— Сами понимаете, лёгкий навар, он такой, — расхохотался Беннетт, наводящий гигантский хромированный пистолет на Ганса. — Нам в спину заходят пятеро, — прошептал в ухо Франсуа. — За нас поручились, — тихо проговорил Эрнест. — Винни? Не смешите. Мы ему отсыпем тысячу и он забудет про этот маленький инцидент. А тела сожрут арахниды, им не впервой. — И бригады не боитесь? — На них уже наведены стволы, дружок. — Ждём сигнала, — проговорил другой, очень знакомый мужской голос. Где же его мог слышать я раньше, подумал Эрнест, но смог только громко заметить: — Что ж, вы мне не оставляете выбора. Рвануть вперед, принять разряд спрятанной под рубашкой кирасой. Сыпануть угли из трубки в лицо, сместиться правее, получить в бок второй разряд. Почувствовать боль, заставить тело работать. Всё, следующие выстрелы — через пять минут. Перехватить трубку, утопив горячую чашку в ладонь. Ткнуть мундштуком в глаз противника. Повалиться назад. Увидеть алый луч лазерного луча, услышать хруст падающего джосера и частые хлопки дробовиков «сыновей». Перекатиться с матерящимся греком на спину, двинуть ему в скулу один раз, второй, схватить хилую руку. Вывернуть запястье и удерживать. Краем глаза увидеть, как держащий пушера на кончике нейрошокера Ганс — Ове разворачивает его спиной к «быкам». Пропустить удар лбом в скулу. Ударить лбом в ответ, услышать глухой хруст и вопли. Пнуть в пах, пропустить мат мимо ушей, оттолкнуть руку схватить за горло. С неотвратимостью механической клешни душить, невзирая на бесцельные и частые удары, пока оптовик, наконец, не ослабнет, выключится и упадет на грудь. Отталкиваясь ногами, уползти с ним под прикрытие полипластовых ящиков. Увидеть развязку. «Сыновья» плюнули на конспирацию. Один их боец уже сидел, зажимая рану на бедре, однако остальные в упор перебили всех бойцов противника дробовым режимом. Теперь вспышки лазерных разрядов методично выбивали уличных бойцов, а пытавшихся убежать точно срезала лазерная пушка. Через минуту выстрелы затихли. Всё было кончено, и только Ганс — Ове Нахт пинал воющего Беннетта. <ПЕРЕДАЧА ДАННЫХ ПРЕРВАНА> Глава 4.3. Часть вторая Место: Бесильня, Старый Город. Локация: Переулок 16b, окрестности домов 45,47 и 49. Время: Вторник, 19–02. Патрульный биобот прилетел и улетел после короткого отбоя Франсуа. Приезд труповозки тоже удалось отсрочить, так что пока «сыновья» шлялись по переулку и добивали тяжелораненых противников, неспособных ответить на какие — либо вопросы. А. Н. спокойно слушал сухие хлопки, но вид гигантов, добивающих арахнида топорами, заставил его высказаться. Хотя бы Гансу — Ове. — И это ты мне что — то говорил насчёт несдержанности, — проворчал Эрнест, переворачивая на спину оптовика. — Тебе, — проворчал Нахт, укладывая отключенного пушера у стенки. — Потому что нам повезло, что у тебя «бульдог», а не «ливерпуль», иначе бы ты ему мозг пропорол. У тебя аптечка есть? — Нет, откуда? Ганс — Ове вздохнул и вытащил из кармана шприц — тюбик с транком. — Лучше возьми мой набор, — буркнул подошедший Гийом. — У меня полный комплект нужного, а не только транк. Некоторое время Эрнест колебался, но принял аптечку «сына», заметив краем глаза поджатые губы Нахта. Что ж, обижается — и пусть. Биогель, транк и бинт — лучше, чем один транк, неизвестно сколько болтавшийся в карманах оперативника. И неизвестно откуда там вообще взявшийся. Может, немец изъял его у наркомана год назад, и до сих пор забывал выбросить. Про стерильность в таких условиях говорить было нельзя. — Как там твои? — спросил А. Н., не поднимая головы. Биогель уже сформировал защитную корку на глазнице, оставалось только перебинтовать и вколоть «быка». — Один «тёплый», остальные в норме. — Языки взяты? — деловито осведомился Нахт. — В количестве пятерых штук, — сухо ответил француз. — Я знаю оператора?.. — начал было А. Н., на которого накатила волна понимания, но был грубо оборван. — Знаешь, — отрезал