Да, у него была Райан, но их отношения были новыми и сопряженными с массой сложностей, свойственных любым романтическим отношениям. У него также имелась армия приятелей. Тех, кого он звал, чтобы погонять мяч, посмотреть матч или выпить пива, но редко кто из них говорил о чем-то более личном, чем любимая футбольная лига. Все эти годы у него были друзья, которые делились личными невзгодами. Например, патрульный, чья жена ушла к другому копу, или инспектор, чья жена не могла забеременеть. Как только эти невзгоды прошли, исчезло и то, что сближало их; и в результате дружба естественным образом превратилась в обычное приятельское подшучивание. С Хейли все было иначе. Когда Хэл пытался уклониться от темы, она, не придираясь, умела копнуть глубже и, следует отдать ей должное, легко уступала, когда они менялись местами. Удивительно, но то, что она — женщина, а он — мужчина, никогда не мешало им. Хэл считал, это из-за того, что у него были две старшие сестры, которые устраивали ему взбучку всякий раз, когда он знакомился с девушкой и думал о ней как о потенциальной невесте. Они с Хейли оба состояли в браке, когда только-только стали напарниками: он был женат на женщине, склонной к попаданию в опасные ситуации, а она — замужем за сыном конгрессмена. У нее были дети. Хэл поклялся, что у него их никогда не будет. Их отношения быстро стали непринужденными. Они подшучивали друг над другом, как брат и сестра. После смерти мужа Хейли одновременно и отстранилась от него, и полагалась на него, как на члена семьи. Что бы ни связывало их ранее, теперь эта связь была крепкой, словно камень. Хэл подумал о Шварцман. Она напомнила ему Хейли через несколько месяцев после гибели мужа. Его тянуло к Шварцман, хотелось поддержать ее. Он воздавал должное ее компетентности в работе, ее умению донести тонкости вскрытия, выступая в суде перед присяжными. Она отлично справлялась со своей работой. В последнее время за ее внешней сдержанностью Хэл увидел проблески юмора. Юмора больше не было. Это тоже его сердило. Может быть, он и питал симпатию к сломленным людям, но определенно не питал ее к хулиганам: несмотря на то что сейчас его рост составлял около двух метров, в школе Хэл был одним из самых низких в классе, и это крайне забавляло кое-кого из его сверстников. Спенсер Макдональд был обыкновенным хулиганом, хоть и худшей его разновидностью. Он прятался за своим статусом, своей работой, своей социальной репутацией, своими деньгами. Он видел в этих вещах стену, за которой можно скрываться, совершая свои самые ужасные злодеяния. Хэл уже давно не испытывал такой сильной неприязни к подозреваемому. Не останавливаясь у своего стола, он сразу приблизился к столу Хейли. — Привет. — Привет, незнакомец, — ответила она. — Рада, что ты здесь. — Я тоже. — У меня для тебя кое-что есть, — продолжила Хейли, глядя на стопку бумаг на своем столе. — Черт, я бы не отказался от помощи в расследовании убийства Стайн. Как же здорово, что он смог сказать это вслух! — Как там Шварцман? Хэл потер голову. — Трудно сказать. — Она сдержанная. Это еще мягко сказано. Хэл ожидал, что после разговора о замужестве Анна станет откровеннее, но его ждало разочарование: наоборот, она, похоже, закрылась еще сильнее. — Есть новые зацепки? — спросила Хейли. Хэл вздохнул, борясь с разочарованием. — С момента исчезновения мнимой сестры жертвы — ничего. — Этот кулон — просто жуть. Как такое может быть совпадением? Не говоря уже о том, что Анна и жертва внешне похожи как две сестры… У тебя есть что-нибудь новенькое о ее бывшем? — В среду я связался с заместителем шерифа Гринвилла. Он сделал пару звонков. Поговорил с секретаршей ее бывшего. Она сказала, что бронирует все его рейсы и он никуда не летал с декабря прошлого года. Разве что совершил четырехдневную поездку во Флориду, чтобы проведать свою мать. — Это мало что значит, — сказала Хейли. — Он