— Нельзя, чтобы кто-то узнал о нас. Чтобы все, ради чего мы столько трудились, полетело к чертям собачьим. — Знаю. Ты приложил большие усилия для того, чтобы пользоваться телефоном охранника и иметь возможность говорить в отдельной комнате. Ты оберегаешь меня. — Да, — подтвердил он всю ту ложь, которую нагородил, чтобы завоевать ее доверие и помощь. — Но тебя больше нет в чате. Он уже говорил ей, что боится, что копы мониторят чат, что это слишком опасно и может повредить его условно-досрочному освобождению. Он не должен повторяться. — Ты знаешь почему. По правде говоря, он не любил быть связанным с кем-то слишком долго. Это существенно увеличивало риск. Не хватало только, чтобы его поймали из-за какой-то жалкой неудачницы… — Знаю, но мне так трудно тебя не видеть… Он промолчал. Именно это и требовалось. Он больше не пытался остановить ее речь. Он привык, что она вечно повторяет одно и то же. — Я пытаюсь набраться терпения, Чак. — Ты молодец, детка. Меня это тоже беспокоит, но, в конце концов, оно того стоит. Ты же знаешь, без тебя я бы не справился. Короткое молчание. — Я сделала все, как ты и сказал, — гордо заявила она. — Каждую мелочь. На прошлой неделе она сообщила ему подробности. Ему было неинтересно выслушивать их снова. Бесконечные вопросы о лаванде и желтых цветах. Некоторые женщины задавали слишком много вопросов. Он очень надеялся, что ему не придется искать другую, чтобы довести свой план до конца. — Так когда я тебя увижу? Ее голос был чистым нытьем. Избалованная девчонка, привыкшая, надув губки, добиваться того, что хотела. В юности он знал их великое множество. И презирал всех до единой. — Чак, ты обещал, что, когда все будет сделано… Он сделал тихий вдох, пытаясь сдержаться. — Хочу посмотреть, в каком направлении пойдет полицейское расследование. С тобой никто не связывался? — Нет, — сказала она, слегка разочарованно. — Но я ее видела. — Видела кого? — Коронера, ту телку, которая посадила тебя в тюрьму. При упоминании Беллы он шумно выдохнул. Он велел этой дуре держаться подальше от Беллы. — Знаю. Мне нельзя с ней разговаривать, и я не стала. Во всяком случае, много. Но ты был прав. Сара была ее точной копией. Он ничего не сказал. И даже хотел бросить трубку. Прямо сейчас. И в то же время хотел услышать каждую деталь. Сколько времени он не видел Аннабель? Семь с половиной лет. Конечно, у него имелись ее фото. Он получал их регулярно, из разных источников. Но это не то. Он жаждал увидеть ее движения. Стремительность ее шага, когда она куда-то спешит. То, как она приглаживает волосы за правым ухом, когда испытывает нерешительность. Как упирается пальцами ног в пол, когда злится. Он скучал по каждой мелочи… Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы и медленно выдохнул. — Ты получил фотку, которую я отправила? — Какую фотку? — Ее и того копа, с которым она встречается. — Встречается? — сказал он, и его голос дрогнул. Чтобы скрыть удивление, он закашлялся и сжал пальцы в кулак. Держи себя в руках, черт возьми. Это было бы слишком. — Ага. Тот самый, о котором мы говорили. Я отправила фотку на твою электронную почту. Встречается. Он молча возился с цифровым диктофоном. Нечаянно включив тот же шум, что и в начале звонка, нажал на «вперед» и нашел дорожку, на которой охранник орал на двух дравшихся заключенных. Он записал это с видео на «Ю-тьюбе». — Мне нужно идти, детка, — прошептал он, прикрыв ладонью трубку. — Еще несколько недель, и мы будем дома — и на свободе. — Хорошо, Чак. Я люблю тебя. Поговорю с тобой завтра? — Боюсь, завтра не получится, детка. А вот послезавтра — точняк. Она вздохнула, но обошлась без жалоб. — О’кей, детка. Пока. Он закончил разговор, вытащил из телефона батарею и расколол аппарат на две части. Пора обзавестись новым. Сунул обломки в карман брюк, снял картину, открыл сейф, вернул вещи на место, запер его и повесил картину обратно на стену. Он заставлял руки двигаться, а его мозг зациклился на ее словах. Коп, с которым она встречается. Аннабель никогда ни с кем не встречалась. Такое невозможно. Подавив эту мысль, он обвел взглядом комнату, убедился, что все на своих местах, и тихонько отпер дверь офиса. Вернув стул к столу, остановился, чтобы посмотреть вниз, на шпиль церкви. Его грудь поднялась, плечи расправились. Ничто не указывало на его связь с женщиной, с которой он говорил по телефону. Никакого денежного следа. Чата, где они встречались и строили отношения, больше нет. Он может больше не звонить, она же вряд ли сможет его выследить. И все же он будет звонить снова. Он надеялся, что смерть Авы станет завершающим актом, но не был уверен, что покончил с ней. Если Белла снова упорхнет — вернется в Сиэтл или Сан-Франциско или уедет из Южной Каролины, — будет еще больше звонков, больше планов… До сих пор он все делал правильно. Такие, как он, не способны облажаться на последнем этапе. Церковь насмехалась над ним голосом его отца. Цитатой из послания коринфянам. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу[20]. И еще один любимый стих его отца. «Радуйтесь страданиям». Покайтесь в своих грехах и возрадуйтесь, полностью отдав себя Богу. В нем заклокотала ярость, и он повернулся спиной к церкви. Взмах руки — и стоявшая на столе кофейная кружка полетела в стену. С приятным звуком керамика разлетелась на мелкие осколки. Сделав два глубоких вдоха, он перегнулся через стол и нажал кнопку внутренней связи. — Дженни, будь добра, принеси несколько полотенец. Боюсь, тут у меня разбилась кружка с кофе. Нужно навести порядок. — Конечно, мистер Макдональд. Сейчас приду. 22 Сан-Франциско, Калифорния Шварцман вернула тело в четвертый холодильный отсек и сделала соответствующую отметку в файле. Завершив вскрытие, она умылась. Обычно Анна заполняла документы прямо в морге, но покойный был курильщиком и оставил после себя стойкий запах табака, поэтому Анна сменила лабораторный халат на свитер и переместилась в свой кабинет. Рядом с «Причиной смерти» она поставила галочку в квадратике «Естественная» и от руки написала: «Фибрилляция желудочков, приведшая к внезапной остановке сердца». Если б не солидная страховка, смерть этого мужчины даже не потребовала бы вскрытия. У него были все факторы риска внезапной сердечной смерти — гипертония, высокий холестерин, болезнь сердца в анамнезе.