Он снова берет меня за руку и ведет к каменной скамье. Там мы сидим в лучах лунного света. Мы не разговариваем и просто наслаждаемся ароматом цветов. Я всегда любила ночь, но от ночи в Фейри моя сила начинает покалывать у меня под кожей, и мне кажется, что я могу летать. И здесь, рядом с Себастьяном, мне кажется, что я могла бы быть счастливой. – Мама любит эти сады, – говорит он. – Когда она была моложе, она каждую свободную минуту проводила среди цветов. Папа находил ее здесь посреди ночи и относил в постель. – Во время аудиенции твоя мать говорила о твоем отце. Она говорила, что твое нежное сердце досталось тебе от короля Кастана. Держу пари, он бы тобой гордился. Себастьян склоняет голову. – Мне нравится так думать. – Что с ним случилось? – Он был убит несколько лет назад, во время покушения на мою мать. Я ахаю. – Кто это сделал? – Группа фейри, которые отреклись от нашего двора и объединились с Неблагими. Я дрожу на ветру, но теперь мою кожу покалывает от чувства вины, а не от витающих вокруг ароматов. Мне не стоит тратить время на размышления о том, хочу ли я быть с Себастьяном. Если бы он знал, что я работаю с принцем Неблагого двора и его друзьями-отщепенцами, у нас бы не было будущего. – Прости, – шепчу я, но понимаю, что извинениями такой обман не искупишь. Он вздыхает. – Война, может быть, и закончилась, но напряженность между нашими дворами сильнее, чем когда-либо. Некоторые думают, что эту проблему можно решить, только убрав монархов обоих дворов и все начав сначала. – А что думаешь ты? Он долго не сводит с меня пристального взгляда. – Я думаю, что грядут перемены. И что оба двора могут объединиться под одним лидером, – он качает головой и поднимается на ноги. – Хватит на сегодня разговоров о политике. Давай вернемся в замок. Когда мы возвращаемся во дворец, я молчу. Оказавшись внутри, я сразу же начинаю скучать по ночному воздуху и одиночеству двора. Сразу за дверью группа девушек в облегающих платьях направляется к бальному залу. Поскольку королева в отъезде и мое присутствие не требуется, я забыла, что сегодня вечером будут танцы. Мои горничные, вероятно, уже ждут меня в моих покоях на случай, не перестала ли у меня болеть голова, готовые нарядить меня как куклу. – Разве тебе не стоит присоединиться к ним? – спрашиваю я Себастьяна, надеясь, что он не заметит ноток ревности в моем голосе. Он искоса смотрит на меня. – Думаю, оба мы знаем, что я предпочел бы провести ночь с тобой. Опять эти бабочки в животе… но я игнорирую это ощущение и толкаю его плечом. – Хватит флиртовать со мной, бесстыдник. Я прикусываю губу, пытаясь сдержаться и не задавать вопрос, который беспокоил меня весь день. – Что? – спрашивает он. – Я знаю этот взгляд. О чем ты думаешь? Он улыбается, берет меня под руку и ведет на кухню. Когда он смотрит на меня вот так, мне так легко представить, что он – тот самый парень, которого я знала дома. И так легко забыть обо всем остальном. – Ты сказал, что планируешь вернуться в Фейрскейп ради меня. – Да, и я говорил совершенно серьезно, – он заходит на кухню. Как и в прошлый раз, здесь никого нет. Но в воздухе витают запахи кабачков, жареной курицы и тушеного мяса – горько-сладкое напоминание о том, какая здесь изнеженная жизнь. – Как бы это было, Баш? Ты планировал уехать домой, выбрать себе жену, а потом вернуться в Фейрскейп, ко мне, как женатый мужчина? Он расправляет плечи. – Я голоден. А ты? – Не уходи от ответа. – Я и не ухожу. Просто мне нужно что-нибудь съесть, – он улыбается и показывает пальцем в сторону большого ле́дника[1] у стены. – У нас есть мороженое. Свежее. Я чувствую, как мой рот наполняется слюной. Я помню мороженое с детства. В Фейрскейпе это не распространенное лакомство. Свежее молоко дорого стоит, и мороженое нужно есть сразу, как только его приготовят. Но в самых богатых домах Элоры есть ящики со льдом, в которых всегда есть такие лакомства. Вот, значит, какая она – жизнь в Фейри? Там мороженое есть в каждой