Боже мой, Зейн? Мои внутренности сжимаются. Я ожидала услышать от него весточку в ближайшее время, но не думала, что он меня навестит. Мог же написать письмо или сообщение, позвонить на крайний случай, но нет, он за дверью, тогда как я лежу голая поверх детектива полиции. — Кто это? — угрюмый голос Блейка удивляет меня. — Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я спрыгиваю с кровати, хватаю свой халат и надеваю на тело тонкую, прохладную шелковую ткань. Собираю мокрую одежду Блейка и бросаю ее в ванную, как раз, когда он появляется позади меня, вынуждая подпрыгнуть от неожиданности. — Кто он? Я подталкиваю Блейка к ванной. — Он мой давний друг, — отвечаю я, закрывая его в ванной и собираясь отреагировать на непрекращающийся стук в дверь. Дверь распахивается слегка резко, создавая поток воздуха и развивая мои волосы вокруг лица. Одеревеневшими пальцами собираю пряди и заправляю за ухо. Яркие голубые глаза встречаются с моими, и на его губах играет полуулыбка. — Мне очень жаль, детка. Я был на выезде с командой, предки только сообщили мне обо всем. Так что я запрыгнул в самолет, и вот я тут. Слезы катятся из глаз, когда его руки обнимают меня, одаривая привычным комфортом. Его запах напоминает мне о доме, я ощущаю его отглаженную рубашку щекой, чувствую тепло его тела под слоем ткани. От Зейна всегда исходит жар. Его атлетически сложенное тело постоянно пылает, от чего прикосновения парня согревали даже в суровые зимние ночи. Мои слезы пропитывают хлопок его рубашки. — Пойдем в комнату, Цереус. Мой желудок ухает вниз. Черт, как я собираюсь это обыграть? Мне нужно одеться, вытащить Зейна погулять, а затем написать Блейку. Парень медленно подталкивает меня обратно в комнату. — Мне просто нужно одеться, и мы сможем пойти выпить кофе. Хочешь, встретимся у входа в общежитие через десять… — Мои слова переходят в шепот, когда я понимаю, что Зейн смотрит через мое плечо. Неловко. Я вдыхаю и прослеживаю за его взглядом. Блейк стоит в дверном проеме ванной, руки сжимают верхнюю часть рамы, его загорелая кожа покрывает все эти рельефные мышцы. Он занимается собой, я ощутила это на собственном опыте, том, как он толкался в меня, как нависал надо мной, когда мы были кожа к коже, как касался и целовал каждый изгиб моего тела, в результате все равно оставив жаждущей большего. Он бесстыдный, смелый, и я не уверена в его мотивах. То ли Блейк решил жестоко пошутить, то ли он метит территорию, давая Зейну знать, что я уже не свободна. А я не свободна? Да, без сомнения. Он пробрался мне под кожу, поглощая всю меня. Я чувствовала его внутри своих вен, фолликул, в каждом крошечном волоске на моем теле, он заразил всю меня, и я не стремлюсь излечиться. Я приветствовала лихорадку, которой он меня заразил. Зейна отводит от меня взгляд и обращаются к обнаженному Блейку. — Блейк, это Зейн, мы родом из одного города. Зейн, пожалуйста, извини за наготу Блейка, мы попали под ливень. Руки Блейка опускаются вдоль его боков, и он вальяжно шагает к нам, обнимает меня одной рукой за талию и притягивает к себе. — Ну, мы-то не поэтому голые, так, детка? Он подчеркивает слово «детка», и озноб пробегает у меня по коже. Он слышал, как Зейн назвал меня «деткой». Зейн разглядывает нас обоих, прежде чем сказать: — Ты, кажется, правда порядочный парень и все такое, Блейк, не так ли? Но я проделал долгий путь не для того, чтобы проверить у кого больше член. Я пришел увидеться с моей девочкой. Атмосфера настолько наполнена враждебностью, что у меня в голове вспыхивают воспоминание о привкусе крови в воздухе. — Пожалуйста, не надо, — говорю я. Я чувствую ярость Блейка, и она ужасает. Мое тело трясется. Голос Зейна успокаивает меня, когда парень произносит следующее предложение: — Эй, дыши, Мел. Все в порядке. Я подожду на улице, пока ты одеваешься, хорошо? Вот почему я его любила; он уравновешен и так хорошо меня знает. Я не могу справиться с каким-либо насилием или злобными взглядами и потасовками, особенно не между двумя людьми, о которых забочусь. Дверь тихо закрывается за Зейном. Вздохнув, я поворачиваюсь и врезаюсь в грудь Блейка. — Это было жалко. — Моя сперма еще теплится в твоей киске, но при этом кто-то другой называет тебя «деткой», обнимая — это бесит меня. Я хочу задушить его. Он был полным придурком, но