Вот дочь, вот он, вот собака. Что может быть лучше? Инпу остановился. До вершины оставалась всего пара платформ. Одна справа, другая слева. Он не мог выбрать, куда прыгнуть. Какая из них с ловушкой? Щенок посмотрел вниз. Высоко и страшно. Конечно, летать он умел, но ведь сейчас же они играли. А значит, нужно соблюдать правила. Варя подбиралась к островку с другой стороны. Она заметила его сомнения и остановилась. – Прыгай сюда. – Варя показала рукой на левую платформу. – Эта точно не сломается. – Хорошо! – Инпу подобрался, взлетел и приземлился на поверхность. Платформа задрожала. Щенок с удивлением посмотрел на Варю и тут же полетел вниз, вместе с кусочками платформы – она рассыпалась на части. Оказалась фальшивкой. Варя рассмеялась и перепрыгнула на островок. Подняла над головой руки и закричала: – Я победила! Над островком взлетел мокрый Инпу и приземлился на траву рядом со скамейкой. – Ты меня обманула. – Он обиженно посмотрел на Варю. – Зато выиграла! – Врать нехорошо… Довольная Варя с размаху уселась на скамью и посмотрела на щенка. – Еще как хорошо! – Она показала ему язык. – Победителей не судят. – Не слышал такого. – Инпу фыркнул. – Победа – самое главное, – сказала она. – Проиграл – значит, ты слабый. Приходится сидеть на траве. А если сильный… Сидишь себе на скамейке. Все просто. На улице темно. До́ма, впрочем, ненамного светлее – Илья приглушил освещение. Он сидел за барной стойкой. Перед ним бокал, пепельница и полупустая бутылка джина. А под ногами, на полу, пустая: Илья здесь уже несколько часов. Он безостановочно пил, курил и думал. Что же случилось с его дочерью? Умная, веселая и талантливая девушка. С одной стороны. А с другой, циничная, злобная, эгоистичная. Обмануть Инпу, наивного щенка, ради победы в детской игре? Серьезно? Где она такого нахваталась? Катя занималась ее воспитанием или нет? Катя… Замолчи, идиот! Лучше скажи, где был ты? Илья чувствовал себя неважно – весь вечер его трясло. То ли от холода, а может, от джина. Он глотал бокал за бокалом – опьянение не наступало. Только потел, и гулко барабанило сердце. Он отпил еще, закурил и включил ноутбук. На экране ролик – интервью с Костей, осталось с утра. Все-таки как он мог так глупо подставиться? Его карьера теперь разрушена. Плохо так думать, но Варе, конечно, повезло с этим случаем… – Повезло?.. – пробормотал он вслух и побледнел. Не может быть. Он затянулся сигаретой во все легкие. Закашлялся. «Победителей не судят», значит. Господи, неужели это она? Так, давай прикинем. Костя стрелок – Варя стрелок. У них одна роль в игре. «Медведи» – звездная команда, кто не мечтает туда попасть? При этом Костя отлично справлялся со своей ролью. Какой шанс, что его место станет вакантным? В ближайшие годы – нулевой. Да, Варя играет не хуже. Но место-то занято. Остается другой способ. Уничтожить конкурента. Она его подставила с этой ставкой. Как – непонятно, но то, что Костю выгнали, – это точно ее рук дело. Получается, что место стрелка освободилось, и владелец команды ищет замену. Какое совпадение, что в рейтинге игроков Варя стоит следующей. И конечно же, ее приглашают в команду. Она победила. Правда, мимоходом разрушила Косте карьеру, если не жизнь. Но это ее совершенно не волнует. – Поздравляю. Твоя дочь – циничное чудовище, – сказал Илья сам себе. Он встал и подошел к бельевому шкафу. Открыл полку с футболками и залез рукой внутрь, покопался и вытащил пакетик. Вернулся на кухню и бросил его на стойку. Бирюзовые льдинки сверкнули при свете торшера. Он высыпал пару кристаллов на стойку и принялся толочь их донышком бутылки. Под ударами они рассыпались и превращались в зеленоватый порошок. От этого, в общем-то, несложного усилия Илья вспотел. Но ему по-прежнему было холодно, даже потряхивало. Он достал кредитку и сформировал две дорожки. Мелькнула мысль: «Здоровые получились». Да какая разница. Его дочь выросла монстром, и