— Допустим. Чем это нам поможет? — уточнил Хэл. — Она — или он — могли включить сигнализацию с телефона. С легкостью. — А что насчет Шварцман? Она была внутри квартиры. Хэл, не переставая, думал о ней. В Южной Каролине… где она в эту минуту? Где этот гад Спенсер? Она в безопасности? Присматривает ли за ней Харпер? Черт бы побрал всю эту историю… — Галотан, — объяснил Роджер. — Это общий наркоз, и он довольно легко доступен. — Как веселящий газ? — спросила Хейли. — Да. Газ подавался в ее спальню через вентиляционное отверстие. В стене — вернее, в задней части стенного шкафа — был установлен резервуар под давлением, управляющийся дистанционно. Мы не знаем, сколько времени он находился там. Газ вырубил ее довольно быстро. — Резервуар в стенном шкафу? Как, черт возьми, такое вообще возможно? — спросила Хейли. — Мы думаем, его установили из соседней квартиры, — пояснил Роджер. — Помещение было арендовано примерно через два месяца после того, как Шварцман въехала в свою квартиру. Был внесен залог, подписан договор аренды, но примерно через неделю аренда сорвалась. Это могло быть сделано тогда. — Я хотел бы увидеть копию договора аренды, — сказал Хэл. — Разумеется. — И еще, — спросила Хейли, — у нас есть записи с камер наблюдения? — Нет. У нас ничего нет, — перебил их Хэл. — Даже если Шварцман потеряла сознание, это не объясняет, как преступник проник в ее квартиру. Хейли кивнула. — А Мэйси? Как они заманили его к Шварцман? — Эсэмэской, — в голосе Хэла прозвучала досада. Он уже это знал. Они уже не раз ходили по этому кругу. И все зацепки приводили в тупик. — Шварцман отправила Мэйси пару текстовых сообщений. Примерно в десять пятьдесят вечера, — объяснил Роджер. — Как этот человек мог знать, что Мэйси вообще их получит? — спросила Наоми. — Кто-то шлет мне под конец рабочего дня эсэмэску, а у моего телефона отключен звук. Я ничего не слышу. — Кого это волнует? — огрызнулся Хэл, едва не срываясь на крик. — Это была эсэмэска. Мэйси ее получил. Он пришел туда. И получил восемнадцать ножевых ранений. — Он подошел к столу, вытащил стул и грохнулся на него всем своим весом. — Извини. Он был зол, он был расстроен, он был напуган. Больше всего его злил страх. Он понятия не имел, с чем еще Анна может столкнуться в Южной Каролине и насколько это опасно. Если Спенсер, не покидая Южную Каролину, сумел нанести Кену Мэйси восемнадцать ножевых ран, было страшно представить, что он может сделать с ней, когда она рядом. И как Хэл только позволил Шварцман улизнуть из Сан-Франциско? Как такое возможно, что у них вообще ничего нет на Спенсера Макдональда? Раздался стук, и дверь комнаты для допросов приоткрылась. Внутрь заглянул один из их коллег по отделу. — Харрис, здесь есть кое-кто, с кем, я думаю, тебе будет интересно поговорить. — Мы вроде как заняты… — Хэл замолчал, увидев, стоящую позади инспектора женщину. Ее короткие рыжие волосы сбили его с толку, но округлый нос, широко расставленные глаза — они были такими же, как на фотороботе, составленном со слов Мэйси, как у женщины, выдававшей себя за Терри Стайн. — Вы… Женщина попыталась отпрянуть, но позади нее стоял другой инспектор, не оставляя ей возможности сбежать. Хэл ощутил прилив гнева и облегчения. — Мы вас искали. — Я знаю, — быстро сказала она. — Я пришла, как только узнала, что Сара мертва. — Что вы хотите сказать, «когда узнали, что Сара мертва»? Разве не вы нашли ее тело? — Может, пусть она войдет? — предложила Хейли, легонько дернув Хэла за рукав. — Я инспектор Хейли Уайетт. — Стефани. Стефани О’Мэлли. Она вошла в комнату, и ее взгляд тотчас упал на доску. Хэл сделал знак Роджеру, и тот быстро опустил экран, чтобы скрыть записи и картинки. — Мы с Наоми пойдем перекусим. Вернемся