– Пустое, правильно делает паря, что настороже держится! – усмехнулся Лёшка. – Значит, будет караульную службу исправно нести, не то что этот, – кивнул он на растирающего красную шею казака. – Получается, что наша армия на подходе, а конные разъезды всего в десятке вёрст от крепости ходят? – Ну, в полусотне вёрст ещё вчерась были, когда нас сюды посылали. Дня через два небось и пяхота тоже подтянется, – прикинул Тарас. – Ясно, тогда у меня просьба к вам будет, – Алексей достал из-за отворота доломана запечатанный в вощаную бумагу пакет. – Урядник, здесь бумага с чертежами крепости и сведенья по всему её гарнизону. Передай его своему полковнику, как сможешь скорее. Иловайский, я знаю, командир разумный, сообразит, кому всё это передать, да и я там адресатов на конверте прописал. А мы дальше пойдём, у нас ещё своё задание имеется. Прощайте, станичники! Помогай вам Бог! Офицер накинул на себя сетку и каким-то размазанным плавным движением скользнул за ближайший куст. Секунда, и на поляне только и осталось стоять дюжина спешенных всадников. – Гришка, сволота, неделю теперь за своё ротозейство будешь котёл драить! – Десятник пригрозил кулачищем смущённому караульному. – А ежели бы это лесные албанцы оказались? Враз бы нас тут всех тогда порезали! – Да что я, Тарас Платонович, не углядел бы разве арнаутов? – казак переминался смущённо в сторонке. – Этих-то леших попробуй вот почуять. Листочек не шолохнулся, када они со спины подкрались и меня скрутили! И чего вот сразу котёл-то? – Поговори мне ещё! – рявкнул десятник. – А ну, бегом за водой к ручью! Поснедаем здесь, а потом до своих поспешать будем. Надобно энту важную бумагу поскорее полковнику передать. Знаю я того капитана егерского, не будет он просто так вот попусту языком своим болтать. Глава 9. Ришская крепость – Ваше благородие, впереди сельцо малое, всего с десяток домов там виднеется, ну и сарайки с клетями, конечно, тоже всякие есть. Местные жители себя спокойно ведут, турок вокруг не видно, – доложился подбежавший к Алексею Бориска. – Фёдор Евграфович наказал вас спросить, можа, зайти нашему дозору в него да поговорить с мужиками? Переночевали бы под крышей, поужинали да и свежатинки у них прикупили? Овец на ближайшей горке там немало пасётся. Алексей задумался. Вот уже третьи сутки его рота шла через Балканские хребты. Дорога здесь лежала через загромождённые камнями ущелья, изрезанные быстрыми ручьями. Егерям приходилось взбираться на кручи и потом спускаться в пропасти. По сторонам этой узкой дороги, более напоминающей собой тропу, отвесной стеной возвышались громадные высоты и обрывистые, нависшие с боков горы. Вершины и склоны на них были покрыты густым лесом и кустарником. Время для прохода по таким дорогам сейчас было самым благоприятным. Этот трудный путь, доступный теперь, был бы определённо непроходим в весенние и осенние месяцы, когда по вершинам ложится ранний снег и потом очень поздно сходит. Когда бушуют порывистые ветра, врываясь в узкие горные коридоры. Местность, где продвигался отряд, лежала на высоте около тысячи футов над уровнем моря. Для егерей, привыкших к равнине, путь этот был нелёгким. Приходилось ещё и всё время сторожиться, не раз таились они в камнях, пропуская мимо себя турок. До нужного места, по расчётам, оставалось ещё полдня пути. «Совсем скоро начнёт вечереть, а темнота в горах опускается быстро. Турки здесь хозяева, но ночами они не ходят», – раздумывал Алексей и наконец, принял решение: нужно дать своим егерям отдохнуть, завтра будет бой на перевале, и как там всё сложится дальше, сейчас было совсем не понятно. А людям нужны будут силы. – Борис, беги к Лужину. Пусть он выставляет секреты вокруг села да заходит сам вовнутрь. У вас там есть сербы в плутонге, да и вы сами болгар хорошо понимаете, потолкуйте там с ними, пока мы к вам не подойдём. Главное, успокойте их, скажите, что за постой и за пищу мы им сполна