Прошло уже несколько долгих дней с тех пор, как клипсянин неожиданно попал в гнездим председателя Королевского Совета. В целом жаловаться было не на что, ибо жилось ему гораздо комфортнее, чем во время их путешествия с Аланом. Юношу исправно кормили, иногда даже весьма изысканной едой, ему предоставляли комфортную постель и всевозможные удобства. Пленника почти не ограничивали в перемещениях, за исключением запрета выходить на ветку, на которой располагался гнездим. И этот самый факт постоянного заключения более всего угнетал свободолюбивого юношу. Он был бы готов отдать все, что угодно, ради скитаний с Аланом по негостеприимному лесу, а роль нежеланного гостя в опостылевшем гнездиме в то время, как его друзья, возможно, отчаянно нуждались в помощи, казалась Артуру невыносимой и даже мучительной. Впрочем, юноша по-прежнему не планировал убегать, но вовсе не потому, что считал это невозможным предприятием. Беспрепятственно покинуть дом господина Олова, пожалуй, он бы смог, но (и здесь хозяин был абсолютно прав) без чьей-либо помощи он не попал бы в Беру. Скорее всего, его схватил бы какой-нибудь омаронец, и тогда все могло перемениться в худшую сторону. Так что приходилось оставаться на месте и терпеливо ждать, что было особенно тяжело для Артура, так как он являлся человеком действия. Справедливости ради надо отметить, что порою его тягостное пребывание в чужом гнездиме озарялось ярким светом; этому главным образом способствовала милая девочка, Мидрель, которая оказалась добрейшим существом. Выяснилось, что они с Артуром находятся в доме господина Олова в практически равных условиях, ибо оба были одиноки. Ми очень быстро полюбила иноземного гостя; он частенько помогал ей мастерить игрушки, рассказывал девочке сказки про свои удивительные приключения и играл с ней в прятки. По всему было видно, что родители уделяют дочери совсем мало времени: отец постоянно отсутствовал, а мать, вечно сердитая и холодная, как глыба льда, занималась исключительно домашними делами. Все игры сварливая женщина воспринимала, как пустую трату времени. При этом она настаивала на том, чтобы дочь училась чему-нибудь. В их большой гнездим ежедневно наведывались учителя, каждый из которых пытался донести до разума девочки какую-нибудь сложную науку. В такие моменты Артур сидел в своей комнате, так как Яфури не желала, чтобы достопочтенные преподаватели видели их незваного гостя. Девочка не любила учиться, но вовсе не потому, что была ленивой или неспособной. Напротив, порою Артуру казалось, что Ми гораздо смышленее своих сверстниц. Но полное безразличие со стороны родителей, к сожалению, породило ответную реакцию дочери — она, из чувства противоречия, решительно ничего не хотела делать. Иногда Артур сам читал ей книжки и помогал выполнять задания, которыми ее ежедневно снабжали учителя. Порою он облекал скучные вещи в интересные игры, и тогда Мидрель с огромным увлечением учила все, что ей было задано. Так что все же большую часть времени юноша проводил в ее комнате, обставленной на старинный манер. Казалось, слишком серьезное убранство спальни специально было задумано предусмотрительными родителями; ничто не должно отвлекать их дочь, а напротив: вся обстановка комнаты имела своей целью заставить девочку полюбить непрестанную учебу. Центральной фигурой комнаты являлся помпезный гигантский шкаф из темно-красного дерева — там хранились книги. Он возвышался на покатом кривоватом полу подобно мемориалу. И один вид этих устрашающих, кроваво-красных полок, ощерившихся корешками пыльных книг, не только не внушал желание подойти к шкафу, но имел совершенно противоположный эффект: от него хотелось убежать, как от бешеной собаки. Впрочем, родители едва ли об этом догадывались. Артур же полюбил приходить сюда и брать книги. Мальчик всегда с удовольствием читал, а сейчас это приятное времяпрепровождение вдобавок помогало отвлечься от тяготившей его реальности. Любознательного юношу интересовало многое, но однажды ему удалось отыскать книгу, которая