Первый проклятый король – Эдгар – и будущая мать его наследника повстречались на балу, и все в их жизнях изменилось. Он окружил девушку заботой и вниманием, и девичье сердечко сдалось – полюбило. Ей и в голову не могло прийти, что на род будущего супруга обрушилось страшное проклятие. Она просто жила, радовалась каждому дню, наслаждаясь вниманием венценосного жениха и впоследствии мужа. Повествование увлекало, но светлые наивные мысли юной королевы, которой, судя по генеалогическому древу, оставалось дожить лишь до рождения наследника, не вносили ясности, а время стремительно утекало. Пришлось отложить дневник, прояснивший только одно: уточнился срок возникновения проклятия. Я продолжила просматривать книги и свитки. От пыли и необходимости напрягать зрение, глаза слезились, а голова начала кружиться. Отложив очередной талмуд, прошла вдоль стеллажа и, сев в кресло, уперлась локтями в колени, обхватив многострадальную голову руками. Закрыла глаза, тру виски, пытаясь унять ноющую боль, и думаю, думаю, думаю. Если это проклятие, а я уверена что это именно оно, то слишком мощное. Наложить такое могла лишь очень сильная ведьма. Но тут имеется нестыковка – столь же сильная могла его и снять. И пусть таковые рождаются крайне редко, пусть даже всего пару раз в тысячу лет, то что же помешало освободить два самых влиятельных рода королевства от беды, сказывавшейся и на невинных женщинах, обреченных погибать из-за того, что их просто-напросто сосватали! Кто мог сделать такое? Кто мог быть сильнее самых сильных ведьм… Маг жизни? Бред! Сомневаюсь, что мужчины стали бы творить такое. Завязка на чувствах. Любовь спасает избранницу хотя бы на время. Это сотворила однозначно женщина. Кто-то из предков нынешнего короля плохо обошелся с сильной ведьмой, ущемив ее чувства? Тогда почему в одно и то же время пострадало сразу два самых влиятельных рода? И схема проклятия столь схожа… Могли представители этих двух родов принять некое решение, повлекшее такие последствия? Могли. Смахивает на месть из-за обиды или ревности. И еще такому заклятию требуется постоянная подпитка, например, на крови. Это могла сделать дошедшая до крайней степени ненависти женщина. Связанная кровными узами. Мать? Бабка? Но какая женщина сможет проклясть собственных потомков? Доведенная до отчаяния, пережившая моральные и физические истязания, или предательство, помутившее ее сознание? Исключать нельзя, но все же вряд ли. А если в ней течет та же кровь, но душа иная, она может? Легко. Значит, она была иномирянкой? Они сильны. И что-то же произошло в прошлом настолько ужасное, что стерлось из памяти по прошествии тысячелетий, но оставило страх и доживший до наших дней закон о немедленном уничтожении иномирянок и сильных Белых ведьм в случае их выявления. Кстати, а когда был введен этот закон? И словно в ответ на мои мысли раздались шаркающие шаги библиотекаря. – Закончили? – взглянул он на меня. – Почти, – вставая из кресла, отозвалась я. – Не подскажете, в каком году ввели закон об обязательном уничтожении Белых ведьм и иномирян? – А вам оно зачем? – прищурился старик. – В беседе с Его Величеством была поднята эта тема, но некоторые вопросы остались открыты, я обещала найти истоки происхождения закона. – Это вам к историкам при академии надо было идти, – пробурчал старик, но все же принялся рыться в толстенных талмудах со сводами законов. – Вот. Здесь дата имеется и первоначальный текст законопроекта. – Кем он принят? – спеша к нему вдоль стеллажей, поинтересовалась я. Действующими лицами оказались, как я и предполагала, двое: король, и его советник, то бишь герцог, являвшийся младшим братом тогдашнего правителя и предком Дива. Текст закона я прочла быстро, ясности он не внес. – Это случайно не отец короля Эдгара? – уточнила я, будучи практически уверена в ответе. – Вот не скажу, но если это ускорит ваш уход, то посмотрю. Простите уж, но возраст дает о себе знать, мне тяжело… – Да-да, я понимаю, посмотрите, пожалуйста, и еще: мне бы летопись о принявшем этот закон монархе и о его советнике. И может сохранились какие-то записи его супруги? Хотя нет, не супруги, матери. Да, бабка Эдгара была той, кто состоял в прямом кровном родстве с обеими ветвями семьи, вскоре разделившейся на королевскую линию и герцогскую линию. – Но