенок. Он качает головой. – Ты все еще можешь попросить его показать тебе кого-то или что-то, но ты не можешь доверять тому, что видишь. Искаженная магия представляет угрозу. Образы, появляющиеся в этом зеркале, могут заманить тебя в опасность. – А ты не мог сказать об этом раньше? – Я не знал, что было так сложно послушать меня и не использовать его, – он вздыхает и смягчается. – Подобное зеркало опасно для таких, как ты. Я закатываю глаза. – Для людей? – Нет, для тех, в чьем сердце столько надежды. Столько надежды? Неужели он совсем меня не знает? Во мне меньше надежды, чем во всех, с кем я встречалась. И вдруг я осознаю, где нахожусь. В постели. В его доме. – Это твоя… комната? – я почти говорю «постель», но вовремя прикусываю язык. Почему-то это еще больше смущает. – Да. Здесь присматривать за тобой было проще всего, а кровать достаточно большая, чтобы целитель мог работать. Но теперь, когда ты очнулась и более или менее поправилась, я могу переселить тебя в свободную комнату. Почему он так добр ко мне? Мне кажется, что половину времени он меня ненавидит, а другую половину… Мне не нравится думать о том, что я тогда почувствовала. – Мне нужно вернуться во дворец, – я делаю над собой усилие, встаю с кровати и чувствую, как кружится моя голова. Я снова сажусь и откидываюсь на подушки. – Оставайся здесь, – говорит Финн. – Тебя исцелили, но еще несколько дней ты будешь слаба. – Я не могу просто исчезнуть. – Прета обо всем позаботилась. Мне это не нравится. Я могу пропустить что-то важное и рассердить королеву. Что, если она не позволит мне остаться во дворце и заставит вернуться домой до того, как я смогу добраться до последних артефактов? – Как твоя наставница, – объясняет Финн, – она смогла получить разрешение забрать тебя из дворца на несколько дней – для обучения. В настоящее время ты находишься в южном городе, известном своими музыкальными выступлениями. Я выдыхаю и опускаюсь на подушки. Я правда очень устала, но вернуться во дворец и притвориться, что я здорова? Вряд ли мне это удастся. – Она рассказала мне о твоем брате. Вексиус? Мне… мне очень жаль. Он кивает, но избегает моего взгляда. – Мне тоже. Что сказала Прета, когда Финн приказал ей исцелить меня? «Но ты должен перестать совершать те же ханжеские ошибки, из-за которых я стала вдовой». Я хочу знать, что она имела в виду, но знаю, что Финн не скажет. – У тебя есть еще братья и сестры? – О которых я хотел бы заявить во всеуслышание – нет, – он расправляет плечи, как будто внезапно осознав, как одеревенело его тело от многочасового сна в кресле. – Отдыхай, принцесса, – говорит он. – Твои проблемы до завтра не решатся. Я не хочу выполнять его команды как послушный щенок, но все равно устраиваюсь на подушках и чувствую, как закрываются мои глаза. – Ты проголодалась? Я попрошу принести поднос. – Финн? – Он останавливается у двери и оборачивается. – Спасибо. За то, что спас меня. Снова. Он сглатывает, и я смотрю, как двигается его кадык. – Надеюсь, то, что ты искала, того стоило, – он переводит взгляд на сумку, лежащую у меня на коленях. – Не доверяй этому зеркалу. * * *