легко мог сделать свои собственные приготовления. — Его кредитные карты тоже проверили, но нашли только авиабилет через шесть месяцев — тот, который во Флориду… где, кстати, живет настоящая Виктория Стайн. — Настоящая Стайн? Что ты имеешь в виду? Хэл пересказал телефонный разговор с сотрудником ФБР. — Ты думаешь, он летал туда, чтобы украсть личные данные? — Вряд ли. Пенсакола находится рядом с Алабамой. Его мать живет в Палм-Бэй, на восточном побережье. Вряд ли он мог приехать и забрать карточку Стайн. — И никакой другой связи между настоящей Стайн и Спенсером Макдональдом нет? — Нет, — разочарованно процедил Хэл сквозь зубы. — Как и с его матерью. Я сделал запрос на списки пассажиров на тот случай, если он покупал билеты за наличные или расплатился чужой картой, но это как искать иголку в стоге сена… — Он вздохнул. — Мне не за что зацепиться. Может, стоит вернуться в квартиру? Еще раз как следует все осмотреть? — Я все еще допрашиваю свидетелей стрельбы той банды. Но думаю, что к вечеру закончу. — Конечно. Хэл попытался скрыть разочарование, так как предпочел бы, чтобы она уже закончила. Ему нужна помощь в деле Виктории Стайн. Нужно две головы. Да что там — ему пригодилась бы целая дюжина голов! Его не оставляло чувство, что они что-то упускают, что они к чему-то близки, но это нечто было неуловимо. Как правило, на месте происшествия они находили десятки самых разных отпечатков, но не иметь никаких? Такое было редкостью. И ему это не нравилось. Хейли усмехнулась и слегка подтолкнула его локтем в живот. — Ты скучаешь по мне. — Ага. Даже реву, прежде чем уснуть. — Бедный Хэл… Завтра, обещаю. Будет очень здорово, если завтра она снова подключится к расследованию. — Ты сказала, что у тебя для меня что-то есть? — спросил он, чтобы сменить тему. — Да. — Хейли вернулась к стопке и перебирала бумаги до тех пор, пока не нашла розовый бланк сообщения. — Пришел ответ на твой запрос по поводу пропавших без вести. Около двадцати минут назад позвонили из полиции Сакраменто. К ним в участок пришла женщина, Ребекка Фельд, и сказала, что пропавшая без вести — ее дочь Сара и что последний раз они разговаривали около двух недель назад. Хейли передала ему листок. — Вот номер местного шерифа. Мать вся в расстроенных чувствах, поэтому они попросили ее подождать в участке до тех пор, пока ты не перезвонишь. Хэл хлопнул запиской по бедру. Зацепка. Установить личность жертвы — значит получить доступ к ее друзьям и семье, людям, которые могли указать полиции, с кем она общалась и где работала. И Хейли уцепилась за это. — Почему ты не дала мне это сразу? — Мне слишком нравится слышать о том, как сильно ты скучаешь по мне. Он закатил глаза и, вернувшись к своему столу, набрал номер шерифа. — Шериф Боумен, — последовал ответ после первого же гудка. Хэл представился. — Черт, как хорошо, что вы позвонили, — сказал Боумен. — Я слышал, у вас есть кое-кто, кто узнал нашу убитую. — Да. Миссис Фельд пришла некоторое время назад, и мы смогли убедиться, что ваша жертва — это ее дочь Сара. Она принесла паспорт и водительские права. Свидетельство о рождении. — Он понизил голос. — Подозреваю, что у нее в сумке лежат несколько фотоальбомов. — Шериф Боумен, мне нужно, чтобы миссис Фельд срочно приехала сюда, чтобы опознать тело и ответить на несколько вопросов. Полагаю, она не в том состоянии, чтобы водить машину? — Нет, — мгновенно ответил Боумен. — Точно нет. Последовала короткая пауза. — Но я могу попросить кого-нибудь из наших привезти ее к вам. Хэл еле слышно выдохнул. Какое счастье, что ему не нужно ехать туда и обратно, потратив на дорогу четыре часа! — Я был бы признателен. Как скоро они могут быть здесь? — Уже седьмой час, инспектор. Я еще должен подтвердить, что ваша жертва — дочь Фельд. Пришлете мне ваши фото, мы убедимся, что это она, и тогда первым делом доставим к вам миссис Фельд завтра утром.