– Давай, говори уже. Не отрывая глаз от площади, Тимур спросил: – Знаешь, кто они? – Они? – Болельщики, – уточнил Тимур и показал рукой вниз. – Ну и кто? Менеджер повернулся к Илье и прислонился спиной к окну. Он потер ладонью подбородок и ответил: – Спорт – ремесло… – Тимур хмыкнул и подобрал слово поточнее, – занятие нелогичное. Спортсмены не создают ничего полезного. Дома они не строят, людей от болезней не лечат. Даже товарами не торгуют. Зачем они вообще нужны обществу? Какой от них прок? Илья ничего не ответил. Он смотрел на бейджик, который висел на шее у менеджера. Пластиковая карточка болталась на ветру – из форточки сквозило. – Спортивным состязаниям больше четырех тысяч лет, – рассказывал Тимур. – Со времен Шумерской цивилизации люди, измученные тяжким трудом, войнами и невзгодами, в редкие моменты досуга приходили посмотреть на мастерство атлетов. Зачем? – спросил он Илью и тут же продолжил: – За эмоциями. За зрелищем. За тем, чего не хватало в жизни. Тяжелой жизни обычных людей. Тимур выразительно посмотрел на бутылку соджу в его руке. – Спортсмены поставляют социуму удовольствие. – Он поймал бейдж в полете и положил его в нагрудный карман рубашки. – А ты сегодня лишил людей их законного кайфа. Илья поднял руку. Он порывался что-то сказать, но Тимур заговорил громче. – Летов, ты нарушил договор с обществом. Что бывает в таких случаях? – спросил и сам же ответил: – Договор разрывают. Повисла пауза. – Я спрашивал, кто они? – Тимур кивнул головой за окно. – Они твои работодатели, Илья. Болельщики платят… платили тебе зарплату. – Херабора это все! – Илья ткнул в его сторону пультом от телика. – Я сам зарабатываю. Кто призовые выигрывает? Кто спонсорам рекламу делает? – он повысил голос, перекрикивая девушек из телевизора. – Спонсоры? Нет у тебя больше спонсоров. – Менеджер достал из кармана свою «Нокию» и бросил на кровать. – Читай последние эсэмэски. Илья взял мобильник и прочитал: «В связи со сложившейся ситуацией… наша компания приняла решение… аннулировать… контракт… с текущего момента» – слова прыгали перед глазами – наконец-то соджу подействовал. Быстро же новости расходятся… Тимур забрал у него телефон. – Новых найдем, – сказал Илья и сел. Он смотрел на менеджера и шарил рукой по тумбочке, никак не мог нащупать бутылку. – Сомневаюсь. Ты забыл, как долго я, – Тимур произнес «я» чуть громче, – искал и договаривался с этими? – Без спонсоров проживем. Менеджер прищурился, посмотрел на Илью и сказал: – Во-первых, за счет рекламодателя мы сюда прилетели. И номер этот, – он обвел глазами комнату, – ты засираешь на чужие деньги. Телевизор вдруг разорался каким-то корейским панк-роком. – Выруби эту хрень! – Тимур шагнул к телику, нагнулся за тумбу и вырвал вилку из розетки. Стало тихо, и только за окном болельщики распевали песни нестройными голосами. Подойдя к двери, менеджер развернулся к Илье. – И во-вторых… – Он помолчал. – Теперь нет такого слова – «мы». Я с тобой больше не работаю. Илья сжал Будду в руке. Другой он поднял бутылку, поболтал перед глазами – жидкость на донышке. Вылил остатки в рот и спокойным тоном сказал: – Без проблем. Посмотрел в окно. Нежное корейское солнце глядело в ответ. – Рад, что ты все понял, – сказал Тимур и поднял телефон к глазам. – Я поменял билеты, домой летим сегодня вечером… И еле увернулся. Бутылка пролетела рядом с головой и разбилась о дверной косяк. – Понял?! Ни хера я не понял! – орал Илья. Он стоял на кровати и сжимал в руке Будду. – Давай вали! Менеджеров до фига, – Илья набрал воздуха в грудь, – а таких как я больше нет! Тимур стряхнул с плеча осколки стекла. – Козлина бесполезная! Илья размахнулся и швырнул в Тимура статуэткой. Его уже бывший менеджер увернулся, взялся за ручку двери и посмотрел на Илью равнодушными глазами. – Собирай вещи. Самолет в половине шестого, – сказал он безразличным тоном, открыл дверь и вышел из номера. У двери остался лежать Будда. Теплый. Деревянный. 