через час. — Отлично, — сказал ему Хэл. Терри Стайн, она же Стефани О’Мэлли, нервно наблюдала, как Наоми и Роджер выходят из комнаты для допросов. Когда Хейли пошла включить видеозапись и получить от свидетельницы письменное согласие, казалось, что та вот-вот расплачется. Хэл ничего не сказал. Чем сильнее она напугана, тем лучше для него. Хейли, Хэл и мисс О’Мэлли сели за стол, и последняя подписала документ об ответственности за дачу ложных показаний. Слишком легко и слишком быстро. Хэл наклонился ближе. Свидетельница заерзала на стуле. — Вы сказали, что пришли, как только услышали, что Сара мертва. Вы не знали, что она мертва, когда нашли ее? — Нет, — решительно сказала она, глядя то на Хэла, то на Хейли. — Боже, нет. Это должно было быть частью шоу. — Какого шоу? — спросила Хейли. — Реалити-шоу, над которым мы работали. — Реалити-шоу, — повторил Хэл. Стефани кивнула, переводя взгляд между ними, прежде чем остановиться на Хейли. — «Самый большой страх», — сказала она. — Так они называли шоу, когда мы разговаривали в последний раз. — Они? — спросил Хэл. — Студия, режиссер. — Как их звали? — спросила Хейли. О’Мэлли покачала головой. — Все было сделано через Интернет. Я ни с кем не встречалась. И Сара тоже. — Вы знали Сару до этого? Она кивнула и облизнула губы — верный признак страха. — Мы знали друг друга по Лос-Анджелесу. Проходили пробы на одни и те же сценарии. — Где именно вы познакомились с Сарой? — продолжала Хейли. Стефани сделала большие глаза. — Боже, я даже не знаю… Года два назад или уже три. Люди думают, что Лос-Анджелес — это такое огромное место, но это не так. Вскоре начинаешь узнавать людей своего круга. Одинаковый возраст, похожий стиль жизни… и в конечном итоге мы оказались в одних и тех же проектах. — А это новое шоу, — продолжил Хэл. — К вам обратились с предложением? — Ко мне — нет. Не знаю, может, к Саре… Я нашла эту работу на актерском сайте. Что-то вроде доски с объявлениями о вакансиях. Хэл поднял карандаш. — Мы называем его «Разделочная доска». — Она пожала плечами. — Не знаю почему. Может, это в честь монтажной комнаты, где «разделывают» отснятые кадры, отрезая ненужное… — Она не договорила. — И на этой доске публикуются актерские вакансии, — дополнила Хейли. — Обычно это объявления о пробах, но иногда публикуют объявления о небольших подработках, — сказала О’Мэлли. — Это было больше похоже на одно из таких. От него вела ссылка на отдельный веб-сайт, где нужно было ввести информацию о себе. Причем довольно подробную. Требовались две женщины. За тридцать, темные волосы, крупный нос. В объявлении было требование прислать фотографии головы. — Она указала на себя. — Это явно не я, но я на всякий случай забросила туда свои данные. Иногда режиссер думает, что знает, чего хочет, но на самом деле нет. — Что произошло дальше? — спросила Хейли. — Я получила запрос на дополнительные фото, с более длинными и темными волосами, и попросила друга сфотографировать меня в парике. Затем пришли вопросы о том, надолго ли я могу уехать из дома, каким свободным временем располагаю… — И это не показалось вам странным? — спросил Хэл. О’Мэлли приподнялась на стуле, вытащила из-под себя ногу и поставила обе ступни на пол. — Не особенно, — сказала она, перестав ерзать. — Многие подработки требуют время вдали от дома. А это было реалити-шоу. Это все, что я знала. — Она вновь облизнула губы. По тому, как Стефани ерзала, как не могла усидеть на месте, Хэл в очередной раз опознал страх, но так и не смог отыскать ни одного из классических признаков лжи. О’Мэлли не скрещивала на груди руки, не отводила глаз, не касалась лица или шеи. Похоже, она говорила правду. — Плюс деньги были хорошие, — добавила она. — Сколько же?