заплатим серебром. Держи вот, это задаток, чтобы у вас сразу же с человеческого доверия там разговор начался, – и Алексей отсыпал дозорному горсть серебряных монет из своего кошеля. – Ну всё, давай, беги, Борис. Мы через полчасика, не более того, к вам уже подойдём. К входящему в вечерних сумерках отряду егерей вышли все жители. Слух о русских солдатах облетел их с быстротой молнии. Полтысячелетия со времени завоевания этих земель османами не видела эта земля других воинов. И вот она, часть армии далёкой северной земли. Удивительно, но в их языке столько много общего! – Ваше благородие, это Петко Стоянов, он как бы за старосту здесь, – докладывал командиру Лужин, представляя высокого седого старика. – Мы, пока вас ждали, перетолковали с ним и с его людьми. Обещают на ночь всех под крышами разместить да накормить. Серебро взяли, но не всё. Говорят, и этого достаточно. – Здравствуйте, отец. Мир вашим домам! – уважительно преклонил голову капитан. – Мы к вам только на одну ночь, а с рассветом пойдём дальше. Извини, что причиняем вам хлопоты. Как называется ваше село и далеко ли от него до Ришского перевала? – Здравейте, господин войвода! Благодаря ви за доброто пожелание, – густым, сильным басом, совсем не вяжущимся с его преклонным возрастом, прогудел староста. – Ваш человек уже всё нам поведал, и мы будем рады принять у себя тех, кто борется с османами. До рассвета и даже, пожалуй, что до полудня вам у нас их опасаться не стоит. Раньше они просто никак не будут здесь проходить. Наше село Веселиново находится часах в семи хода от Ришской крепости, что перекрывает горный перевал. Именно там и стоит ближайший гарнизон турок численностью около сотни воинов. Все остальные – это проходящие по дороге в Шумлу и обратно к Бургасу и уже дальше к Стамбулу. Ночью никогда здесь никакого движения нет, потому как человеку, не знающему этой местности очень легко разбиться. Милости просим, проходите, сейчас мы разожжём костры, пожарим и запечём баранину и сварим вам похлёбку. Выходили из села на рассвете. – Цветан вас хорошо проведёт, до самого Риша такой путь покажет, по которому вам лучше идти будет, – прощался с Алексеем староста. – Он там не раз уже бывал, свозя в ту крепость подати. Часа два вам вовсе не нужно будет турок опасаться, а вот потом вы уже в оба глаза глядите. Там крутые обрывы вокруг и много поворотов, можно легко нос к носу с ними столкнуться. Тогда уж без боя разминуться на этой узкой дороге вам с османами точно не удастся. Всё вышло точно так, как и сказал Петко: пару часов на дороге было совсем тихо, и отряд довольно быстро продвигался на юг. Но вот от впереди идущего дозора послышался сигнал, и по команде капитана вся рота бросилась к поросшему густым кустарником горному склону. Прошло несколько минут, и из-за поворота вышел спешенный отряд в сотню всадников. Сипахи вели по две лошади, одну осёдланную, а другую с горным вьюком. Пройдя буквально в двадцати шагах от егерей, они скрылись за изгибом дорожной петли, и рота продолжила свой путь дальше. Не прошло и часа, как впереди послышался опять свист, и Алексей разглядел размахивающего руками на горном уступе Лазара. Всё ясно, впереди на дороге снова неприятель, и опять нужно было прятаться. На этот раз мимо роты проследовал обоз из пары десятков одноосных повозок. Ехали они очень медленно, то и дело их огромные колёса застревали среди камней, и идущие рядом турки, облепив очередную арбу, с криками вытаскивали её на проезжую часть. Около часа проходил этот обоз мимо роты. Наконец, его хвост скрылся за поворотом, а сигнала от дозорных к продолжению движения всё не было. – Ждать! – приказал Алексей и показал кулак выглядывающему из-за валуна Лёньке. Предосторожность себя оправдала: прошло минут пять, и с южной стороны появился ещё один отряд турок, только теперь уже состоящий из пехотинцев. Около двух сотен янычар шли тяжёлой поступью, положив свои