действительно могла сослужить хорошую службу в будущем. Это была своего рода энциклопедия о Беру. Огромный справочник, где в деталях сообщалось о повадках и обычаях беруанцев и об устройстве города. В ней также имелась точная, до мельчайших подробностей, карта с наименованиями графств. За несколько дней своего пребывания в гнездиме господина Олова, Артур смог выучить эту книгу практически наизусть. Мальчик понимал, насколько необходимой для него могла оказаться данная информация. Более того, он позаимствовал у Мидрель свиток и кратко записал в него самые важные, на его взгляд, данные. Из них у мальчика получился своеобразный очерк, который он назвал следующим образом: «Беруанское королевство и его обитатели». Вот что ему удалось записать: «Беру на настоящий момент является одним из удивительнейших поселений людей; это уникальное порождение самой природы, а не рук человека. На древе проживает более четырех миллионов жителей, которые, позаимствовав способы строительства у птиц, предпочитают селиться в гнездимах. Эти искусно сплетенные подвесные постройки можно встретить в столице повсеместно. Для удобства гигантское дерево условно делится местными жителями на две части — северную и южную. На северную сторону попадает значительно меньше солнечных лучей, что сказывается на обилии и качестве листьев. Жители тех мест стараются закупать на время смрадня табак у своих более счастливых южных соседей, которые при этом частенько поднимают цену выше разумного. Огороды северян скуднее — огурцы там растут чахлыми и мелкими, а помидоры иногда не вызревают и вовсе. Во времена тяжелого смрадня жители северной половины очень страдают из-за сильного ледяного ветра, который нещадно качает ветки с гнездимами из стороны в сторону, заставляя жителей переживать нечто похожее на морскую болезнь, известную лишь морякам из портового города Гераклион. Дерево не может в полной мере сохранять тепло и защищать от ветров, которые так или иначе проникают в гнездимы, заставляя домочадцев стучать зубами. И внутренняя отделка также не всегда защищает жителей, особенно тех, что победнее, от пронизывающих сквозняков. Южанам живется значительно лучше — ведь им не приходится бояться ветра, который, ударяясь о северную сторону, стихает и прекращается. У счастливых южан всего в достатке: их сады изобилуют дарами природы, огороды ломятся от сладких фруктов и сочных овощей, а толстые ветви надежно защищают от суровых ветров. Северяне и южане постоянно соперничают между собой, что в прошлом даже приводило к непродолжительным вооруженным стычкам. Помимо этого деления существует и еще одно — по уровням. Уровней всего пятнадцать — отсюда и пятнадцать графств. Так, к примеру, адрес самого обычного беруанца должен звучать следующим образом: Северная сторона Нижнего графства, ветка им. Королевского наместника, гнездим 40. Нижнее графство является наибеднейшим во всем Беру, и пятнадцать веток, входящих в его состав, отличаются самыми скудными и жалкими постройками. Простое правило древесной столицы: чем ниже располагаются гнездимы, тем труднее жизнь их обитателей. Сверху на них скидывается весь сор и грязь, сливается отхожая вода, и, помимо прочего, бедных обитателей нижнего графства постоянно мучает мысль о том, что вскоре они и вовсе могут переселиться на землю, за неимением средств для уплаты налогов. Король, безусловно, обитает в Птичьем графстве, проще говоря, на самом высоком уровне. Это объясняется тем, что ему нужно присматривать за своим королевством, а делать это с высоты куда удобнее: и обзор шире, и вид лучше. В Птичьем графстве также с удобством размещается и родня короля, его ближайшие наместники, слуги и всякая тварь, к которой король испытывает хоть малейшую привязанность. Обычный беруанец может попасть наверх только по особому приглашению или по случаю праздника. На каждой ветке имеется свой пропускной режим, который препятствует жителям одного уровня свободно переходить на другой; любые перемещения должны быть санкционированы особым