06. Октябрь в Москве – не октябрь в Сеуле. Прохладно, дожди, и небо давит на голову бетонными тучами. Или это шлем давит? Женькин «гостевой» мотошлем был Илье не по размеру. Они ехали на скутере, Женька за рулем, Илья сзади, пассажиром. Раньше Илью везде Тимур возил, на машине. Но то было раньше. Сегодня пришлось Жениуса просить. От Строгино до Останкина путь неблизкий. Спасибо, дружище, что подвез, но эта поездка была ошибкой. Черт, зачем он вообще согласился на интервью? Илья вернулся из Кореи две недели назад. Сразу поехал домой, в Строгино, и пропал со всех радаров. Его телефон разрывался от звонков – спортивная пресса жаждала комментариев о происшедшем на играх. Падальщики чертовы. В игнор всех! Однако на неделе Илья получил имейл от Антона Куликова, ведущего спортивной передачи на Первом канале. Илья подумал и согласился на встречу – Куликов обещал интересную беседу. Антон не обманул – интервью прошло достойно, без каверзных вопросов и поддевок. Прошло-то да, но вот закончилось… Во время эфира пришла новость: Федерация киберспорта Республики Кореи за неспортивное поведение и нарушение правил чемпионата запретила Илье Летову участие во всех киберспортивных состязаниях страны. «Это конец карьеры?» – спросил его телеведущий… Скутер свернул во двор девятиэтажки. Илья жил на Исаковского, в квартире у своей девушки, Кати. Они встречались больше года, с тех самых пор, как Илья переехал жить в Москву из Краснодара. Женя подъехал к подъезду и остановился точно по центру лужи. Отличное место для парковки, дружище! Посмотрим, как ты в своих белых кедах будешь из грязи выбираться… Женя, Женька, Жениус – сколько они уже дружат? Познакомились еще в художественной школе, вместе рисовали комиксы, вместе собрали, а потом развалили группу: Илья играл на гитаре, а Женька пел. Ночами не вылезали из игрового клуба, первого такого в Краснодаре. Играли там во все, что только игралось, до кругов под глазами. Женька переехал в столицу раньше его: он отлично рисовал, и его позвали работать дизайнером в игровую студию. Они там какие-то браузерные игрушки клепали. Обжился он здесь быстро: купил подержанный итальянский мотороллер, заплел дреды, все уши истыкал пирсингом. Друзья стояли возле подъезда и обсуждали интервью у Куликова. Илья курил. – Приходи к нам работать, мы дизайнеров набираем, – внезапно предложил Женя. Илья подавился дымом. – В смысле? – Илюха, Куликов правду сказал. Твоя карьера в овраге лежит, – Женя закатил глаза, – и не дышит. Он пропел на мотив песни The Doors: – This is the end… Илья начал было спорить, но Женя его перебил: – Смотри сам. Нет Кореи – нет половины турниров, – он загнул палец. – Нет половины турниров – нет спонсоров, – загнул второй. – А без них нет и денег, – резюмировал Женя и показал Илье руку с тремя прижатыми к ладони пальцами. Он несколько секунд смотрел другу в глаза, затем продолжил: – Тебе не на что будет ездить по турнирам. А какой ты спортсмен без соревнований? Илья разглядывал отражение скутера в луже и молчал. – Поэтому говорю – давай к нам. Накопишь на следующий сезон, а там глядишь и корейцы про запрет забудут. – Я найду спонсора, – сказал Илья сквозь зубы и выбросил окурок в лужу. – Буду только рад, если так. – Женя поднял шлем над головой и с трудом надел его – дреды мешали. – Заходи на неделе. Просто так, в гости. Покажу, как живем, – сказал он, пожал другу руку и сел на скутер. Развернулся, вырулил из двора и уже на повороте крикнул: – Катьке привет!