длинные ружья на плечи. Наконец скрылись и они, впереди в отдалении раздался свист, и дозорный капрал призывно махнул рукой. – Вперёд, братцы, шире шаг, эдак мы и до вечера к Ришу не подойдём! – крикнул Алексей, перескакивая через лежащий на дороге валун. Ещё раз пять приходилось укрываться егерям от проходящих мимо турецких отрядов. Наконец Цветан кивнул капитану на еле заметную тропку, уходящую в сторону от основного пути: – Этой тропой ходят пастухи, пасущие коз на склонах во-он тех вон холмов. Она обходит деревню краем ущелья, и по ней можно сблизиться с крепостью чуть в стороне, сбоку от дороги. Нет, совсем пройти мимо неё у вас не получится, там вокруг слишком отвесные скалы, и она надёжно перекрывает этот единственный путь через перевал. Тропа очень малохоженая, и вряд ли турки будут держать на ней караул. Солнце уже прошло свой основной дневной путь, ещё час-другой, и его огненный диск заденет за вершины горной гряды к западу. Темнеет в горах быстро, а Алексею ещё хотелось осмотреться. – Цветан, а здесь есть где нам скрытно заночевать, чтобы это и от крепости было недалеко, и место было укромное? – Вот по этой тропке мы как раз и подойдём к такому, – ответил командиру проводник. – Спустимся с неё и переберёмся по каменной россыпи, а потом примем чуть вбок, и там уже откроется небольшая долина. И вода чистая будет рядом, и ветер там не продувает. Хорошее место для ночлега, – уверенно рассказывал паренёк. – Да и до крепости от него совсем недалеко. Пойдёмте, нам нужно успеть там до темноты разместиться. Место действительно было удобное, несколько костровищ и старый козий помёт указывали, что пастухи его периодически навещают. – Потап Савельевич, разбивайте ночёвку! – приказал своему старшему тыловику Егоров и повернулся к остальным командирам: – В караулах четвёртый плутонг. Живан, Сергей пойдёмте к крепости, приглядимся, пока не стемнело. Фёдор, ты давай тоже с нами, у тебя глаз цепкий, бери с собой отделение Лазара, этого будет достаточно. Ну что, Цветан, веди нас! Пока шли, Алексей ещё раз подробно расспросил проводника. Знал тот немного, и нужно было дополнять его сведения личным наблюдением. Пушки в крепости были, но сколько их всего, он не знал, потому что вовнутрь укреплений местных никогда не пускали. Пара стволов их торчала в стеновых проёмах, может быть, и ещё там были. Гарнизон, наверное, человек в сто. Половина находилась в крепости, а половина отдыхала в том селе, которое они обошли козьей тропой. Каждое утро у турок была смена. Несколько их десятков, подойдя дорогой от Риша, меняли отдежуривших и занимали их места на крепостных стенах и на придорожном посту. – Вот она, смотрите, господин, – паренёк протянул руку вперёд. Алексей посмотрел на солнце и, убедившись, что его блик на подзорной трубе не выдаст всю группу, приник к окуляру. Всё перед ним сейчас было как на ладони. – Да-а, удачно эта фортеция расположена! – протянул он уважительно. Хоть и не больно она большая, но такую батальоном, да что там батальоном, даже полком просто так здесь не сковырнёшь! Узкая в этом месте дорога, делая крутую петлю, шла прямо по краю обрыва. Сама же крепость была прилеплена к скалам, словно ласточкино гнездо. Оба участка этой дорожной петли простреливались с её стен шагов на пятьсот. Да и подступы с этих сторон были прикрыты многочисленными бойницами. Стены у крепости высокие, поверх них парапет и стрелковые места, прикрытые к тому же каменными зубцами. Всё правильно, и пушки здесь есть. Вот он, первый орудийный ствол, направленный на подход со стороны Бургаса, ярко блестит в лучах вечернего солнца. А вот и ещё один виднеется прямо у надвратной башни. Другой проход со стороны Шумлы отсюда виден не был, но наверняка и его прикрывало орудие. Так, от крепости до дороги шагов двадцать, а на ней стоит тот пост, про который рассказывал недавно Цветан. Вот они, пять, нет, даже шесть османских солдат, стаскивают