пропуском, который выдает служба Межветочной миграции. Вот наименования всех пятнадцати графств от самого бедного Нижнего до великолепного, Птичьего. Нижнее графство («трясинный раздол») или край бедняков и бездомных. Беднякам строжайше запрещено подниматься выше своих веток — даже по приглашению. Отсылочное графство — там селятся бедняки-инвалиды, которые не могут уплатить налог, но все же пользуются некими льготами и привилегиями со стороны властей. Улиточное графство, или край простых работяг. Увеселительное графство. Здесь люди не строят своих гнездимов. В основном, это зона различных увеселительных заведений, дешевых кабачков, игорных домов. Это место отличается облегченным пропускным режимом, чтобы люди могли беспрепятственно туда попадать и тратить свои деньги на развлечения. Мастеровое графство — приют для творческих людей. Художники, кузнецы, колпачники, бортники живут и творят в этих краях. Творческие профессии, увы, крайне редко воспринимаются обществом серьезно, потому для них и была отведена не слишком престижная зона. Мастеровое графство выглядит поистине самым ярким и узнаваемым, ибо талантливые художники каждый год по-новому расписывают ветки дерева. Яственное графство. На огромных полях тут выращивают различные плоды и ягоды, ячмень и рожь. На местных фермах держат коров, коз, кур и поросят. В мясопроизводительном гнездиме изготавливается колбаса из вкуснейшего журавлиного мяса. Продукты питания поступают ко всем жителям именно из этой зоны. Обитатели данного графства в основном являются фермерами, заботящимися в первую очередь о еде. Одним из самых изощренных лакомств беруанцев является короед в брусничном соусе, замаринованный в листе Ваах-лаба. Кисловатый вкус короеда оттеняется сахарным брусничным соусом, а терпкий хмельной листик добавляет блюду необычайный вкус. Тут также производят домашний сыр с дырками, вялят мясо и коптят рыбу, которую местные жители в большом количестве закупают в Омароне. На праздник великого переселения, когда беруанцы отмечают день основания их горячо любимой столицы, местные жители предпочитают запекать на огне дятлов в яблоках и розмарине, которых подают непременно с квашеным лишайником. Вместо алкогольных напитков в продовольственном графстве изготавливают, разумеется, «винотель», название которого произошло от слова «вино». Еще до великого переселения на дерево вино особенно ценилось людьми, так как нагоняло веселье и снимало боль и ломоту в теле. Но с приходом в столицу людям следовало бы остерегаться подобного рода напитков, чтобы, чего доброго, не свалиться в пьяном виде с ветки. Поэтому-то и был изобретен чудодейственный винотель, который был настолько безобидным, что его сравнивали с детской шипучкой. Если листья Ваах-лаба варить пять часов подряд, а затем вытащить их, тщательно отжать и опять замочить, но на этот раз в гранатовом соке — то получится легкий напиток, чуть отдающий хмелем, но не настолько, чтобы лишить разума. Сладковатый, он действительно напоминает обычный сок, и каждый уважающий себя беруанец выпивает по ведру этого напитка без боязни опьянеть. На южной стороне древа винотель чуть вкуснее, оттого что слаще, и поэтому именно с тех краев его доставляют во все таверны города Беру, чтобы жители могли расслабиться с трубкой табака и бокалом этого необычайного напитка. Следует добавить, что характер у местных жильцов-фермеров — скверный до безобразия: они славятся своей жадностью и мелочностью. И немудрено — ведь они живут, окруженные таким изобилием съестных припасов, что им все кажется мало. Оттого в народе появилась шутка — «скупой, что житель из Яственного графства: и сам не ест, и другим не дает». В целом, любой житель Беру мечтает построить гнездим в Яственном графстве, ведь, как известно, путь к сердцу любого беруанца лежит через желудок. Касторочное графство, или графство «нужных» людей. Все больницы Беру располагаются именно в этой зоне, где в самом центре высится огромный амбар, набитый сверху донизу лекарственными травами разных