Глава 06 – Эй, вы! – окликнул Дэвид, приближаясь к крыльцу. Бишоп улыбнулся ему. Получилась открытая и дружелюбная улыбка. – Ингрид рассказала мне о ваших книгах, приятель, – сказал он. – С нетерпением жду момента, чтобы почитать… – Расскажите мне о «Роза Люксембург коммандо». Безмятежное лицо Бишопа немного дернулось, и Паркер почувствовал вкус победы. И продолжал напирать: – Если вы такой миролюбивый, Мартин, почему тогда тусовались с террористами в Берлине? Бишоп отвел взгляд, а потом фыркнул и ответил: – Никакие они не террористы. – Немецкое правительство с вами не согласно. И наше правительство тоже. Они даже включены в особый список ООН. Мы с Ингрид как раз жили там, когда взорвалась их чертова бомба. Я стоял на противоположной стороне улицы! Поэтому не говорите нам, что они не террористы! Писатель повернулся к жене за поддержкой, но та даже не взглянула на него. Как и Мартин, она смотрела куда-то в сторону. – Тогда вы, должно быть, правы, – спокойно сказал Бишоп, но в его голосе почувствовалось напряжение. – Если все говорят, что это правда, значит, так оно и есть. Дэвид подошел на шаг ближе. – Вы сами себя обманываете, Мартин. Но ладно, здесь я согласен. В самом деле. Каждый недоволен своей жизнью. Так уж устроен человек. Вот вы утверждаете, что не их вина. И обвиняете во всем правительство. И большой бизнес. Потом ищете оружие и затеваете революцию! Вместо всеобщей панацеи вы продаете лозунги. Что произойдет, когда один из ваших последователей фактически исполнит то, о чем вы говорите? Вы ведь уже спровоцировали беспорядки в Сент-Луисе, но что, если какой-нибудь студент-старшекурсник застрелит священника или полицейского? Вы ведь знаете, что тогда за вами придут, не так ли? И Первая поправка[12] больше вас не спасет. Не спасет, понимаете? Глаза Бишопа блуждали по сторонам, но он внимательно слушал. Как, впрочем, и все. Паркер не потрудился понизить голос, и позади него, терзаемые любопытством, собирались другие гости. Им было интересно, что произойдет дальше, как будто их ждал еще один сюрприз Билла, вроде той же пиньяты. – Судя по всему, у вас больше веры, чем даже у меня, – заметил Мартин. – Чего больше? – Веры, – повторил Бишоп, а затем покачал головой. – Слушайте, я все время беседую с людьми. С целыми толпами. Они аплодируют. Иногда даже ликуют. Я с радостью наблюдаю, как они переполнены революционным духом. Но послушайте, приятель, потому что это правда: они не готовы. Они смотрят на меня и видят то, что и вы: парня, который убедительно врет. То, что я вселяю в них, – это не революция, а всего лишь желание выйти и поговорить со своими друзьями о революции. Они не собираются устраивать беспорядки. – Вы не знаете этого наверняка. – Я абсолютно уверен в этом. Все, что я действительно могу сделать, – это изложить свою точку зрения и сделать так, чтобы о ней узнали власти предержащие: вооруженное восстание – всегда выбор. – Получается, вы просто говорите?.. – А у вас что же, есть идея получше? Расскажите, я весь превратился в слух. Дэвид поднялся еще на пять ступенек вверх, оказавшись прямо перед Бишопом, который был значительно ниже его ростом. – Естественно, есть. – Выкладывайте. – Держитесь, черт побери, подальше от моей жены. Наступила неловкая пауза. Дело, собственно, было не в словах Паркера, а в том, как именно он их произнес – вдобавок ткнув указательным пальцем в грудь оппоненту. Физическая агрессия со стороны Дэвида была событием крайне редким, но ей почти всегда предшествовало большое количество выпитого алкоголя. – Вашей жены? – спросил Бишоп без особых эмоций. – Может, тогда еще и подальше от вашей собаки? Или, скажем, вашего телефона? – Вы – манипулятор, – сказал писатель. – Но вам не втянуть ее в свой чертов… Закончить фразу ему помещали две вещи. Во-первых, он и сам толком не знал, как ее закончить, а во-вторых, эти слова лишь отвлекли Мартина от удара кулаком… Правда, Дэвид был пьян, и удар не получился резким. Билл заметил, как поднялась его рука и сомкнулись пальцы. Все остальные, наверное, тоже заметили. Но Бишоп либо тоже изрядно напился, либо ему было все равно. Удар Паркера пришелся ему в челюсть. Мартин отшатнулся и раскинул руки, выронив в траву пластиковую кружку. Полсекунды он балансировал на одной ноге, после чего рухнул на крыльцо. В тот же момент к ним подскочил крупный мужчина в джинсах и кожаной байкерской куртке. Схватив Дэвида за воротник рубашки, он спустил его с лестницы, после чего присел на корточки, чтобы помочь Бишопу подняться. Билл бросился к Паркеру. Тот что-то ворчал и потрогал ребра. – С тобой все в порядке? – спросил хозяин дома. – Отвали! – рявкнул Дэвид, оттолкнув его, и присел. Он увидел, как Бишопу помогли подняться на ноги. Помогал