— Что-то происходит на крыше, — прошептала Каниа. Туек поглядел на испуганно примолкшую девочку. Ее ручка вспотела. Да, на крыше происходило какое-то смятение — крики, шипение огнеметов, топот беготни. Дверь крыши, скрытая теперь от их глаз, громко распахнулась, и это все решило для Туека. Он быстро отворил двери в холл и кинулся туда, попав прямо в плотно сформированный клин облаченных в черное женщин. С каким же пустым чувством поражения Туек узнал женщину, стоявшую в острие этого клина: Одраде! Кто-то выхватил у него Шиэну и запихнул ее внутрь плотно стоявших черных фигур. Ни Туек, ни Каниа не успели запротестовать, как им крепко зажали рты. Другие руки притиснули их к двери холла. Несколько черных фигур вышли через дверь и направились вверх по лестнице. — Девочка в безопасности, вот все, что важно в данный момент, — прошептала Одраде. Она заглянула в глаза Туека. — Не поднимай шума, — он убрал руку ото рта. Используя Голос, она сказала: — Расскажи мне, что там на крыше! Туек безоговорочно подчинился: — Самонаводчик, тянущий длинный шиговир. Он летел через парапет. Кипуна увидела его… — Где Кипуна? — Мертва. Это видела Каниа, — Туек описал храбрый бросок Кипуны навстречу опасности. «Кипуна мертва!» — подумала Одраде. Она скрыла ярость гневных чувств утраты. Какая же потеря. Конечно, нужно только восхищаться такой храброй смертью, но какая утрата! Орден всегда нуждался в отваге и преданности, но еще он нуждался в генетическом здоровье, имевшимся в Кипуне. «Погибла, убита этими безмозглыми олухами!» По знаку Одраде рука со рта Кании была убрана. — Расскажи мне, что ты видела, — сказала Одраде. — Самонаводчик захлестнул шиговир вокруг шеи Кипуны и… — Канию передернуло. Глухой хлопок взрыва эхом отдался над ними. Затем тишина. Одраде взмахнула рукой. Женщины в черном облачении рассыпались по холлу, двигаясь молча, скрываясь из видимости за поворотом. Только Одраде и еще двое — обе помоложе Одраде, с ледяными глазами и напряженными лицами — остались вместе с Туеком и Канией. Шиэны нигде не было видно. — В этом каким-то образом замешаны икшианцы, — сказала Одраде. Туек мысленно согласился. «Такое количество шиговира…» — Куда вы увели девочку? — спросил он. — Она под нашей защитой, — сказала Одраде. — Будьте спокойны, — она вскинула голову, прислушиваясь. Из-за угла торопливо подошла фигура в черном и зашептала на ухо Одраде. На лице Одраде появилась натянутая улыбка. — Все кончено, — сказала Одраде. — Мы пойдем к Шиэне. Шиэна сидела в мягком голубом кресле с подушками в главной комнате своих апартаментов. Облаченные в черное женщины стояли позади нее защищающей дугой. Девочка совершенно оправилась от шока нападения и бегства, но ее глаза поблескивали от возбуждения и незаданных вопросов. Взгляд Шиэны был устремлен на что-то справа от Туека. Он остановился и взглянул туда — дыхание у него перехватило. В странном скрюченном положении у стены лежало обнаженное мужское тело, голова вывернута так, что подбородок сместился за левое плечо. Открытые глаза пялились с пустотой смерти. Стирос! Изодранные в клочья одеяния Стироса, явно насильственно с него содранные, неряшливой грудой лежали у ног трупа. Туек поглядел на Одраде. — Он был в этом замешан, — сказала она. — С икшианцами были Лицевые Танцоры. Туек постарался сглотнуть сухим горлом. Каниа прошаркала мимо него к телу. Туеку не было видно ее лица. Присутствие Кании напомнило ему, что было что-то между Канией и Стиросом в дни их молодости. Туек двинулся, инстинктивно вставая между Канией и сидевшей девочкой. Каниа становилась перед телом и пнула его ногой. Затем она повернулась к Туеку с выражением злорадного торжества на лице. — Я должна была увериться, что он действительно мертв, — сказала она. Одраде взглянула на одну из своих спутниц. — Уберите тело. Она поглядела на Шиэну. Для Одраде это была