время! – едва не взвыл старик. – Я аккуратно почитаю в общем зале и, уходя, положу книги на ваш стол. – Лучше уж возьмите с собой, но обязательно верните в целости! – Хорошо, – просияла я. Старик неожиданно шустро для своего возраста буквально сбегал в общий зал, где сверился с генеалогическим древом. Затем, нашел два талмуда о братьях-основоположниках двух проклятых родов и, вручив их мне, закрыл на ключ вход в архивную часть библиотеки. Принявший закон король действительно оказался отцом первого проклятого – Эдгара, ради рождения наследника похоронившего сначала избранную, потом трех невест и одну жену. О потенциальной виновнице творящегося по сей день беспредела ничего разыскать не удалось. Поблагодарив за оказанную помощь, заполучив заветные талмуды, я припустила к своим апартаментам. А там… Там меня ждали: Дейра, Мика, и… Вот не думала, что такие крамольные мысли у меня возникнут когда-нибудь, но в гостиной совершенно несвоевременно оказался Див! Часть души возликовала, а часть рыдала, понимая, что мне не удастся прямо сейчас проанализировать с таким трудом выпрошенные фолианты, а пожелания хоть и сформировались, но их по-прежнему всего два! Третье еще предстоит придумать, но при этом сто раз взвесив все «за» и «против». Глава 26. Подготовка к балу Лица присутствующих выдавали крайнюю степень волнения, даже нервно вышагивающая по столику Мика явно о чем-то переживала. – Что случилось? – поинтересовалась я. – Пи-пи-пи-пии! – привстав на задние лапки и поочередно тыкая пальчиком в присутствующих, многозначительно выдала мышка, а Дейра и Див обменялись отнюдь не дружелюбными взглядами. – Прости, Микуся, я не понимаю, – вздохнула я, боясь встретиться взглядом с Дивом, и посмотрела на недовольно поджимающую губы компаньонку. – Дейра? Черт! Вот что он обо мне сейчас думает? Может, пришел сказать, что такая я ему не нужна? Не зря же наутро меня Мальвер выпроваживал, а хозяина спальни поблизости не наблюдалось. У них же девы все априори целомудренные, даже в помыслах до свадьбы правильные, а я что? А я тридцатилетняя успевшая побывать замужем тетка, которой стоило подумать, что все происходящее не более чем сон, и она тут же упала в объятия любимого мужчины, отдав ему честь. А Эльвира девственницей была до этого. И Мальверу надо зубы проредить за его магическое вмешательство, свел он нас видите ли, тоже мне сводник нашелся! Лишил меня конфетно-букетного периода! А может и вовсе отбил интерес Дива ко мне как к женщине. Если так, то прибью старого гада, и плевать что за это будет – он мне сломал жизнь. Жизнь, которая дала второй шанс. И третий вряд ли будет. – Ты не должна выходить за него замуж! – сбив меня с мысли, выпалила Дейра, и у меня все внутри похолодело в ожидании его ответа; кажется, я даже забыла как дышать. – Ей ничего не угрожает, – спокойно отозвался Див, и у меня от души отлегло, значит не отвернется, не откажется, по-прежнему любит. Спор набирал обороты. Было видно, что этот разговор повторяется не по первому кругу. А я… Я стояла и прятала расползающуюся по лицу улыбку. – Вы скажете что угодно, лишь бы заполучить наследника! – в очередной раз сорвалась на крик баронесса. – Дейра, мне действительно не грозит умереть сразу после рождения первенца, – я приобняла женщину за плечи, искренне надеясь, что мои слова окажутся правдой, ведь полгода с помолвки моего тела истекли, а вот душа моя в этом мире всего пару месяцев находится. – Тому есть причины… Они действительно есть, но озвучить их я пока не решилась. Мальвер, король, Див, им они известны, но как воспримет эту новость Дейра? – Какие могут быть причины?! Я не могу потерять еще и тебя! – буквально рыдала женщина. У нее явно нервный срыв. Немудрено, что я этого не заметила: последние дни оказались чрезмерно насыщенными, и я практически не пересекалась с ней, вечно куда-то сбегая. Боялась, что начнутся вопросы, ответы на которые дать не смогу. А она все это время варилась в соку собственных мыслей, догадок, предположений, и вот – итог налицо. Див незаметно приблизился, коснувшись неуверенно моей руки. Я вздрогнула от неожиданности и волны проскользнувших по телу мурашек. Искоса взглянула на мужчину и невольно расплылась в счастливой улыбке, столько тепла и нежности было в его глазах, столько безмолвных