кухне? Можно каждый день заканчивать этой тающей на языке сливочной сладостью? Я поднимаю бровь и делаю вид, что думаю об этом, а не показываю, что у меня уже слюнки текут. – А какого вкуса? – У нас есть много разных. Но, насколько я помню, больше всего ты любишь шоколадное. Эти слова заставляют меня чувствовать себя уязвимой, и по какой-то причине из-за них я внезапно понимаю, что одета в пижаму и стою тут босиком. В прошлом году Себастьян подарил мне шоколад на день рождения. Небольшую плитку, купленную у одного из продавцов на рынке. Это было такое потворство моим слабостям, и мне казалось, что это слишком, но внимательность этого жеста заставила меня влюбиться в него еще сильнее. – Шоколадное… звучит вкусно. Он достает две миски и ложки, и я смеюсь. Он ухмыляется мне. – Что? – Мне всегда казалось, что такие рутинные дела, как раскладывание мороженого, фейри делают с помощью своей магии. Или за них это делают слуги. – Да это просто выпендреж, – подмигивает Себастьян. Если верить Финну, магия – жизнь. Может быть, они все-таки не пользуются ею так небрежно. Себастьян кладет в каждую тарелку по большой порции шоколадного мороженого и протягивает мне одну из них. Мы едим молча, прислонившись к противоположным столешницам, как тогда пили чай. Я уже наполовину расправляюсь со своей порцией, когда он снова начинает говорить. – Я хотел вернуться, как только смог бы освободить тебя от контракта. Честно говоря, я никогда не позволял себе строить на этот счет слишком далекоидущие планы. Я знал, что, когда ты узнаешь, кто я, ты меня возненавидишь. Но я пообещал себе, что, как только у меня появится сила, я помогу тебе, хочешь ты этого или нет. Я хочу сказать, что он принц, спросить, почему он не помог нам раньше, но, учитывая все, что он для меня сделал, этот вопрос кажется жутким ребячеством и неблагодарностью. Вместо этого я помешиваю тающее мороженое в миске. – Когда мы вернем Джас, ты сможешь сделать так, чтобы она побыла тут какое-то время… может быть, не сразу же, ведь ты все еще будешь выбирать невесту. Но… ты попробуешь? Я хочу, чтобы она знала, каково это. Когда мы вернемся в королевство людей, я никогда не смогу обеспечить ей хотя бы близко похожие условия. Я скорее чувствую, чем вижу, как Себастьян приближается ко мне. Одним пальцем он приподнимает мой подбородок и заставляет меня смотреть ему в глаза. – Когда я стану королем, ты и твоя сестра получите открытое приглашение остаться во дворце. В воздухе повисли невысказанные слова: если я стану его невестой, мне не придется ждать, пока он станет королем. И может быть… может быть, если быть честной с самой собой, такая возможность была бы заманчивой. Если бы не моя сделка. Я доедаю мороженое, погрузившись в свои мысли. Когда я заканчиваю, Себастьян ставит наши тарелки в раковину и провожает меня обратно в спальню. – Спасибо за сегодняшний вечер, – говорит он, когда мы останавливаемся у моей двери. – Мне было приятно, что ты рядом, даже несмотря на то, что время пролетело слишком быстро. – Было очень здорово, – признаю я. – Спасибо. Он опускает взгляд на мой рот и приоткрывает губы. У меня в ушах звенят слова Финна. «От статуса невесты этого мальчика тебя отделяет всего лишь несколько милых обещаний и моментов нежности. Это понимают все». Я отстраняюсь. – Спокойной ночи, Себастьян. * * * Я сплю с зеркалом под подушкой и почти ожидаю появления в моей спальне гоблина Мордеуса. Но этого не происходит. На следующий день после завтрака я в очередной раз симулирую головную боль, чтобы пропустить тренировку с моей наставницей, и остаюсь у себя в комнате. Я жду. Я хочу как можно скорее доставить зеркало королю и начать поиски следующего артефакта, что бы он из себя ни представлял. Но, похоже, у гоблина Мордеуса какое-то свое расписание. Я провожу много времени, используя зеркало, чтобы увидеть Джас, и, лежа в постели в ожидании гоблина, позволяю себе посмотреть на нее еще раз. Сегодня она шьет, пьет чай и смеется со своей свитой.