— Тим, это прекрасная идея. Сеть переполнена прогнозами о ливне. Трупы этой парочки вынесет в Реку. Когда их хватится начальство, они уже доплывут до водохранилища. — Или Высадки. Ты ведь не знаешь точно, где створ водосброса? — Нет. Но Светлый знает, он и сообщил. — Ну раз светлый… — Чёртова сладкая парочка, — попытался простонать Эрнест. Но не удалось извлечь ни одного внятного звука. — Он скоро очнётся. — Вы слишком долго возились с ним, — надменно произнёс дребезжащий мужской голос. Опять же — весьма и весьма знакомый. — Ферзь, уж ты бы молчал! Спускайте быстрее. А. Н. почувствовал запах сырости и смог открыть глаза. Правда, зрение ещё не вернулось полноценно. Так что детектив смог лишь разглядеть только уходящее затемнение. Судя по запаху сырости и звуку разматываемой цепи, его куда — то спускали. Оставалось только надеяться — что неглубоко. Сверху раздавались раздражающие и раздражающиеся голоса. — Между прочим, никто из вас, идиотов, не смог вытащить язык из жопы, и обработать его в точке сбора. Ваше счастье, что эта венгерская дура направила детектива прямиком ко мне, и ваше счастье — что я успел предупредить жену о втором визитере. В ответ посыпались ругательства. Эрнест отключился снова. Очнулся он уже на вязкой поверхности. От удара о дно. Судя по падающей на тело цепи, заговорщики не рассчитали на этот раз длину цепи. Или же — решили оборвать даже теоретическую вероятность выбраться по шахте вверх. А судя по запаху прелой воды и хлюпанью, пол покрывал толстый слой воды. Отбросить ком цепи, с усилием перекатиться по луже на полу. Все равно получить падающей спиралью цепи, оттолкнуться в сторону. Уткнуться в пенобетонную стенку, замереть, наблюдая падающее железо. Прикрыть голову. Услышать наступившую тишину, убрать руки. Услышать тихий отборный мат. Затихший через несколько секунд. — Я так полагаю, — хрипло осведомился голос, — что ты шёл по моему следу? А. Н. нетвёрдо встал на ноги. Нейрошокер настраивали дилетанты — иначе детектив бы не пришёл в сознание в обозримом будущем. А так — пришёл и даже был способен заплетающимся языком ответить: — Да. Негромкий хриплый смех. — Стоило этого ожидать, — весело проворчал голос и прервался надсадным кашлем. Свет почти не доходил до дна колодца, так что Эрнест не видел собеседника. Только какие — то светлые тени во тьме. — Ты не убийца, — прохрипел А. Н. Ничего более подходящего ему пока не приходило в голову. — Убийца, — поправил собеседник. — Но не убийца Лесли, если ты о ней. Девчонка была моим агентом. — Агентом? — Ну да. Один из элементов сети осведомителей, выстроенной для обнаружения и раскрытия ксенофобской ячейки. Разрушенной сети. — Они нас и вырубили? — Будешь смеяться, но нет. Это были радикальные ксенофилы, презирающие любую сегрегацию. И любых сторонников. Эрнест выругался. Как и предсказывал Нахт, дело было запутаннее обычного. — А причём тут кордул? — Видимо, они натаскивали его на человеческое мясо. А в процессе уже наткнулись на ксенофобов. И вырезали его жвалами ячейку под корень. — Ты заметил Алленов. — Да. Я подозревал их, с тех пор как оказалось, что «Котёнка» полюбили человеческие традиционалисты. Но когда Лесли убили — всё смешалось, — мужчина вздохнул. — Следовало раньше заметить, что они очень лояльны к ксеносам. А уж для второй сабурбии — даже излишне. — Не боишься откровенничать? — Нисколько, Эрнест. — Мы знакомы? — Ты представился, как и должен был сделать по уставу. — А ты — нет. — Не успел. Антон. — «Нокс»? — Ну да, — ни капли ни смутившись, проговорил гигант. — Я иногда отрываю жопу от кресла. «Хозяева» и остальные знают, но помалкивают. — Хорошо, — проворчал Эрнест, пытаясь встать. Тело откровенно не