Ева прождала минуту, затем еще немного, наконец, на экране появилось лицо Рорка. Фоном слышались чьи-то голоса, свист и топот. – Лейтенант? – Ты где? – В «Обители», рядом с будущим развлекательным центром. Она подумала о приюте, который Рорк строил для обездоленных детей. И о мертвых девочках, чьи тела они нашли внутри стен здания в прошлом году. – Окажешь мне услугу? – Готов. – Можешь сегодня заехать к Мира? – Что случилось? – Ничего, просто я так хочу. «Глупо, – сказала она себе. – Ты паникуешь». Но остановиться уже не могла. – Хорошо бы ты взглянул на их систему безопасности, может, чуточку ее усовершенствовал или добавил парочку уровней. Прошлой ночью он снова проник в дом, на этот раз убил обоих. Я знаю, что Мира не попали в список: она старше тех, кого предпочитает убийца, и они с мужем не такие уж богатые, тем не менее… – Я возьму кое-что и загляну к ним перед тем, как поеду домой. Идет? – Да. – Еву охватило чувство нелепого облегчения. – Спасибо. Мэвис с Леонардо и дочкой сейчас в Лос-Анджелесе. У него там показ, а у нее – концерт. Они тоже не совсем вписываются в схему, но я хоть не переживаю за них прямо сейчас. А вот Мира… Не хочу рисковать. – Значит, не будем. – Я предупрежу Мира, что ты заедешь. Спасибо. – Они и мои друзья. Позвони, если задержишься дольше обычного. – Хорошо. Ева отключилась и пошла к себе, в убойный отдел. – Кармайкл с новеньким поехали за Энсоном Райтом, – сообщила Пибоди. – Я только что говорила с Бакстером. Он работает вместе с другими детективами и возьмет на себя остальной список. Одна пара из тех, с кем разговаривали Бакстер и Трухарт, хорошо знает супругов Патрик, они сидели за одним столиком на гала-вечере. В ресторан «У Джако» или в прокатную контору не обращались, но жена много снимается в рекламных роликах, и сейчас она звезда одного из проектов компании «Он скрин продакшнз». По словам Бакстера, дамочка – огонь. – А кроме того, что у него стояк на замужнюю актрису, есть какие-нибудь зацепки? – Никто не помнит ничего необычного. К жене постоянно пристают, издержки профессии, но на гала-вечере не было ничего такого, что выходило бы за рамки приличия. Да, еще поклонники шлют ей довольно жутковатые и непристойные письма. Бакстер с Трухартом попросили разрешения взглянуть на них. В кабинете Ева поработала со своими записями и доской для расследования, составила подробные рапорты о проведенных опросах. Затем написала скрупулезный отчет о двойном убийстве. Она не стала возвращаться в кабинет Мира, просто написала имейл и отправила, не дав Мира возможности поспорить по поводу визита Рорка. Ева переключилась на входящую почту, прочитала наскоро собранную Пибоди информацию о Дилайле Эстерби. Вспомнила имя и лицо ее мужа – Эйдан Мэллой, из безумно богатой семьи. Они поженились всего десять месяцев назад, на гала-вечере были еще женихом и невестой. Оба необычайно привлекательные, ему двадцать семь, ей двадцать шесть. Молодые, богатые и красивые, живут в шикарном доме в Верхнем Вест-Сайде. Все подходит, тютелька в тютельку. Ева открыла видеоприложение к докладу и подняла брови, просмотрев подборку рекламных роликов с Дилайлой Эстерби. Чистый секс! «Наденьте это, купите то, пользуйтесь этим – и станете такой же желанной для мужчин или женщин, как я». Ева задумчиво посмотрела на доску для расследований, разглядывая пострадавших женщин. Изумительные красавицы, чьи лица и фигуры были словно дарами богов. Однако Дилайла добавила в эту подборку вызывающую сексуальность в стиле «трахни меня скорее». Так почему убийца не проник в ее дом? Он выбирал то кроткую и мягкую, то покорную и безропотную, то деловитую бизнес-леди, то преданную жену и дочь, – а не красотку, зарабатывающую на жизнь своей сексуальностью. Похоже, это еще один кусочек головоломки, которую представляет собой извращенный мозг преступника. Ева пересматривала ролики, когда в кабинет вошла Пибоди. – Прям хочется рвануть в магазин и скупить всю эту линейку