мастей и лечебными эликсирами. Необходимые лекарства доставляются из большого гнездимного амбара всем нуждающимся прямо в их дома. Раздольное графство, или самое обширное по своей территории. Ветки здесь широкие, подобно бескрайним полям, гладкие. Жители этого графства предпочитают возводить двойные и даже тройные гнездимы — на две-три семьи. Короедное графство — более или менее зажиточная зона. Славится своими трактирами. Жители Короедного графства чрезвычайно страдают от древесных вредителей — короедов, чьи следы постоянно находят именно в этих краях. Престижное, или Великосветское графство. В основном территория предусмотрена для заселения лиц, так или иначе участвующих в проведении внутренней политики государства. Это одно из самых выгодных мест для не очень богатых людей — ветки тут надежно и крепко держат на своих плечах гнездимы, славящиеся во всем Королевстве прочностью и долговечностью. Именно здесь живет господин Т. со своей семьей. Следующая четверка графств — Воронье, Грачиное, Воробьиное и Ласточкино — вмещает в себя чуть меньше гнездимов, чем другие вышеперечисленные уровни. Тут селятся преимущественно знатные вельможи и слуги самого короля. Может, эти ветки и не являются залогом прочности и надежности, но гнездимы тут свиты с особой тщательностью и заботой. За все время существования древесного города ни один из них не был разрушен. Последнее в списке — Птичье графство, являет миру прекрасный дворец, свитый из гибких ивовых ветвей. Этот шедевр по праву считается настоящим достижением зодчества — каждый житель Королевства мечтает хоть раз в жизни увидеть диковинные, нежно-молочные стены, по цвету напоминающие нугу, и постоять на живописных стреловидных балконах, с которых открывается великолепный вид на Придорожный лес, по правую сторону от древа, и на бескрайнее поле — по левую. Правда же заключается в том, что лишь король и его приближенные имеют право любоваться прекрасными видами из парадных хором. Дворец является самой надежной постройкой города, хоть он и свит на верхушке дерева. Его центр — это сам ствол, к которому молочно-белым коконом со всех сторон прилегают королевские чертоги. По своей форме постройка продолговатая, очень высокая, увенчанная золотым наконечником, гордо устремленным ввысь. Этот замечательный парадный гнездим никогда не шатает из стороны в сторону, и король со своей свитой, соответственно, никогда не испытывают неудобств, связанных с качкой. Лучшие мастера Беру возводили его стены, а известнейшие художники расписывали ствол Ваах-лаба внутри королевского дворца, который носит гордое название «Пандектан», что означает «властитель всех земель». Несмотря на тот факт, что жилье является основополагающим фактором, подтверждающим принадлежность к городу, в столице существуют также и забытые, далекие местечки, где ютятся «безгнездимные», оставленные всеми бедняки. Они сколачивают себе жалкое подобие приютов в самых отдаленных и опасных местах — на кончиках веток, с которых легко можно упасть. Иногда на больных и почерневших ответвлениях можно увидеть крошечные лачужки. Бедняков никто не трогает, так как они живут там, где никто не стал бы селиться. Низший слой Беру пробивается воровством, но проблема состоит в том, что воры попросту не могут попасть в богатые графства, а на бедных ветках и воровать-то особо не у кого. Поэтому нищие влачат жалкое существование; они собирают траву и питаются подстреленными птицами, изредка подворовывая друг у друга еду и лекарства. Власти стараются всячески уничтожить бедное сословие, чтобы на дереве оставалась лишь элита общества, однако справляются они с этой задачей с переменным успехом. Частенько местные пройдохи продумывают невероятные комбинации, чтобы проникнуть на более высокие ветки. В столице процветает черный рынок поддельных пропусков. Беруанцы любят купцов, которые постоянно стекаются в Омарон — основное людское поселение под деревом. Приезжие торговцы завозят кагилуанские товары, а также армутские поделки и всевозможные пряности. В