После пятого звонка наступает короткая тишина, а потом мой сотовый снова начинает разрываться. Раздражение одолевает меня, и я сердито поднимаю трубку. – Ну что ты хочешь?! – Не сердись на меня. Мои глаза закрываются, когда я слышу голос Лео, и чувство тоски пронзает мое сердце. Я сильно скучаю по нему. – Вовсе я не злюсь. – Злишься. Знаю, что веду себя как ублюдок и не пишу тебе, но в перерывах между занятиями я был занят домашкой, а потом и на работе, и еще знакомился с ребятами. Колледж отличается от средней школы. А когда у меня появляется минутка, чтобы написать сообщение, я понимаю, что уже слишком поздно, и не хочу тебя будить. Я обещаю, что буду стараться лучше… В ответ я лишь молчу. – Вся эта история с Сойером заставила меня понять, насколько я тупой. Я беспокоюсь о тебе и не хочу, чтобы тебя облапошил какой-то парень, а меня нет рядом, чтобы помочь. Я забочусь о тебе, Ви, и очень волнуюсь. Сойер смотрит прямо перед собой, но он не может не слышать. Во-первых, я нахожусь рядом с ним. Во-вторых, я бы точно подслушала. – Я все понимаю. – Короткий ответ… Ты на работе? Нет. – Да. – Я позвоню позже. Мы сможем поговорить? – Только не об этом. На том конце провода воцаряется напряженное молчание. – Прекрасно, но я все же позвоню. – Опять тишина. – Я скучаю по тебе, Ви. Жизнь без тебя такая странная. Я смягчаюсь и рефлекторно начинаю теребить подол своей юбки. – О’кей. День благодарения – двадцать девятое сентября. Ты ведь приедешь, правда? Этот день Лео выбрал перед отъездом. – Я же сказал тебе перед отъездом, что приеду. И никогда не нарушу обещание, которое дал тебе. – О’кей. – Я скучаю по тебе. Я скучаю по нему еще больше. – Я тоже. Поговорим позже. – Позже… Он вешает трубку. Сойер сворачивает направо, на Кедр. – Все в порядке? – А почему нет? Он пожимает своим сильным плечом. – Ну, не знаю. Ты говорила… как-то не так. – Ты уверен, что достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять, когда я говорю «как-то не так»? – Думаю, что нет. – Он снова барабанит по рулю. – Ты празднуешь День благодарения в сентябре? – Да. Сойер не называет меня странной, но это написано у него на лице. Он сворачивает на подъездную дорожку к нужному дому и сносит машиной веревку-ограждение. Дом представляет собой кирпичное ранчо с двумя огромными деревьями на переднем дворе. Я достаю из рюкзака блокнот и ручку, а также папку с толстым пакетом документов для проекта. – Ты готов? – Конечно. Интересно, он ест сарказм на завтрак и не давится? Мы выходим из машины, поднимаемся на крыльцо, и сразу после одного звонка Макс открывает дверь. Увидев меня, он приветливо улыбается, и я обнимаю его. – Макс, это Сойер. Сойер, это Макс. Он хороший друг моего отца, и охотник за привидениями. Папа и Макс вместе пьют пиво по пятницам и раз в месяц играют в покер. – Вообще-то, я бухгалтер, но мне нравится охотиться на призраков в свободное время. Макс пожимает руку Сойера, и от волнения у меня сводит мышцы. Макс должен произнести эти слова – пригласить меня войти, и я с облегчением выдыхаю, когда он говорит: – Входи, входи. Необходимость быть приглашенной в чей-либо дом – одна из моих многочисленных причуд. Единственное место, где можно посидеть, – это диван для двоих и кресло-качалка. Макс садится в кресло, так что диван остается для меня и Сойера. Я сажусь, он плюхается рядом со мной, и мне приходится попотеть, чтобы уместиться и не свалиться на Сойера. Несмотря на то, что я держусь прямо, наши колени соприкасаются. Я удивляюсь этому контакту, и он, должно быть, тоже. Сойер резко отстраняется, как и я, но нам действительно некуда