средств для ванны и тела, – призналась Пибоди. – Почему? – Ну… – Я серьезно спрашиваю. – Эта реклама заставляет меня думать – совершенно нелогично и нереалистично, – что как только я куплю этот товар, стану такой же красоткой с таким же голосом, буду холодной и властной. – Именно поэтому она сейчас не лежит на столе в морге. – Что? Я не понимаю, куда ты клонишь. – Она смущает нашего убийцу. – Ева встала, начала мерить шагами тесный кабинет. – Она словно приглашает и дает понять, что не будет возражать. Она открыта, доступна – и вместе с тем абсолютно уверена в своей сексуальности и привлекательности. – То есть… она ему не по зубам? – Он охотится на мягких, беззащитных… более утонченных. Возможно, когда-нибудь он поднимется до ее уровня, однако начать с нее он не в состоянии. Какой смысл – для него, конечно – насиловать женщину, которая приглашает заняться с ней сексом? – Но это же не взаправду. Никого она не приглашает. – Конечно нет, тем не менее это часть ее имиджа. Это то, что он видит. Она из породы сильных и бесстрашных. Да, женщины такого типа его смущают. Мне нужно взглянуть на эти жутковатые письма поклонников. Может, убийца решил приблизиться к ней таким способом. Вроде как трогает воду пальцем ноги. Эта женщина… не вписывается в его типаж. Ева отвернулась от доски. – Мы еще раз пройдемся по списку, когда всех опросим. Посмотрим, кто из них более уязвимые, более слабые, более… традиционные, – закончила она, подобрав, наконец, слово, которое долго искала. – Все пострадавшие так или иначе подходят под это описание. Все замужем, и все взяли фамилию мужа. – Никогда об этом не думала, – призналась Пибоди, которая, нахмурившись, изучала доску для расследований. – Даже не замечала. – Лишь одна из них занимается своей карьерой, а не только благотворительностью или волонтерской работой. Почему преступник ее выбрал? Ведь она не вписывается в шаблон? Ева замолчала, вглядываясь в фотографию Лори Бринкман. – Или преступника не смутила ее профессиональная деятельность? Адвокат по правам человека и по совместительству сценарист… Не воспринимает подобную работу всерьез? Что-то в этом есть, подумала она. – Дело не в цвете кожи, телосложении и возрасте, – заключила Ева. – Внешность, вот что важно, вернее, его восприятие. И восприятие им женщины или супружеской пары. Надо обсудить это с Мира, узнать ее мнение. – Пришел бармен, держится спокойно. Кармайкл с ним в комнате для допросов «А». – Отлично. Я им займусь, а ты свяжись с Мира. Понимаешь, куда я клоню, сможешь объяснить? – Да, все сделаю как надо. Ева взяла тоненькую папку с материалами на Райта, направилась в допросную «А», вошла и кивнула Кармайкл. – Спасибо, офицер. Когда она вышла, Ева включила запись. – Лейтенант Ева Даллас, проводит допрос Энсона Райта в связи с текущим расследованием. Она зачитала названия всех дел о нападениях на супружеские пары, села напротив бармена. Тот отпил какой-то полезный для здоровья напиток из банки, на которой танцевали брокколи и морковь. – Спасибо, что пришли, мистер Райт. – Да не вопрос. Джако велел, чтобы все, кто у него работает, сотрудничали с полицией. Это из-за супругов Страцца, верно? – Прежде чем мы начнем разговор, я хочу зачитать вам ваши права. – Ого! – произнес Райт со слегка взволнованным видом. – Это обязательная процедура до того, как мы заговорим о текущем расследовании, – продолжила Ева. – Итак, у вас есть право хранить молчание… Он не сводил с нее взгляда и, казалось, впитывал каждое слово. – Вы понимаете свои права и обязанности? – Конечно. У вас отличная дикция. – Хорошо. Откуда вы знаете супругов Страцца? – Они несколько раз приходили в ресторан «У Джако», где я работаю барменом, и я пару раз обслуживал приемы у них дома. – Вы не работали на званом ужине вечером в субботу? – Нет. В последний раз я… да, когда они принимали гостей в прошлом декабре. Шикарная праздничная вечеринка. – В баре в субботу вас тоже не было. Можете сказать, где вы были?