конце каждой недели в Омароне происходит всеобщий съезд купцов, которые предлагают свои диковинные вещицы на продажу в Беру. В эти дни в Омароне большой наплыв людей; для гостей устраиваются всевозможные ярмарки и гуляния. Пропускной режим тогда действует в ослабленном режиме, ибо купцы поднимаются на нижние ветки со своими товарами». Вот что из себя представлял тот небольшой рассказ, который записал Артур в свитке. Юноше было чрезвычайно интересно узнавать всю эту информацию, а некоторые детали показались ему особенно важными. Например, про то, что в конце каждой недели в Омарон стекаются иноземные купцы. Может быть, он смог бы попробовать убежать из гнездима господина Олова в эти дни? И как только Артуру пришла в голову эта мысль, он сразу же начал тщательно продумывать план побега; а потом, в ответ на его желания, произошло событие, которое само словно бы подтолкнуло предприимчивого юношу к непосредственному осуществлению своих планов. Глава 28 Судья что плотник: что захочет, то и вырубит Неожиданно пришла весточка от господина Рема с требованием зайти к нему на доверительную беседу. Эту информацию мальчику передал хозяин дома, притворно сетуя на невозможность избавления пленника от неприятных допросов. — Не в моей власти запретить ему допрашивать тебя. Но я ручаюсь за то, что никто не посмеет сделать тебе ничего дурного, — доверительно пообещал господин Олов юноше. — Отрадно слышать, — усмехнулся Артур. — Я сам проведу тебя к нему, — предупредил толстяк. В этот же день они, не мешкая, направились вниз с дерева, так как дом господина Рема по неизвестным причинам находился на земле, а не на спасительных ветвях. Когда Артур впервые за долгое время покинул сплетенные стены своей временной тюрьмы, он на мгновение ослеп от пестрых, ярких красок, преобладающих в Омароне. Город преобразился до неузнаваемости. Многочисленные подвесные мосты были полностью забиты людьми, которые продвигались по ним так медленно, что некоторые предприимчивые господа успевали во время этих переходов с ветки на ветку даже пообедать. Вся поляна под деревом была плотно заставлена маленькими кибитками, наскоро возведенными из самых дешевых материалов. Косые разноцветные прилавки ломились от всевозможных товаров, привезенных купцами из разных концов Беруанского Королевства. Это был второй день ярмарки; всеобщее оживление достигло предела. Армутские лошади, верблюды, альпака и еще какие-то диковинные животные, похожие не то на ланей, не то на косуль, паслись на лужайке поблизости от хозяев. На берегу озера горделиво возвышались прекрасные лодки с воздушными фиолетовыми парусами, смиренно ожидая своих богатых владельцев. Тихая гавань Омарона была оживлена путешественниками, искателями приключений, пройдохами, купцами, клоунами и бедняками, с затаенной надеждой промышлявшими возле многообещающих торговых палаток. Все это сборище кричало, визжало, спорило, пело, всячески шумело, жонглировало пустыми глиняными сосудами от винотеля, без устали развлекая местных жителей. В таком невероятном водовороте никто, разумеется, не обращал внимания на Артура и господина Олова, которые с огромным трудом смогли спуститься на землю, простояв при этом около часа в очереди на подвесной мост. — И надо ж было ему устроить свидание именно сегодня, — проворчал господин Олов. Артур с безразличным видом пожал плечами, но сам при этом внутренне возликовал: лучшего дня для встречи с господином Ремом сложно было придумать. Если и стоило вообще пытаться осуществить побег, то это надо было делать сегодня. Жаль, конечно, что его сума осталась в гнездиме, но мальчик смог унести кое-что с собой, в том числе и ценный пропуск в Ласточкино графство. Спустя длинные полтора часа Артур со своим спутником оказались возле, наверное, единственной и весьма мрачной землянки Омарона, которая целиком и полностью принадлежала господину Рему. Господин Олов нетерпеливо постучал черным дверным кольцом по массивной двери с витиеватой надписью: «Государственный коронер, г. Шетолий