– А не скисло? – Да ты чего? – удивился я вопросу. – Оно же пастеризованное. Не киснет, пока не открыли. Ладно, дальше пошли, надо на производственную территорию выход найти. Но с этим тоже проблем не было – ворота, расположенные заасфальтированным проходом, тоже были гостеприимно распахнуты. – Ну пошли, раз приглашают, – сказал я, перехватывая автомат поудобней. Леха благоразумно сдвинул свой «сто пятый» за спину, держа наготове помповик. Универсальные такие получаемся. Пересекли дорожку, заглянули в пустующую проходную, затем на главную территорию. По-прежнему никого, ни единой души, живой или мертвой. Хотя раньше души были – прямо под стеной цеха смердели два объеденных до последнего клочка человеческих костяка. А на входной двери в здание следы от пуль виднеются, и немало. Стеклянная входная дверь брызгами стекла рассыпалась перед проемом. Кто-то длинной очередью через нее саданул, причем прямо с того места, где мы сейчас стоим – гильз автоматных полно под ногами. – Дальше, – скомандовал я, затем вышел на связь: – Колонне! Подтягивайтесь к первому повороту и заезжайте в проезд, головой к железной дороге. – Понял! – почти хором ответили Шмель, Степаныч и Татьяна, рулившая сейчас «буханкой». Хорошо было слышно, как хором взревели моторы. Пусть перемещаются, лучше места все равно не подобрать. Узкий проход, причем сверху даже прыгать на машины неоткуда. И заметить их там сложно. А случись удирать, то сразу выскакиваем на железную дорогу, как сюда приехали, и через пару минут уже на Кольце. Здесь пока и забазируемся. Оставшуюся территорию проверили быстро, благо она почти вся видна от проходной. В цеха благоразумно заглядывать не стали, помнилось мне еще скопление зомби в тоннелях. Они вроде как закрытыми выглядят, так пусть такими и остаются. А если и были здесь бродячие зомби, то уйти должны были наверняка. Что им тут ловить? Ни добычи, ни смысла. – Степаныч, а что тут вообще в окрестностях есть? – Торговля всякая, – откликнулся Шмель-старший. – Мусорный завод рядом, кстати, так что вы осторожней. Бетонный завод есть. И хлебозавод поблизости. Мукомольный комбинат. – Понял, – мрачно ответил я. Так, про крыс не забываем, значит. Мука, хлеб, помойка – крысья вотчина, можно сказать. А вот бетонный завод – важно. У нас в «Пламени» как раз фундаменты под деревянные дома заливают, к слову, лишняя машина цемента не помешала бы. Будет время – разведаем, хоть бы и кратенько. – Вроде чисто, – сказал Леха, когда мы огляделись в десятый раз. – Похоже на то, – согласился я и скомандовал: – Маша, бегом сюда. Вика, Пашка, сопровождаете. Нам с ними все равно дальше идти, а поодиночке за стенами «Пламени» я ходить вообще запрещаю. Даже на двадцать метров от машин. Вскоре послышался топот тяжелых ботинок по асфальту, в воротах показались трое в масках, «горках» и разгрузках, отличающиеся только вооружением и ростом. Впереди бежала Маша с «мосинкой» наперевес, за ней самый рослый – Пашка и последней – Вика. Не успев даже запыхаться, они оказались рядом. – Леха, Вика и Паша, прикрываете. Маша, мы с тобой наверх. Я показал на лестницу, ведущую на крышу цеха. Маша лишь кивнула, и мы побежали дальше. Быстро преодолели несколько пролетов сваренной из стальной арматуры ржавой лестницы и через минуту дружно упали животами на покрытую гудроном крышу, прижавшись к бортику у самого края. – Отлично, – сказал я вслух. – Как я и рассчитывал. Сергеич! – Я! – послышалось в наушнике. – Выдвигайся к нам. Леха покажет, куда идти. – Есть. С этой точки все склады, куда мы собирались идти, были как на ладони. Мне осталось лишь померить расстояние до забора дальномером. Четыреста двадцать пять метров, для трехлинейки даже поправки не нужны. Я полез в карман, достал оттуда аккуратно нарисованную на листе бумаги схему, творчество Степаныча. Впрочем, тут и так все ясно, там всего три огромных ангара, похожих на разрезанные и уложенные набок железные бочки, а нам в средний. В заборе бетонном вроде проходной что-то. Вся территория примыкает к огромному промышленному зданию завода железобетонных изделий. Склады эти, собственно говоря, на его территории и арендуются. – Маша, устраивайся и бери на прицел вон ту проходную, – сказал я, показав пальцем. – И центральный проход, он отсюда простреливается весь. Ну-ка дай примерюсь… Она передала мне винтовку, и я приложился к