обещаний, и я безоговорочно всем им верила. – Прости, – я успокаивающе погладила Дейру по плечу, пытаясь поделиться с ней окутавшим меня счастьем и уверенностью в завтрашнем дне. – Я не могу рассказать всего, но поверь, это так – мне ничего не грозит. Еще полчаса мы с Дивом увещевали мою титулованную служанку и разошлись глубокой ночью. Зачем приходил Див, за всей этой кутерьмой я так и не узнала. А Мика, так переволновалась, что оставшись наедине со мною и не имея возможности полноценно выразить все, что у нее на душе, просто-напросто забралась за пазуху и тихонько засопела. Я же, несмотря на слипающиеся глаза, листала один из добытых в библиотеке талмудов. И мне улыбнулась удача: хоть книг про интересующую меня женщину мы и не нашли, зато ей немало внимания уделили в летописях о ее венценосном сыне. Мать тогдашнего правителя – Заркана, действительно оказалась ведьмой. Явно Белой. Добрая женщина, мать троих детей – двух сыновей и дочери, образцовая жена и королева, после смерти мужа помогавшая старшему сыну управляться с государственными делами. Но таковой она была до гибели дочери и ее семьи. Женщина замкнулась в себе, целиком и полностью уйдя в ведьмовские эксперименты. Чего она пыталась добиться? Неизвестно. В какой-то момент ее словно подменили, она на время потеряла интерес к делам государства, детям и внукам. Следом не заставили ждать перемены. Слишком кардинальные. Она вернулась к делам государства, буквально забрав у сына бразды правления. Новые указы посыпались как из рога изобилия, неугодных казнили, малейшие намеки на заговоры вырезались на корню. А попытки сыновей образумить мать лишь пуще прежнего ожесточали женщину. Странно, что они не сразу поняли причину перемен. Прежде успело пролиться немало крови. И когда народ, едва ли не впервые в истории, готов был восстать против монаршего произвола, братья решились избавить мир от тиранши. Легко ли им далось это решение – летопись умалчивает, но прилюдно казненная женщина явно успела проклясть своих душегубов. Ну а они, под натиском общественности приняли закон об уничтожении иномирян и во избежание их появления заодно и Белых ведьм. Дальше страница за страницей шло жизнеописание тогдашнего монарха и его свершений, что за давностью лет меня уже не очень интересовало. Потерев слипающиеся глаза, я с чувством выполненного долга захлопнула книгу. Догадка подтвердилась: оба рода прокляла магически одаренная иномирянка. В этой ситуации сложно кого-то винить. Она оказалась в чужом мире, в кругу чужих ей людей и законов. Потому-то и жила по собственным правилам, руководствуясь лишь одной ей ведомой логикой. Местные же боролись за свои права и жизни. Вот так накуролесила одна попаданка, а закон, защищающий от появления ей подобных, сохранил свою силу даже спустя тысячелетия. Уже засыпая, я строила план разговора с Его Величеством, но слишком быстро погрузилась в мир грез и грешных фантазий, где сначала возвращалась в прошлое, а потом вновь сгорала от страсти в объятиях Дива. И молила всех богов о том, чтобы это длилось вечно. Утро подкралось до противного быстро. Неугомонная Дейра принесла скудный завтрак, сообщив, что мне и так худеть надо. А по-моему, эту сонную бледную моль, отражающуюся в зеркале, требуется откармливать, откармливать и еще раз откармливать! И позагорать не помешало бы. – Не надо, – буркнула невыспавшаяся и в своих помыслах на сей момент отнюдь не Белая ведьма. – Диверон меня и такую любит, а я себя достаточно уважаю, чтобы не прислушиваться к сомнительным мнениям окружающих. Но если явлюсь на бал голодной, то буду нервной и злой, а мне еще разговор с Его Величеством предстоит. Увы, мои аргументы на Дейру не подействовали. Так и страдала от голода под пытками, именуемыми приготовление к балу. Маникюр, педикюр, масочки, примочечки, с угрозой получасового расчесывания волос до блеска моя белая и пушистая часть натуры благополучно почила, а озверевшая и отнюдь не добрая ведьма взяла верх. Отпихнув от себя не в меру заботливую компаньонку, провела пару раз зачарованным гребнем по волосам, активировала амулет, сменив повседневную одежду на шикарное нежно-бирюзовое платье одновременно целомудренное и неимоверно развратное по здешним меркам, к нему сами собой сменились и туфельки. Окинула взглядом собственное