все же прав. Я спрятала его в ванной, как будто меня застали за позорным занятием. Мы оба взрослые, плюс, мы с Зейном не были вместе уже очень давно. — Ты грубишь и ведешь себя, как мудак, но ты прав. Прости. Кажется, он ошеломлен мой реакцией. Глаза широко распахиваются, а на губах появляется кривая усмешка. — Хорошо, потому что это дерьмо для меня в новинку, и я не знаю, как справляться со всем, что чувствую. Я учусь по ходу, но не очень во всем разбираюсь, Пуйя. Сегодня я заявил на тебя свои права, ничто и никто не изменит это. Это означает, что я могу время от времени вести себя жалко, но поверь, это мелочь по сравнению с тем, что велит мне сделать внутренний голос, поэтому, прошу, держись подальше от других ребят, а я, в свою очередь, не убью их. Ладно, ничего себе. Что я могу на это ответить? С тех пор, как я его встретила, этот парень походил на налетевший на меня смерч, бурный и непредсказуемый. Теперь я в его эпицентре, это все еще пугает, словно жутковатое спокойствие, когда вокруг царит хаос. Он открыл мне свою душу, показал самые глубокие части себя. Он не привык к отношениям, но ему нужно научиться навыкам общения и не вести себя, как пещерный человек. Он был уязвим, открылся мне, для него это не плевое дело. Мне хочется защитить его уязвимость, открытость, чтобы Блейк не чувствовал себя слабым. — Долгое время он был в моей жизни. Мы были влюбленными старшеклассниками. — От его напряженной позы я начинаю переминаться с ноги на ногу. — Но это было в старшей школе, и я понимаю, что пережитое нами несравнимо с тем, что должна ощущать, оказавшись с правильным человеком. Блейк рискнул, открывшись мне, теперь моя очередь, и мне нужно ослабить напряжение, от которого дергается челюсть парня. — И хочу отметить, что ты выиграл в соревновании «У кого больше член». Я подмигиваю. Он наваливается на меня, прижимая к кровати и проникая в меня своим большим членом. — В яблочко, Д.Е.Т.К.А., все потому, что я — мужчина. А он еще пацан. Я хихикаю. — Так может и я тогда еще девочка? Он рычит, дергает халат и обнажает мое тело. — Ты уже женщина. Моя женщина. Миллион светлячков зажигается у меня внутри и путешествуют к моему сердцу. Невероятно приятно знать, что твое отчаяние кто-то разделил, что, когда упала, на этот раз не коснулась твердой земли. На сей раз он поймал меня. Глава 24. Связывающие нас нити РАЙАН Прошло три часа с тех пор, как он взял ее на руки и унес. Я недооценил то, насколько хорошо они поладили. Он стал для нее кем-то новым в переломный момент, точно так же, как было со мной много лет назад, Блейк изменился в мгновение ока. Почему я не запрограммирован, как он, или он, как я? Как он может так меняться? У меня не было ни малейшего желания подойти к ней. Ну, разве что подойти поближе, чтобы рассмотреть, как Мелоди рассыпается на куски. Ничто не подталкивало меня к акту ее спасения. Я наслаждался видом ее горя, наблюдал и убеждался, что это знак свыше. Мелоди была такой невероятной в своем несчастье, а затем явился он и украл ее у меня. Дождь превращается в прохладный туман, а затем и вовсе исчезает, оставляя влажность в вязком воздухе. Грозовые облака движутся по небу, создавая серый оттенок даже когда рассеиваются, открывая прохладно-синее летнее небо. А вот и она, словно преобразилась в совершенно нового человека. Как будто бы Мелоди буквально и есть мать-природа, меняющая погоду в зависимости от своих эмоций. Какой-то блондин в окружении двух рыжеволосых девчонок поднимает на нее взгляд, когда Мелоди выходит из общежития и шагает к нему. Затем появляется Блейк, демонстративно обнимает ее, целуя и шлепая по попке перед тем, как оставить с другим парнем. Я провалился в черную дыру? Что, черт возьми, происходит? Все это неправильно. Как они посмели найти друг в друге утешение? Они оба принадлежат мне. Мне нужно чувствовать контроль. Все будто ускользает, как песок, сквозь пальцы. Я вытаскиваю свой телефон и набираю Шона, прося его прийти ко мне домой. Глава 25. Старое и новое МЕЛОДИ Зейн улыбается мне, сидя за столиком. — Итак, Вишенка и Рыжая, — вот и все, что он произносит, в отличие от его выражения лица, видя которое, я не могу не захихикать. — Да, они настырные. Пар от кожи клубится у меня перед лицом, предупреждая, но я его не слушаю и обжигаю кончик языка.