не только большой парень в байкерской куртке. Помогала и розовощекая Ингрид, которая вела себя так, будто ее мужа здесь вообще не было. Наблюдали эту картину, казалось, все гости вечеринки. На их лицах отразилась смесь растерянности и отвращения, а некоторые и вовсе были в шоке от немого торжества кровавого спорта. – Будем считать, что я поддался, – сказал Бишоп Паркеру, встав между Ингрид и большим голубоглазым человеком с недельной бородкой. – Только постарайтесь впредь включать голову. – Идем, – сказал Билл Дэвиду. – Что он сказал? – пробормотал писатель, а затем поднялся на ноги и повысил голос: – Ингрид, я думаю, нам пора домой. Его жена не ответила. Было видно, что она по-прежнему на стороне Мартина. – Пора, идем! – повторил Феррис. Дэвид был смущен – это можно было прочитать по его лицу и по тому, как повисли по бокам, словно плети, его руки. У него даже не было слов. Ингрид наконец взглянула на своего мужа и голосом настолько холодным и твердым, что даже он сам не узнал его, произнесла: – Идем, Дэвид. Поехали же, наконец, домой! – Пошли, – сказал Билл, потащив Паркера за собой, но тот все-таки избавился от него и ушел, обойдя дом сбоку. Ему хотелось побыть одному… Глава 07 Они возвратились на трассу I-80, и теперь Кевин наблюдал, как они все дальше отдаляются от цивилизации. После Роклина пейзаж разгладился, и окрестности запестрели выгоревшей на солнце желтой травой и низкорослыми деревьями. Постепенно деревья становились все выше, а листва на них – все пышнее: они въехали в национальный парк Тахо. Потом все это тоже осталось в стороне, и они достигли последнего крупного оплота цивилизации – Рено. Город внезапно вырос у них перед глазами на фоне пустыни, а затем уступил место кустарнику и низким холмам. В конечном счете они свернули с 80-й трассы, выехав на двухполосную US-50, направляясь туда, где люди оставили всякие попытки вмешаться в то, что сотворила природа. Ехали уже больше трех часов. Трейси, поначалу едва сдерживавшая эмоции, притихла. Эта женщина, по ее же собственным словам, дошла до ручки. Прежде чем покинуть ресторан, она едва не выцарапала глаза менеджеру. – Свинья, – буркнула она. – Гребаный кретин. А с виду милашка, весь такой сладкий… Когда трется возле моей задницы в комнате отдыха! Хотя… Если бы я лишила беднягу зрения, то вряд ли бы выбралась оттуда. – Зато ты сохранила голову, – одобрительно проговорил Джордж. – Это все-таки ценный навык. – Но ничего, я еще им покажу, – бормотала Трейси. – И Фрэнк Рэмси узнает, что такое разозлить женщину! Водитель подмигнул Кевину. – Видел? Армия особых нужд… К тому времени, когда они достигли пустыни, разговор совсем прекратился. Трейси дремала на заднем сиденье, а Мур размышлял о том, что будет дальше. Ему сказали, что он должен избавиться от любых связей с прошлой жизнью и позволить этому поджарому человеку и его «Понтиаку» благополучно доставить его в землю обетованную. Уровень оказанного при этом доверия был огромен, но подчинился предъявленным требованиям Кевин все-таки с некоторым волнением. Но дело было не только в волнении. У него возникло еще то самое ощущение, которое он испытал в Сан-Франциско: ощущение безудержной энергии. Даже вперемешку со страхом, от которого сжимались кровеносные сосуды, эта энергия ощущалась как мощный интоксикант. Сейчас они находились в какой-то глуши – на пять миль вокруг не было ни одной машины, а последним автомобилем, который они видели, был какой-то потрепанный пикап, возвращающийся в Рено. Этот пикап проехал мимо, когда Джордж остановил машину у обочины. Он взглянул в зеркало заднего вида, где уже почти севшее солнце ослепило его своими последними лучами. – Что случилось? – спросил Кевин. Трейси все еще спала. – Скажу, когда сам увижу, – ответил Джордж, не отрывая взгляда от зеркала. – Открой-ка бардачок. Пассажир выполнил его просьбу и увидел в бардачке кучу каких-то бумаг и несколько компакт-дисков. А в самой глубине лежала кожаная сумка. – Передай мне это, – попросил шофер. Кевину не нужно было открывать сумку, чтобы понять, что внутри пистолет. Пока он передавал ее, в голову закралась неприятная мысль: «Это конец». Видимо, он ляпнул что-то не то или какой-нибудь хакер из команды Бишопа выкопал что-нибудь сомнительное о его прошлом. Поэтому его и, возможно, Трейси привезли сюда, в пустыню, чтобы прикончить. Но Джордж просто вынул из сумки пистолет – «Ремингтон-1911» – и положил его себе на колени. А взгляд его по-прежнему был прикован к зеркалу заднего вида. – Может, ты все-таки скажешь… – подал голос Мур. Водитель провел языком по передним зубам. – Заметил эту машину еще миль за двадцать отсюда. Красный «Форд Фокус». Он следует за нами аж от самого «Ред Робина». – И те же номера?