из большой кучи хворост к своему костерку. Наверное, к ночи готовятся. Ночи здесь в горах холодные. – Держи, Живан, трубу, огляди здесь всё вокруг хорошенько, а потом передай её Гусеву. Лужин, поди, и без неё обойдётся, с его-то орлиным зрением! – Лёшка достал из внутреннего кармана свой рабочий блокнот и начал схематично накидывать на бумаге саму крепость и подходы к ней. Темнело быстро. Внизу у поста что-то прокричали, им ответили со стены, и большие, тяжёлые, обитые железом ворота со скрипом затворились. Всё, вот теперь уже был отсечён и последний проход к бастионам. Нет, по стенам здесь залезть просто немыслимо, нужно было искать другой способ, Егоров с досадой кусал губы. По всему выходило, что взять эту крепость возможности у его егерей не было. Положишь полроты на подступах, а с оставшейся половиной откатишься обратно в горы. Но что-то же нужно было придумать! – Цветан, а ты хоть раз бывал здесь, когда крепостные гарнизоны менялись? – Алексей внимательно посмотрел на болгарина. – Ну да, было пару раз такое, – кивнул тот. – Я один раз мимо спозаранку проезжал, а в прошлом году уже по осени, перед самым закрытием перевала подати в Риш привёз, заночевал в селе и уже обратно к себе собирался. А меня к крепости погнали, чтобы я туда большую её часть завёз. Вот вслед за сменным отрядом на своей арбе и доехал до неё. – Очень интересно. – Лёшка никак не мог уловить эту тонкую витающую вокруг него мысль. Что-то такое было интересное в словах парня. – А смена, смена караулов как происходила, в самой крепости или у её ворот? А в воротах или на стенах в это время люди оставались? – Лёшка минут пятнадцать мучил вопросами Цветана, пытаясь выудить хотя бы крупицы полезной информации. Вокруг было уже темно, и обратно в лагерь разведчики возвращались гораздо дольше, чем раньше. Где-то подвывал шакал, в ущелье тревожно кричала какая-то птица, а Алексей всё сидел, размышляя, возле костра, подкидывая в него ветки. – Тиха ты, видишь, командир думу думает, не мешай! – Макарович остановил молодого солдата с новой охапкой дров. – Погоди, Митроха, туды вон покамест всё ссыпь, он, када надо будет, сам покличет. Наконец командир, как видно, принял решение и поднялся со своего места: – Данилка, поди сюда! Созывай всех командиров на совет! Как же холодно в этих горах ночью! Резкий ветер, казалось, насквозь пронизывал мундир и накинутую поверх него лохматку. Где-то на равнине первые лучи солнца уже разгоняли ночной сумрак, здесь же только лишь посерел самый краешек неба с востока. – Тише ты! – зашипел на Велько Алексей. Небольшой камешек, сдвинутый неосторожным движением, сорвался с уступа и потянул за собой сразу несколько больших камней. Осыпь прогромыхала в ночи и стихла на дне ущелья. С крепостной стены раздался тревожный крик, и вниз, освещая подступы, слетел факел. Минут пятнадцать егеря лежали без движенья. Всё вокруг было тихо. Капитан приподнялся из-за камня и молча взмахнул рукой. Десятки теней поднялись вслед за ним из своих укрытий и осторожно заскользили вперёд. Рота, разбившись на штурмовые отделения, распределялась по своим участкам. Отборные стрелки, выбрав для себя удобную позицию и накрывшись лохматкой, зябко кутались в суконные плащи. Пройдут какие-то полчаса, взойдёт солнце, и даже шевельнуться уже будет нельзя. Хоть умри, но не смей себя раскрыть неприятелю. День вступал в свои права. Сонные постовые, переночевавшие у костра на дороге, подпрыгивали, размахивая руками, и переругивались с товарищами на стене. Тем-то было гораздо теплее у ночных жаровен в башнях, да и от ветра было где укрыться. С северной стороны показалась голова растянутой колонны. Четыре с половиной десятка из новой смены не спеша шли к крепости. – Быстрее, быстрее бездельники! – крикнул им старший десятник с надвратной башни. – Уже полдень скоро, а вы только ковыляете! Мы вас вот так же теперь будем менять! Смена! Воины султана, выходим