подчинялось ему, каждое движение отдавалось тысячей иголок в мышцах. Нейрошокер. — Есть идеи, как выбраться? Ни черта не вижу. — Подожди, они выбросили на дно мой плащ. Видимо, не хотели оставлять улик. А в нём есть несколько полезных приблуд. Сейчас доберусь до него. — А ты его видишь? — Тьма мне как дом родной, — фыркнул Антон. Он подошёл в менее тёмный участок. Зрачки блеснули бледным светом. — Железо? — Биомодификация. Так, подожди… Шорох и скрип кожи. В руках у безопасника появилась флуоресцентная палочка, разгорающаяся бледным светом. — У меня ещё спички есть, — подал голос А. Н. — И универсальная зажигалка. — Факел в подземелье — так себе идея, поверь. Оставим эту идею напоследок. Возможно, огонь нам и понадобится. Антон протянул одну палочку Эрнесту. — Мы в Подбрюшье? — Да. — Как — то глубоко. Сколько тут? Метров тридцать? — Это переливной колодец. И его глубина метров десять от силы. Эрнест покраснел. Он оглянулся и заметил — пол был покрыт по щиколотку водой. Только шок от нейрошокера помешал заметить, что брюки и пиджак насквозь промокли. Можно было отжимать — и все равно бы капала вода. Видимо, пришло в голову, промок, пока перекатывался. Ноги оставались сухими только из — за армейских берц. — Знаешь, как отсюда выбраться? Вместо ответа Антон метнул палочку вверх. Она осветила обрезанную лестницу. — Теперь — не очень. Клянусь, когда выберусь — вставлю болт обслуживающей организации. Обслуживающая лестница должна доходить до самого дна. Но нет, боятся туристов. Уроды. — Если выберешься. — Выберусь. В дренажную систему должны быть впуски с коллекторов выше. В некоторые из них могу пролезть даже я. А уж ты — тем более. Эрнест вяло усмехнулся. До впуска ещё надо было дойти. Кебаб уже давно переварился, и голод уже давал о себе знать. А сколько им ещё придётся плутать? Впрочем, сидеть на месте было не в его характере. Кое — как отжав пиджак от вонючей жижи, он решительно кивнул: — Выбирай маршрут. — Туда, — махнул волевым подбородком Антон и пояснил: — запах у этой дыры воздуха как — то посвежее. Эрнест кивнул и вскоре пара похлюпала по мутной воде. В тоннеле было гораздо суше, хотя местами и встречался мусор, стянутый водным потоком. Пару раз встречались иссохшие, поврежденные трупики асакку. Кое — где из стен торчали рыжие цепи. — Это ещё что? Привязывать обреченных? — Твоё счастье, что Аллены и компания не знали о них. Нет, просто нехитрое приспособление для прочистки дренажных вводов из стен. Они нужны всегда — дождь обычная часть Города, как и «хозяева». Потом цепи бросили, вот они и проржавели. — Почему? — Кордулы, — коротко бросил Антон. Эрнест напрягся, но вспомнил. Действительно, часто ходили слухи о том, что наиболее умные из кордулов переселились под землю. Где до поры до времени их никто не трогал, а мясо иногда приходило само. К счастью многочисленных монтёров всех рас и геностатусов (в основном — асакку), сороконожки не очень любили сырость. Некоторое время они брели в тишине, нарушаемой всплесками воды под ботинками. Несколько раз Антон вскидывал кулак, и А. Н. замирал. На второй раз детектив нащупал кастеты, не изьятые дилетантами — налётчиками. Вспомнил о заткнутом за голенище ноже — трофее времен первых дней в городе. Кастеты вручил коллеге, нож вложил в свободную от палочки руку. На развилке гигант выбрал почему — то более обводнённый вариант. Но пройдя десяток шагов, объяснил: — Скорее всего в конце правого тоннеля обвал или тупик. Воды меньше, потому что она поступает только по стокам. — А если там техническая камера или руддвор? Тогда можно было бы выбраться наверх там. — Сомневаюсь. Их, как правило, встраивают в системы, или забу…тихо! Палочку спрячь и в стороны!