первая возможность повнимательней приглядеться к девочке с того момента, как она возглавила боевые силы, двинув их для отражения нападения на храмовый комплекс. Туек проговорил позади Одраде: — Преподобная Мать, не могла бы ты объяснить… Не оборачиваясь, Одраде его перебила: — Позже. Лицо Шиэны оживилось при словах Туека. — Я так и думала, что ты — Преподобная Мать! Одраде просто кивнула. До чего же восхитительная девочка. Одраде испытывала те же чувства, что и перед живописным полотном в апартаментах Таразы. Что-то от того огня, перешедшего в произведение искусства, вдохновляло сейчас Одраде. Дикое вдохновение! Вот о чем говорит ей сумасшедший Ван Гог. Хаос, приведенный в изумительный порядок. Разве это не входит в кодекс Ордена? «Эта девочка — мой холст», — подумала Одраде. Она почувствовала, как у нее покалывает в руке от ощущения древней кисти. Ее ноздри расширились от запаха масла и красок. — Оставьте меня наедине с Шиэной, — приказала Одраде. — Все выйдите. Туек начал было возражать, но был остановлен, когда одна из спутниц Одраде крепко схватила его за руки. Одраде обдала его жгучим взглядом. — Бене Джессерит и раньше тебе служил, — сказала она. — На этот раз мы спасли тебе жизнь. Женщина, державшая Туека за руку, потянула его прочь. — Ответь на его вопросы, — сказала Одраде. — Но сделай это где-нибудь еще. Каниа сделала шаг по направлению к Одраде. — Эта девочка на моем… — Удались! — рявкнула Одраде, задействовав все силы Голоса. Каниа застыла. — Вы чуть не потеряли ее, уступив нелепому сборищу заговорщиков! — сказала Одраде, сурово глядя на Канию. — Мы подумаем, предоставить ли вам дальнейшую возможность заниматься с Шиэной. Слезы показались в глазах Кании, но приговор Одраде обсуждению не подлежал. Повернувшись, Каниа выскочила вслед за остальными. Одраде перенесла свой взгляд на глядевшую во все глаза девочку. — Мы уже очень давно тебя ждем, — проговорила Одраде. — Мы не предоставим этим дуракам еще одной возможности тебя потерять. ~ ~ ~ Закон всегда принимает ту, либо иную сторону на основе принудительной силы. Мораль и юридические точности мало что значат, когда вопрос ставится ребром: у кого рычаги влияния? Заседание Совета Бене Джессерит: Архивы ХОХ232 Сразу после того, как Одраде и сопровождавшие ее покинули Гамму, Тег энергично взялся за работу. Необходимо перестроить внутренний режим Оплота так, чтобы держать Шванги подальше от гхолы — распоряжение Таразы. — Она может наблюдать за всем, чем угодно. Ей нельзя дотрагиваться. Несмотря на множество неотложной работы, у Тега часто случались странные моменты, когда он в забытьи глядел в никуда, становясь жертвой возникающего из ничего беспокойства. История с вызволением отряда Таразы с корабля, приписанного к Союзу и странные высказывания Одраде не укладывались ни в одну из намечаемых им схем. «Зависимости… Ключевые бревна…» Тег приходил в себя в своем рабочем кабинете; график назначений проецировался перед ним, показывая перестановки, которые он собирался сделать, но на какой-то миг он и там выпадал из времени и действительности. Ему приходилось мгновение подумать, чтобы заново себя сориентировать. Позднее утро. Тараза и ее сопровождавшие уехали два дня назад. Он в одиночестве. Да, Патрин взял на себя сегодняшние уроки с Данканом, освободив Тега для принятия командных решений. Тег почувствовал себя чужаком в этой комнате. Да, когда он глядел на все по отдельности, то каждая вещь знакома и привычна. Вот его персональный стационарный дисплей с банком данных. Его форменный китель, аккуратно повешенный на спинку стула рядом с ним. Он попытался войти в модуль ментата, но обнаружил, что его ум этому сопротивляется. Он не сталкивался с таким феноменом со дня своего ученичества. Дни ученичества. Таразе и Одраде удалось каким-то образом отбросить его назад, в некую форму ученичества.