Это еще что? Куда они там влепили? Он оглянулся. Над позициями батареи поднимался столб разрыва. Э-м-м… это что такое? Бух! Бух! Рвануло еще дважды, и он вскинул бинокль. Опрокинутые минометы, разбегающиеся расчеты… Что за фигня?! Бух! Совершенно оторопев, сидящий на дереве человек машинально поднял взор – для того чтобы увидеть… пикирующий самолет! На его глазах тот сбросил еще две бомбы, учинив на позициях совершенное разорение и панику, после чего задрал нос, выбираясь из пике. С места стрелка рванулись струи трассеров, и это было последнее, что успело зафиксировать сознание корректировщика. Выпавший из безвольной руки бинокль, скользнув по веткам, шлепнулся на траву. – Квадрат восемь-двенадцать! – Пришло сообщение с борта «Филина». – Минометные батареи противника. Частично подавлены, но довесьте туда еще, у меня бомб больше нет! И наши стодвадцатки шарахнули по указанным координатам. – Спасибо, Ворона! – откликнулись с земли. Бухает повсюду. Откуда-то с поля поднимается жирный чадный дым – что-то там основательное горит. Но видимость по-прежнему хреновая. Куда-то в пелену дымзавесы бьют наши пулеметы и швыряются гранатами «АГСы». В ответ тоже что-то прилетает – и не всегда в пустоту. Пару раз стартовали ПТУРы – и что-то там неслабо рвануло. Чертовы мины, теперь тут почти ни хрена не видно. Орут в рацию наверху корректировщики – им иногда удается что-то разглядеть. – Сверло! – слышу я в наушнике. – Рубеж три! Это значит, что пехота противника подошла к нам на триста метров. Что ж, не завидую им… – Принято! – весело орет Иван. – Работаем! С поля слышны хлопки – это стартуют «озимые». По-прежнему ничего не вижу. Иногда в эфире слышны целеуказания от «Вороны» – разведывательного самолета. Бомб у него больше нет, но глаза остались. И то хлеб! Поворачиваюсь к своим сопровождающим. – Прихватить внизу парочку гранатометов! И за мной! Не слушая возражений, скатываюсь вниз по лестнице. – Командир! Тебе туда нельзя! – Так я и не на передок лезу! Пробежав метров сто, заскакиваем в полуразрушенный бокс около поворота в ремзону. Прижавшись к стене, стоит с работающим мотором «Барс». Его пушка развернута в сторону ворот, а из башни выглядывает стрелок. Подскакиваю ближе и стучу кулаком по борту. – Не спеши стрелять! Танку ты ничем не навредишь! Жди! Он кивает. – За мной! – Машу своим сопровождающим. Блин, их почти десяток за мной топает, откуда только взялись? Осторожно выглядываю за угол. Порыв ветра слегка приподнимает дымовое облако, и откуда-то со стороны туда тотчас же уходит реактивный снаряд. Я вижу повернутый боком танк, но надо полагать, что его вижу не я один… Лязг гусениц совсем рядом, и я киваю бойцам приготовить гранатометы. Танк! Ну где же ты?! Но первым сквозь завесу дыма прорывается не он, а шустрый джип с пулеметом наверху. Лобовое стекло разбито, машина едет как-то боком, но едет же! А пулемет сверху лупит почти безостановочно. Слишком близко, чтобы стрелять из гранатомета, но ведь есть еще и автомат! Очередь – машина виляет в сторону, не прекращая огня. И так же боком, совершив немыслимый пируэт, уходит за угол. И там тотчас же бьет скорострелка «Барса». Ну, надеюсь, ее снаряды будут поэффективнее наших автоматов. – Назад! – дергают меня за плечо. А на том месте, где я только что был, от стены летят осколки кирпича. Выстреливаю в сторону противника остатки патронов. – Магазин! – ору во всю глотку. – Смена! Лязг металла – в дыму прорезается что-то массивное и угловатое. Бух! Хрясь! Сработал гранатомет кого-то из сопровождающих. Но танк продолжает движение. Его если и повредили, то не особо основательно. Во всяком случае, он едет. Ба-бах! Да еще и стреляет! – Командир! Бегом сюда! – и меня оттаскивают в сторону. – Дальше! Тут мины через десяток метров! Проскакиваем мимо скособоченного джипа – через лобовое стекло свесился водитель. Одиноко уставился в небо пулемет, стрелка не видно вообще. А позади нас лязг гусениц! – Бегом! И только мы успеваем упасть на бетонный пол, как вздрагивает земля. Взрывной волной срывает ворота, и в боксе становится чуть светлее. Приподнимаюсь на колено и выглядываю наружу. Танк как-то странно завалился набок. Это не наш, я такой марки никогда ранее не встречал. Башня повернута вправо, орудийный ствол нелепо уткнулся в стену бокса. Щелчок! Приоткрывается люк. И на свет божий высовывается чья-то голова. – Не стрелять! Поздно – позади меня грохочет короткая очередь. От головы летят кровавые брызги, она исчезает, но спустя несколько секунд из люка показывается чья-то рука. Шарит по воздуху, хватается за край… Да он контужен! – А ну – поймайте мне этого кренделя! Топот ног – на танк вскакивают двое бойцов. Раз – и, как морковку из грядки, танкиста выдергивают из люка. Обезоруживают и подтаскивают ко мне. Увы, толку с него немного – мужик и верно контужен. – В штаб! И клиента уволакивают в неизвестность. Грохот – рассыпая во все стороны обломки, обваливается стена гаража, и оттуда вываливается еще один танк. Дым, пылища – он подслеповато ворочает башней. – Ложись! И мы дружно валимся на бетон. А через нашу голову бьет скорострелка. Стрелок молодец – лупит не по броне. Гусеницы – вот его цель. От танка летят во все стороны какие-то железяки, лопается и рассыпается трак. И громадная машина беспомощно вертится на месте. В какой-то момент она останавливается, башня приходит в движение… – Врассыпную! Водитель бронемашины резко сдает назад, и она скрывается за выступом стены.