подвинуться. Хорошо, что я маленькая, иначе бы лежала на полу. – Так кто же из вас одержим призраками и нуждается в обряде экзорцизма? – спрашивает Макс и добавляет, посмеиваясь. – Я просто шучу. Что я могу сделать для тебя сегодня, Ви? Голова Сойера резко поворачивается в мою сторону при сокращении «Ви». Так меня называют мои друзья, а Сойер не друг, так что он, вероятно, не слышал этого раньше. – Мы делаем проект на тему «Существуют ли призраки на самом деле?», и я надеюсь, что ты подскажешь нам, как доказать их существование. Макс поправляет очки, которые, кажется, постоянно норовят сесть криво на его носу. – Я делал вулкан из уксуса и пищевой соды, когда учился в школе. – Это звучит скучно. А теперь скажи нам, что делать. Макс идет к шкафу и возвращается с ящиком и спортивной сумкой. Он объясняет, что перед тем, как мы проведем исследование места, нам нужно изучить возможных духов, которые могут быть там, и как это поможет нам связаться с ними. – Тебе нужно понять разницу между местными легендами и фактами. Если где-то есть призраки, то они могут быть там лишь с определенной целью. Будьте готовы выслушать их беспристрастно вместо того, чтобы ожидать, что вам должны все рассказать. Я наклоняюсь вперед, очарованная идеей связаться с духом. По крайней мере, с тем, кто не является моей мамой. Сойер же, напротив, все время скрещивает и разгибает ноги, и ему, видимо, тут так же уютно, как омару, которого вот-вот положат в кипящий котел. – Знаете ли вы, что Томас Эдисон однажды сказал в интервью, что пытался создать телефон для разговоров с призраками? – спрашивает Макс. Сойер качает головой, а я делаю записи в своем блокноте. – У большинства духов не хватает энергии, чтобы издавать слышимые ухом звуки, но некоторые могут собрать ее достаточно, чтобы оставить звук на записи, – продолжает Макс. – Некоторые люди верят, что призрак не может говорить, но может выработать столько энергии, чтобы изменить статику рядом с катушкой микрофона и таким образом создать голос для общения. Этот тип коммуникации требует очень много энергии, поэтому большинство ЭГФ, или электронных голосовых феноменов, очень короткие. – Но ведь есть призраки, которых люди могут видеть и слышать, – говорю я. – Как это возможно? – Полнотелые видения – редкое явление, но такое случается. Эти призраки очень сильны, – Макс открывает свою спортивную сумку и достает диктофон. – Мне нравится пользоваться цифровыми записывающими устройствами, потому что я могу прогонять записи через компьютер. Призраки находятся в другом измерении, оно отличается от нашего, а это значит, что они общаются на другой частоте. Они могут общаться быстрее нас или медленнее. Мы можем использовать компьютер, чтобы найти эти различные частоты. Губы Сойера недоверчиво сжимаются, и Макс замечает это. – А что ты думаешь по этому поводу? Пальцы Сойера двигаются, как будто это ответ, но затем он говорит: – Похоже, ты создаешь доказательства того, чего не существует. – Подожди с выводами, пока не услышишь прямой ответ на конкретный вопрос на ЭГФ. Тогда ты поверишь. Затем Макс объясняет, как работает ЭГФ, и показывает нам различные типы того, что он называет «призрачными ящиками». Скептицизм, похоже, является врожденной чертой ДНК Сойера, и внутри меня все опускается, когда я понимаю, что не могу заставить его поверить. – Я прямо слышу, как ты говоришь, что мы должны вложить свои деньги, чтобы сделать этот проект, – говорит Сойер. Дерьмо. Мальчик, который ездит на «Лексусе» и не может заплатить за аренду, не будет заинтересован в работе, которая ему влетит в копеечку. Просто класс.