отражение и удовлетворенная результатом принялась неспешно перебирать драгоценности, прикидывая, что больше подойдет к придуманному мною платью. – В таком виде не подобает выходить из покоев! – схватилась за сердце Дейра, рассматривая тонкое кружево ткани на спине и декоративные прорези по всей длине рукавов и плеч. Мне всегда нравились такие фасоны, вроде бы все закрывающие, но не оставляющие простора для фантазии за счет облегающего силуэта сверху и струящейся материи юбки, не скрывающей изгиба бедер и длины ног. Первое бы откормить еще немного, зато второе бесспорно не может не привлечь внимание мужчин и зависть женщин. Как бы ни обсуждали и ни злословили, вскоре элементы этого наряда начнут появляться на платьях придворных дам, в этом я уверена. Заодно посмотрим: насколько они тут все благоверные с этим хваленым предопределением. Как истинная иномирянка я по-прежнему возмущена противоестественным отсутствием права выбора, пусть собственная участь меня и устраивает. Придет время, и я попытаюсь решить этот ребус; ведь это ненормально. Ради счастья моих собственных детей, ради тысяч остающихся одинокими людей, ради десятков женщин, погибающих во имя рождения наследников для знатных родов. Хм… Эка меня понесло. Как бы, невзирая на обещанную неприкосновенность, не казнили прилюдно за такие вот планы по изменению мира. Или это временная хандра? Я не выспалась, и в голодной ведьме проснулся дух противоречия? Может и так. Но любые мысли возникают не беспричинно, видимо накипело. Надо будет обдумать это на свежую голову, а пока куда важнее поесть. Обойдя служанку, подхватила с кровати наблюдавшую за сборами Мику и направилась к выходу. – Вы и мышь с собой возьмете? – едва слышно пробормотала Дейра. – Спасибо за идею, я подумаю над этим вопросом, – сугубо из проснувшейся от голода вредности ответила я и бодро припустила вниз, к кухне. Пока бежала, умудрилась, прямо как в сказке, потерять туфельку. Проводила взглядом улетающую промеж пролетов обувку. Пригорюнилась. Вот и что теперь делать? И тут меня осенило: хочу, хочу сказку! Почему бы не смягчить свое влияние на новые веяния моды; а не создать ли платьице наподобие того, что было у Золушки на балу? Оно почти соответствует здешним моделям, немного спина и плечи открыты, руки опять же, но в общем вполне целомудренное. Заодно и туфельки новые появятся. В конце концов, стоит позаботиться и о чувствах Диверона. Вряд ли ему доставит удовольствие, если обо мне будут судачить все кому не лень. Остановилась в пролете между лестничными площадками, прислушалась. Поблизости никого не было. Повторно активировала амулет. Уж не знаю, кто и как его создавал, но это самое настоящее чудо! Оглядела себя, искренне жалея, что поблизости нет зеркала, за неимением вариантов покружилась, рассматривая отражение в окне. И в шоке прислушалась к собственному состоянию. Еще пару минут назад я не ощущала ничего кроме нервозности перед разговором с Его Величеством, а еще раздражения из-за голода и необходимости принимать участие в этом великосветском балагане, где могу ненароком выдать свою иномирность, а сейчас… Сейчас вся аж затрепетала в предвкушении первого светского выхода! Это же мой первый бал! Тревога, волнение, радость, смущение… Словно примерив этот наряд, переняла и эмоциональный настрой героини, с которым это платье ассоциировалось. Видимо первый вариант моего облачения изначально я видела на какой-нибудь циничной гламурной стерве. Странно, я перенеслась сюда, в тело молодой невинной девушки, а восприятие мира оставалось прежним, на меня давил груз жизненного опыта, но стоило с помощью амулета сменить наряд и самовосприятие изменилось. Сначала стала циничной стервой, а теперь кажется, что мне вновь семнадцать и я иду на свой первый в жизни выпускной бал, спутником на котором будет давно понравившийся мальчик. И неважно, что мальчику уже хорошо за тридцать, он в принципе мой жених и без пяти минут муж. Теперь меня волновало все: как он отреагирует на нашу встречу, понравлюсь ли я ему в этом наряде и не оплошаю ли во время танцев? Мысль о многочисленных свидетелях предстоящей встречи добавляла трепета. Едва вспомнила про разговор с королем, и желудок жалобно залился голодной трелью. – Пи-пи-пи-пии! – поддержала его выбравшаяся из-за пазухи Мика.