в этом виноват он сам – не надо было бросать дочь именно тогда, когда ее личность, ее ценности только формировались. И что ему теперь делать с ней? Как помочь? Она же его ненавидит… Его глаза намокли, но Илья ничего не замечал. Он свернул трубочку из купюры, наклонился над стойкой и втянул порошок в ноздрю. Задержал дыхание и потер пальцами нос. Слизистая привычно онемела. Илья резко распрямился, как вдруг его грудь сдавило. Невидимая рука с силой сжимала ребра. Он пытался набрать в легкие воздух, но ничего не получалось. Чуть сильнее вдох, и грудная клетка будто разламывалась на куски. Илья запаниковал. Он возил рукой по столу, искал телефон. Нащупал и судорожно нажал пальцами на экран. Открылось какое-то приложение. Мессенджер. Черт, не то, телефон нужен, в «Скорую» звонить! И тут в его грудь будто вбили железную арматуру, а в глазах потемнело. Илья согнулся над стойкой и подтянул телефон к лицу. Одним пальцем он напечатал в первом попавшемся чате: «Помогите». На последней букве его накрыла темнота. 16. На полке лежал плеер. Sony Walkman, с кассетой внутри. Рука в кожаной перчатке взяла его, включила запись и положила обратно. Головки плеера закрутились и стали наматывать пленку. Зазвучала искаженная дисторшеном мелодия. Гитара выводила простой, но тревожный риф, повторяла его, как заведенная. Вступили ударные. We passed upon the stair We spoke of was and when Свет. Желто-зеленое марево. Полупрозрачные круги накладывались друг на друга, как молекулы под микроскопом. Внезапно они улетели в сторону, словно от дуновения ветра. Появилось темное пятно. Тень, которая закрыла свет. I spoke into his eyes I thought you died alone Это человек? Наклонился, зашуршала одежда, и стало теплее. Запах. Это женщина. Who knows? Not me I never lost control Пятна сложились, и Илья сфокусировал взгляд. Точно, женщина. В белом. – Вы меня слышите? Илья закрыл глаза. Сейчас отвечу, минутку. Куда же пропала песня? – Да, – наконец ответил Илья. Он открыл глаза и огляделся. Кровать. Он лежал на ней. Вокруг зеленые занавески, вроде пластиковые. Светлый шкаф со стеклянными дверцами, часы на стене, а под ними – телевизор на подставке. Рядом стояла женщина. Белый халат, лиловая блузка, авторучка в нагрудном кармане и бейджик с именем. Понятно. Он в больнице. А женщина, должно быть, доктор. – Прекрасно. Как вы себя чувствуете? Женщина стояла прямо и строго на него смотрела. В ее руках планшет с бумагами. – Нормально вроде. – Он прислушался к себе. – Ничего не чувствую. – Илья, – женщина заглянула в планшет, – Сергеевич. Давно наркотики принимаете? Он повернул голову набок и заметил, что сгиб его локтя пересекали полосы пластыря, а из-под него тянулась прозрачная трубочка, уходя вверх, к бутылке к какой-то жидкостью. Капельница. Как они вену-то нашли в моих татуировках? – Илья Сергеевич, у меня мало времени. Кроме вас, есть и другие пациенты. – Женщина бросила взгляд на часы и недовольно посмотрела на Илью. Тот молчал. Она несколько секунд рассматривала его. – Каждый год одно и то же, – сказала она в сторону, словно не Илье, а какому-то невидимому собеседнику. – Конец января – так одни мужики в реанимации. Пьют, употребляют, а сердце, конечно, не выдерживает… – Вам праздников не хватило? – спросила она. Илья неопределенно пожал плечами. – Можете не отвечать, – сказала она и перевернула страницу на планшете. Потом она рассказала, что с ним произошло. Инфаркт. Ишемическая болезнь сердца. Ему стентировали корональную артерию. – У вас врожденный порок сердца, – закончила женщина. – Любой стресс вас может убить. Я вообще не понимаю, как вы дожили до тридцати восьми. – Как я сюда попал? – спросил Илья. Голоса практически не было, из горла выходил полушепот-полухрип. – Вас друг привез. И скажите ему спасибо, успел в последний момент, – ответила женщина. – Он в коридоре ждет. – У него дреды? – уточнил Илья, хотя уже понял, кто там.