Рем, Омарон, нижний уровень, гнездим 1». Затем полный мужчина, досадливо переминаясь с ноги на ногу, ворчливо сказал Артуру: — Надо же, они не торопятся открывать. Что ж, приятель, я вернусь за тобой через некоторое время. Если освободишься раньше, подожди меня возле кибиток. Пойти с тобой сейчас не могу, увы. — Ничего страшного, — уверил его Артур с такой доброжелательностью, на какую только был способен, и приятно улыбнулся. Господин Олов кивнул и, бросив последний настороженный взгляд в сторону клипсянина, развернулся на своих маленьких коротеньких ножках и был таков. Мужчина не без оснований полагал, что юноша целиком и полностью находится в его власти; ведь без его помощи попасть в Беру было невозможно. Спустя пару минут дверь наконец-то широко открылась, и на Артура уставилась недовольная физиономия Каду, верного помощника господина Рема. Юноша был высоким, тощим, с впалым животом и костлявыми руками. Неприятную картину довершало болезненное веснушчатое лицо, чуть выпуклые, как у речной рыбы, глаза и крупный птичий нос, загибавшийся книзу. На помощнике был нелепый кафтан ярко-зеленого цвета, походивший скорее на оперение попугая. Увидев Артура, Каду осклабился в насмешливой улыбке и, паясничая, пропустил гостя внутрь. В землянке было темно и сыро; внутреннее убранство напоминало кагилуанские дома, за одним лишь исключением: подземелье Кагилу казалось шедевром по сравнению с этой непривлекательной, мрачной пещерой Омарона. Жилище господина Рема, честно говоря, представляло собой скорее тюремный застенок, нежели дом, пригодный для жизни. Впрочем, это оказалось недалеко от истины. — Мне нужно связать тебе руки. Вдруг ты выкинешь что-нибудь эдакое, — противным высоким фальцетом заметил Каду. — Еще у меня припасено для тебя вот это, — он издевательски указал на неровно скроенные полоски кожи, висевшие на гвоздиках на покатой стене пещеры. Артур с содроганием подумал о том, что эти предметы напоминают ошейники, предназначенные не для собак, но для людей. — Всех преступников мы облачаем в эти доспехи, — с уничижительной улыбкой объяснил Каду, и при этих его словах клипсянин почувствовал непреодолимое отвращение к собеседнику. Гордый юноша не мог позволить, чтобы этот высокомерный долговязый парень, похожий своей внешностью и повадками на тощего попугая, так издевался над ним, поэтому он угрожающе процедил сквозь зубы: — Я не преступник. Но вполне могу им стать, если приблизишься ко мне хоть на шаг. Каду недоверчиво улыбнулся, но все же на всякий случай чуть отошел от воинственно настроенного посетителя. — Надо же… И пошутить нельзя, — сказал он с деланным вздохом и поманил его за собой в недра негостеприимного дома. — У нас тут частенько бывают гости, — продолжал болтать Каду, вызывая у Артура острое желание дать ему подзатыльник. Когда они проходили большой каменный зал, посреди которого возвышалось устрашающего вида кресло из красного мрамора, долговязый юноша издевательски изрек: — Смотри, здесь мы с пристрастием допрашиваем наших гостей. А вон и все необходимые инструменты, — он кивнул головой на огромный набор металлических приспособлений, напоминавших щипцы разной величины. Об их прямом назначении не сложно было догадаться. Каду явно намеревался вызвать в сердце Артура панику, но он напрасно старался, ибо юноше были абсолютно безразличны все его ухищрения. Бесстрашный пленник надеялся на то, что сегодня же он убежит из Омарона. В конце концов, им с Тэнкой почти удалось скрыться от всесильного господина Ролли, так неужели он не сможет покинуть Омарон в день ярмарки, когда за ним никто не следит? Когда двое вышли из неприятной комнаты, то попали в длинный коридор, по левую сторону от которого виднелись наглухо закрытые пещеры, напоминавшие тюремные камеры. В какой-то момент Артуру показалось, что он слышит за стеной чей-то тяжелый вздох, полный потаенной боли и отчаяния. — Там кто-то есть? — с внутренним волнением поинтересовался клипсянин у своего проводника. Каду с наглой улыбкой покосился на спутника.