По его знаку один из сопровождающих протягивает серую папку. Ларсен открывает ее и протягивает мне два листа бумаги. – Распишитесь внизу. Ставлю размашистую подпись от имени указанного в письме Хмурого. Начальник охраны перечитывает текст еще раз и в свою очередь расписывается. Возвращает мне папку и один экземпляр акта. – Все? – Ноу проблем! Он делает мне прощальный жест и уходит. Охранник тащит за ним сумку с золотом. Откланивается и Матис. – Быстрее! – Продолжается погрузка в машины. – Не задерживаться! Наконец, последний воспитуемый поднимается в кузов, захлопывается тяжелая дверца, и грузовик сразу же срывается с места, уходя по дороге в сторону леса. Как только на опушке собирается три машины, к ним тотчас же пристраиваются два джипа охраны, и образовавшаяся пятерка скрывается в лесу. Ко мне подбегает боец. – Можно уходить! Доехав до опушки, выпрыгиваю из машины и, отбежав на несколько метров в сторону (типа, по нужде отходил…), вешаю на ветку радиопередатчик. Через час он даст сигнал. И тогда я не сильно завидую тем, кто будет рядом с этой самой сумочкой… Два часа хода – на зубах скрипит песок. Пыль, поднятая передовыми машинами, стоит над дорогой словно дымовая завеса. – Общая команда – стой! Дозаправка! Осмотреть машины! Десять минут, и колонна снова срывается с места. Ходу! И снова гонка, под колесами автомашин мелькает то наезженный тракт, то какие-то узкие тропки – мы путаем следы. Позади нас то и дело отстают джипы – ребята перекрывают дорогу вероятной погоне. Минируют, ставят пулеметы. И ждут… После того, что мы видели при посадке, отдать этих мальчишек и девчонок в прежние руки? Вот уж хрен! Писк рации! – «Беглец» – «Сове»! – Здесь Беглец! – Видим тебя, рули дальше! Все, это наша бронегруппа! Прорвались! По логике вещей нам и далее надо переть во весь дух. Мало ли что за нашей спиной теперь рычат моторами БМП? Мина или пуля – они и промеж них могут легко проскользнуть! Но накопившееся напряжение надо как-то снимать, да и представив себе мальчишек и девчонок в запертых кузовах, я невольно поежился. – Общая команда – стоп! Колонна съезжает в небольшой распадок, скрываясь с глаз за верхушками холмов. Машины выстраиваются полукругом, освещая светом фар полянку перед овражком. – Разгрузка! Всем наружу – построение! Рыча моторами взбираются на позиции джипы с пулеметами и «АГС». Разбегаются в стороны бойцы, беря под охрану наше временное стойбище. Когда все воспитуемые, включая и штрафников, выстроились чуть в стороне от автомашин, взбираюсь на крышу одного из джипов. Это тот самый, где сидят наши связисты. Они взгромоздили наверх здоровенный матюгальник, и у меня в руках сейчас микрофон. – Слушать всем! Прокатилось движение по шеренгам, и все затихло. Только негромко пофыркивает движок джипа связистов – питает аппаратуру. – Вариант три! И по этой команде бойцы сноровисто отделяют от общего строя «воспитателей», а точнее, блокфюреров, быстро их обшаривают, обезоруживают и отводят к оврагу, под свет фар грузовиков. – Слушать всем! Мы – не наемники. Мы – «химики», и колонна идет в Старопетровск. Ваш Доктор сидит у нас в подвале, и его будущее незавидно. С момента пересечения нами линии блокпостов вы все – свободные люди. Можете снять со своей одежды номера и цветовые полосы. Более никого из вас не станут называть по номеру. Тишина… Какая-то совсем оглушающая. Никто не двинулся и не пошевелился. Не верят? – Штрафной отряд – выйти вперед на десять метров! Дрогнула шеренга – тридцать человек выдвинулись вперед. Спускаюсь вниз. Подхожу к кучке воспитанников. – Кто-то мне не верит? Молчание… Снимаю с плеча автомат, передергиваю затвор и стреляю в землю – взлетает фонтанчик пыли. – Он заряжен. Боевыми патронами. Кладу оружие на землю и отхожу в сторону. – Вон там – ваши «воспитатели». Уже одного того, что я видел при погрузке, лично для меня хватило бы, чтобы их сильно не полюбить. Но вы – вы их знаете лучше нас. Вам и решать. Тишина… Внезапно один из стоящих в строю резко прыгает вперед и подхватывает с земли автомат. Стрелять он, по-видимому, совсем не умеет – длинная очередь косо уходит в небо, лишь немного зацепив одного из «воспитателей». – А-а-а! И мимо меня бешеной фурией проносится какая-то девчонка. Разъяренной кошкой прыгает на кого-то из бывших надзирателей. Впивается ногтями и зубами – тот опрокидывается на спину. Чуть не сбив меня с ног, вперед рванулась уже целая толпа. Да что там… почти никого на месте не осталось! Лишь несколько человек сидят на земле, обхватив руками головы. Плачут? Похоже… Минута-другая – и толпа раздалась в сторону. Среди бывших блокфюреров уцелел только один мужчина – его не тронули. Даже одежда у него целая и ни одного синяка на лице. Что ж… им виднее. А поверх остатков тел валяются сорванные с одежды номера и цветные полосы. Кто-то даже и куртки побросал. Поднимаю с земли автомат, магазин пуст. Подхожу к уцелевшему. – Они вас не тронули, значит, и у нас к вам претензий не имеется. Можете уходить. – Куда? – Куда угодно. Люди вашей профессии нам не требуются. – Я… я бы хотел остаться… – Тогда вы поедете вместе с ними в одной машине. Не боитесь? Он обводит взглядом лежащие на земле тела. То еще зрелище, надо сказать, особо досталось женщинам, и, наверное, на то имелись веские причины. Именно девчонки тут и бушевали сильнее всех. Даже не хочу выяснять – почему.