Франсуа. Эрнест не стал развивать тему, но осведомился: — Шума не будет? — Нет. В нашей сети мероприятие проходит как мелкая профилактика. Что будем делать с грузом? — Что и собирались. Забросим в грузовик вместе с этой сладкой парочкой. Лэндинг: Golosearch Заголовок: БЕЗОПАСНОСТЬ НРАВОВ. Новый голосериал на ваших голоэкранах Одобрено Хозяевами: да <звуки, разрывающие барабанные перепонки> <звуки выстрелов, перемежаемые сценами погони людей за ксеносами и наоборот> Одетый по последней моде Монтаука (яркие цвета, классический покрой) хлыщ с избыточно длинными усами заглядывает в призмелившийся спортивный мобиль и спрашивает: — Кто вы такие? Это частная собственность Механодендрит выплывает наружу. В нём — чеканный жетон службы безопасности, играющий монографической голограммой. Камера отплывает, и зрителю виден опоясанный серебряной цепью биоскафандр на переднем сидении. Он провозглашает: — Мы есть. Безопасность нравов. Я полагаю. Диктор: — От создателей «Воина пустыни!» Смена кадра. Играет медитативная электронная музыка в стиле «новое старое ретро». Зрители наслаждаются водной гладью водохранилища Сиппар, по которому несётся длинный катер. На заднем сиденье развлекаются с коктейлями красотки. На переднем небрежно курит сигару человек в пиджаке поверх футболки. Рядом — лангус в биоскафе засыпает окрошки фазиса в воду. — Забытая революция в мире трукрайма! Перестрелка. Временами непонятно, кто в кого стреляет, но можно понять — лангус мастерски уворачивается от пуль. Новая смена кадра — человек выбивает дверь. Ещё одна — он приобнимает биоскаф и декламирует: — Разве Монтаук не прекрасен? Смена кадра. Раздетые красотке, на линии декольте которых — белый порошок. Диктор бесстрастно комментирует: — Смогут ли в атмосфере порока два совсем не похожих напарника… Смена кадра. Лангус, забравшийся на пришвартованную яхту, шарахается от асакку. — Санни. Это асакку. Вопрошаю? — Табскахху, познакомся с Элвисом! — … остаться собой и выполнять свой долг? Человек, после мощного хука правой из неудобного положения: — Безопасность нравов, лечь на пол! — БЕЗОПАСНОСТЬ НРАВОВ! На ваших голоэкранах — уже сегодня вечером! Проникнитесь атмосферой НАСТОЯЩЕГО расследования! Падопулос очнулся уже в полёте. С момента прибытия в Город десять лет назад грек испытал немало неприятных минут. Извещение о наступающей депортации. Первый визит рэкетиров. Первая стычка конкурирующих рэкетиров. Вербовка в синдикат. Однако происходящее уверенно брало лидерство в его длинном списке. До этого он ещё не приходил в себя, будучи в воздухе. И с выбитым глазом. — Ты поплатишься за это, грязная крыса! Я вырву тебе глаза и скормлю кордулам, прежде чем отдать… — Рано мы кляп вытащили, — проворчал Нахт и запихал грязный ком ткани обратно в рот оптовому торговцу. Перед брыкающимся греком, прямо на ящик с товаром, сел Эрнест. Раскурил запасную трубку. Поморщился — она была практически необкурена и сильно горчила. — Ставрос, — проникновенно начал он, едва сдержав кашель. — На тебе висит уклонение от депортации и неуплата налогов. Плюс продажа наркотиков в особо крупном размере. Плюс нападение на членов службы безопасности, повлекшее за собой ранение средней тяжести. За первые три нарушения ты отделаешься дисциплинаркой первой степени. Но вот если прибавить последнее — и тебя пустят на органы для биобота. Повинуясь движению А. Н., Нахт вытащил кляп. — Чтоб тебя урдалеб в глаз драл, щенок… Его несло и несло, а Эрнест, вздохнув, кивнул одному из «Сыновей». Тот открыл боковую дверь фургона, около которой и сидел Падопулос. — Знаешь, что это? — подал голос А. Н., не найдя в глазах торговца страха. — Это нейрошокер. Очень полезная вещь. Может парализовать, может заставить мозг дать сигнал на сердечный приступ, вызвать галлюцинации. Однако сейчас он настроен на страх. Семь из десяти. Такая мощность прошибет даже твои засранные транком мозги.