строиться! – и со стены ударили в звонкое било. Громкий металлический звук разнёсся над окрестностями. Со скрипом распахнулись крепостные ворота, и из них наружу высыпала большая толпа. Вот он, самый подходящий момент для атаки! Новая смена на подходе. Старая, расслабленная и усталая, выкатывает на дорогу, стремясь поскорее уйти на отдых. До обочин ли им дело, где из-за камней уже показались ружейные дула. Лёшка махнул рукой. Вот теперь слово за ротными «гранатомётчиками»! Пять самых умелых и сильных егерей, подпалив удлинённые запалы на гренадах, резко взмахнули ременными пращами. Пять чугунных шаров ушли со склонов к цели, туда, где сейчас толпились у ворот турки. Резкий грохот разрывов послужил сигналом к общей атаке. Алексей, приподнявшись, выжал спусковую скобу штуцера и, не глядя на результат выстрела, побежал вниз. Ружьё за спину, в руке гусарка и пистоль. – На! – ударом сабли он срубил ошалевшего от неожиданности первого турка. Хлопнул пистолетный выстрел, и второй, подбегающий в панике к открытым воротом, споткнулся и упал прямо в их створку. – Гренаду! Ворота со скрипом и скрежетом вдруг начали закрываться. Вот ещё немного, они затворятся, и вся эта их затея со штурмом окажется пустой. В его руку легло чугунное ядрышко. – Зажигай! – Фитиль вспыхнул искрами. – Ещё давайте! – Его гренада скользнула в пока ещё большую воротную щель. Следом влетело ещё две. Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! Громыхнули взрывы внутри крепости, и по дубовым толстенным доскам ударил град осколков. – За мно-ой! Распахивая створки, три штурмовых десятка влетели вовнутрь вслед за командиром. Возле главного прохода лежали в крови пять посечённых тел. Немного не хватило времени защитникам крепости, чтобы отсечь нападавших. Бах! Бах! – из окошек бойниц цитадели грохнули два выстрела, и бегущий рядом с Алексеем егерь упал на мостовую внутреннего двора. Вот она и сгодилась, его последняя гренада. Спрятавшись под нишу у окна, капитан выбил искры на трут, раздул его и поднёс к фитилю ручного снаряда. Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! Три разрыва почти одновременно грохнули внутри. А Савва уже пристраивал фитильный фугас у двери. Короткий фитиль! Бяжим! Баба-ах! Чёрное облако рассеялось, и взгляду открылся проём. Тяжёлую, окованная медью дверь разбило на доски и внесло взрывной волной вовнутрь. Из цитадели пахло порохом и кровью. Внутри неё защитников уже не было. Вытащили двоих контуженых и ещё три трупа. Снаружи стрельба тоже стихла. Большая часть подходящего из деревни отряда полегло на камнях, а с дюжину смогли вырваться из огненного мешка и теперь разбегались по ущельям и склонам. – Не преследовать! – скомандовал Гусев. – Половина из них и так там побьётся! Собираем оружие и припасы, всем отходить к крепости! Возле ворот тоже всё стихло. Первые же разрывы гренад посекли если и не насмерть, то серьёзно поранив большую часть турок. А потом ударили тромбоны, ружья, и по предкрепостной площадке пронеслось восемь десятков атакующих. – Двое погибших, вашбродь, и двоих ранило, оба в строю будут, – доложился Егорову лекарь Мазурин. – Сейчас Огнену швы на руку наложу, через пару неделек только лишь шрамчик останется. И куды ты поперёд батьки в пекло-то лезешь, молодой, горячий, опыта воинского нет, штопай вот вас потом, – ворчал Спиридонович, продевая в иглу нитку. Алексей подошёл к двум лежащим накрытым с головой телам. Откинув плащ, вздохнул: – Семён, два года уже почти что он в роте, опытный был егерь. – Судьба, а ведь на его месте мог быть и он сам, возьми этот стрелок с цитадели чуть правее. – А это молодой солдат, – Алексей с трудом узнал в изуродованном ружейной пулей недавнего пехотинца из Суздальского полка. – Где? – Да на стене уже, – вздохнул Бестужев. – Мы на парапет вылетели с лестницы, а тот турок навстречу бежал. Они враз в друг друга и выстрелили, всего-то с пяти шагов.