десятикратному «Льюпольду», наводя на объект. Так и есть, все как на ладони. Я отсюда ни одного промаха не сделал бы, не расстояние для этого оружия, тем более после нашей переделки. Теперь-то «мосинку» не узнать – камуфлированная полимерная ложа со щекой, вывешенный ствол, сошки «харрис», десятикратник с просветленной оптикой. Теперь с ней хоть на соревнования. – Держи, – отдал я оружие обратно. – Будь готова, мы дальше пешком пойдем. – А почему пешком? – удивилась она. – Грузить ведь в машины? – Если там все в порядке, то машины вызовем, а вы будете прикрывать, – объяснил я замысел. – Хорошо. Послышался гул металлических ступенек под подошвами, и рядом с нами рухнул на крышу Сергеич, сразу устроивший пулемет. – Сергеич, позицию сам видишь, – сказал я. – Снайпер у нас меткий, но неопытный, так что будешь за наводчика и корректировщика. Главное – прикрывай подход и отход, мы на путях как тараканы на столе будем, всем ветрам открыты. Дальше – проще. – Я понял, – кивнул он, устраиваясь поудобней. – Ну и отлично. Пошел я. Снова пролеты, теперь вниз, гул железа под ногами. Леха с остальными во дворе. – Паша со мной. Леха, с Викой. Пошли, – скомандовал я. Нам теперь метров триста почти голого пространства пересечь надо. Если что неправильно пойдет, то защитой нам только рельсы посередине или жиденькие кустики, смех один, в общем. Пока мы по нему бегаем, то пространство нам враг. А вот если, скажем, белая «Газель» появится, то тогда эти триста метров – наша полоса безопасности. Под прицелами снайпера и пулеметчика пересечь это все будет непросто, а скорее всего, даже нереально. – «Мухи» берем! – скомандовал я, когда мы подбежали к «Патрулю». На каждого по одной. Стрелять из них ни Вике, ни Пашке пока не доверю, но нести запасные – очень даже запросто, совсем без проблем. – Мишка, режим сканера запускай, – сказал я нашему водителю, ткнув пальцем в радиостанцию. – Если что подозрительное услышишь, особенно нохчей, – сразу семафорь, понял? – Понял, – кивнул он, тыкая пальцем в кнопки. – Остальным: ни на секунду не расслабляться! – отдал я последний приказ, и мы, повесив за спиной наискосок по гранатомету, побежали дальше. Бетонный забор, затем глинистая грязная тропинка, на которой ноги разъезжаться начали. Свернули на целину, на смесь все той же глины и увядшей прошлогодней травы. Кусты голые укрыть пока никого не способны. Неглубокий кювет перед насыпью, какое-никакое, а укрытие. Сверху хуже выглядело, а на самом деле спрятаться можно. Присели, огляделись, прислушались. Тихо. Дышим пока не тяжело, но надо бы народу утреннюю зарядку вводить принудительно, расслабились в последние дни. По себе чувствую. – За мной! Рванул дальше. По хрустящему гравию, разъезжаясь ногами, выскочил на насыпь, перескочил через рельсы, снова кювет. Опять прижались, огляделись. Нет никого, лишь серое пыльное здание завода ЖБИ таращится на нас темными стеклами цехов. Впереди административное здание, обшарпанное и тоже серое. И вообще, все серое вокруг, грязноватое – промзона. Еще рывок, хоть вроде и смысла в нем нет. Но как-то плохо себя чувствуешь посреди открытого пространства, сразу свалить хочется как можно быстрее, поскольку не знаешь, что дальше ждет. На открытом месте мертвяков не боишься, по крайней мере, а что в тех складах творится, никто не знает. Впрочем… не думаю, что мертвяки затаились. Там и в мирное-то время полтора землекопа работало, откуда мертвякам браться в такой глуши, да еще и за бетонным забором? Вот и сам забор, но на бетонную дорожку сворачивать я не стал – не хочется на все окрестности сапогами стучать. Тишина стоит невероятная, где-то только вороны каркать продолжают. Остальные мои тоже на асфальт не рвутся, тишину берегут. Тишина сейчас тоже за нас. Нас не слышно, а мы услышим, случись здесь кто лишний. Пусть так и будет. Проходная. Простенькая такая, с крошечной бытовкой вместо вахты. Заглянул внутрь через окно. Пустота. Дверь с той стороны распахнута. Тихо-тихо пошел вперед, показав жестом: всем, кроме Лехи, сидеть у ворот. Автомат к плечу, прислушиваюсь так, что уши вытягиваются. Тихо. Повел стволом по двору, не нашел ничего, во что пальнуть надо, пошел вперед и… Я почувствовал запах табачного дыма, который понесло на меня ветерком. И замер, боясь вдохнуть. И руку вскинул, показывая Лехе: «Стой!» В статуи обратились. А затем за углом рация заговорила, захрипела со знакомым акцентом: «Мух ду обстановка?»[15] И чей-то голос ответил: – Обстановка дикду.[16] И отключился, я слышал. И еще мне подумалось, что хрен он угадал, не «дикду» у него дела ни разу. И явно рядом сидит, прямо за бытовкой, скорей всего. Сколько их там? Не может быть много, иначе мы бы с крыши увидели. Оставили фишку те, на «Газели», там пятеро было… Человека два или три здесь, не больше. Не может быть больше. А почему так странно сидят? А боятся на себя приманить кого-то, и людей здесь не ждут, только мертвяков. Я бы и сам спрятался на их месте. И ровно в этот момент услышал хруст камешков под ногами, приближающийся к нам, и единственное, что успел сделать, – вскинуть автомат, наведя на угол бытовки. И в тот же миг из-за него вышел средних лет кавказец, с короткой рыжеватой бородой, в шапке «чеченке», камуфляже и разгрузке, несущий автомат в опущенной руке. И замер, окаменел, как на стену наткнувшись, уставившись на косо срезанный компенсатор моего АКМ. В глазах чеченца мелькнуло что-то такое, что я сразу понял – драка будет. Не бросит он ствол. И просто утопил спуск, ударив короткой очередью ему в грудь, над самым «лифчиком» с магазинами. Треснуло, словно доски сломали, язык пламени из дула ударил прямо в тело противника, метнулось эхо по замолкшей промзоне, отразившись многократно. И кто-то заголосил из-за угла: «Аллаху акба-а-ар!» Прямо у заваливающегося тела убитого мной я упал на колено, боком высунув ствол автомата за угол бытовки, пустил туда веером длинную, на весь оставшийся магазин, очередь, успев отскочить назад, когда щепа из раскрошенной ответным огнем стены посыпалась мне на голову. И перекинул рожок на второй, спаренный, рванув рукоятку затвора. Рядом со мной темным силуэтом проскочил Леха, метнул РГД за поворот, я услышал, как со звоном отскочил предохранитель и хлопнул запал. А сам крикнул в рацию: – Вика! Паша! Гранатами через забор огонь! – Аллаху акба-а-ар! И снова режущая дерево очередь, уже ниже, и в ту же секунду взрыв, гулкий и резкий, звон осыпающихся стекол вахты. Потом тишина, сдавленный стон и неловкие шаги по гравию. И снова двойной звон предохранителей, щелчки запалов, и я услышал и словно даже увидел внутренним зрением, как две тяжелые гранатные тушки перелетели через бетонный забор, тяжело упали на гравий, которым был засыпан складской двор. И опять взрывы, один и второй, запах тротила в воздухе. – Вперед! – заорал я, заскакивая за поворот с автоматом у плеча. Тело в рваном камуфляже, кровь и рваное мясо видны через его прорехи, мелко дрожащие пальцы вцепились в цевье и рукоятку АКС, лежащего у головы. Выпускаю короткую очередь в него, норовя попасть в голову, и попадаю, естественно, разбрызгав мозги. – Леха, за мной! – заорал я, побежав к ангарам. – Пашка, контроль! Вика, страхуешь! Но больше на территории никого не нашлось. Сзади хлопнул одиночный выстрел из автомата – Пашка прервал возрождение к новой и неправильной жизни того бородатого, который нарвался на мою очередь. – Что у вас? – запросили хором Шмель и Сергеич. – Чехи фишку оставили, – сообщил я в микрофон. – Наверняка вернутся. Всем быть готовыми. Схватил тяжелое, обмякшее тело за ручку на разгрузке, предназначенную для вытаскивания раненого, волоком потащил его по гравию за угол ангаров. Лучше убрать пока с глаз долой, не надо сразу себя обозначать. Те, на белой «Газели», обязательно вернутся, тут вопросов нет. Но их всего пятеро, на одном микроавтобусе. А нас больше, и позиция у нас лучше, так что с ними разберемся. Вопрос в другом – кого они там ждали? Не просто так ведь оставили здесь двоих, а сами укатили на мосту постоять? Там самая высокая точка на дороге, наверняка ведь высматривали кого-то. – Что задумал? – спросил Сергеич. – Склад потрошить задумал, – ответил я. – Без драки не обойдемся, но так хоть готовы будем. А если свалим, то черт знает, как все выйдет, может, еще сами на них напоремся. – Сохраняем инициативу, короче, – подвел он итог моей речи. – Смена частоты. Перескочили. Нечего давать пишу чужим ушам, если противник эфир сканирует. Мишка вон тоже у рации сидит слушает. Но пока вроде никакой обмен не обнаружили. Или плохо ищем, или чехи молчат. А вот на первом, «мародерском» канале время от времени какие-то фразы проскакивают, но явно издалека и «не по этим делам».