– Зеленый шайтан, матерый был, – покачал он головой. – Сколько крови нам стоил, знал бы я, что так выйдет, давно бы его пристрелил. Командиру алая хотел подарок сделать. Он бы нас всех озолотил за такое. Но вот не судьба. Странно, матерый, а на шапке хвоста волчьего нет, – покачал он головой, осматривая подобранную с земли егерскую каску. – Ладно, забирайте все трупы, приберитесь тут в лесу и потом к броду выходите. Там на дороге сотня уже, наверное, все прибрала. Нужно быстрее уходить, вдруг скоро дозор русских пойдет. Нам пока велено здесь себя тихо вести. Глава 10. Операция «Возмездие» – Алексей, вчера наш дальний дозор от Бузэу не вернулся, – докладывал Егорову главный квартирмейстер полка. – Должны были уже к вечеру с поиска прибыть, а тут, вон, уже вторые сутки просрочены. И это, я после обеда в штаб дивизии заходил, они уже укладываются там у себя понемногу, через недельку, говорят, будут в Бырлад убывать. Так там поговаривают, что очередной обоз, что от нас недавно уходил, опять где-то по дороге затерялся, а ведь в нем одна наша повозка была с двумя ранеными и с интендантским грузом. – Что-о? – Лешка аж привстал из-за стола. – А они хоть при охранении в этот Бырлад шли? – Говорят, что не было никого, – покачал головой Гусев. – Должна была полусотня с Стародубовского карабинерного сопровождать. Да ее отправили фуражиров охранять, а вот нового никого к обозу не приставили. – В нашем дозоре три десятка людей было? – Алексей внимательно посмотрел на своих штаб-офицеров. Живан вздохнул и приподнялся со скамьи. – Господин полковник, это был последний наш дозор из десяти человек. Все остальные уже, как вы и приказали, не менее чем в три десятка душ на поиск отправлялись и при офицере. Они вернутся, обязательно вернутся, Алексей. Ну ведь бывало так уже не раз, что ребята в поиске задерживались. Алексей сел и, обхватив голову руками, крепко задумался. За декаду три обоза, три обоза пропали, и все они были без охранения. И вот теперь еще малый дозор! Тревога давила душу. Словно что-то тяжелое и страшное накатывало откуда-то из-за спины. – Дозорную роту и две первых в каждом из батальонов поднять по тревоге! – ударил он кулаком по столу. – Вы так ничего и не поняли? – он, прищурившись, оглядел всех присутствующих в большой горнице валашского дома. – На нас с вами охотятся, выбирают, где вырвать кусок посочнее, и это только лишь начало! Волкодавы, блин! Щенки молочные! Расслабились все?! Загордились от легких побед?! Я сказал, роты поднять по тревоге! – рявкнул он свирепо. – Стоять! – остановил готовившегося уже выбежать Гусева. – Поднять тайно, всех построить за городским кладбищем у леса! Три с половиной сотни егерей внимательно слушали полковника. – …И не вздумайте во время поиска делиться на менее чем полусотню! – звенящим от волнения голосом проговорил он. – Оружие держать все время наготове! Самим постараться на глаза никому не показываться! Все тщательно оглядывать, обнюхивать и ощупывать! И помните: где-то совсем недалеко от нас затаился сильный и хитрый враг, который только и ждет, когда мы допустим какую-нибудь серьезную ошибку. Вы здесь самые лучшие, каждая первая рота в обоих батальонах мало чем уступает дозорной. Вот и посмотрим, кто быстрее из вас обнаружит следы врага. На сборы я всем даю два часа, после этого каждая из стоящих здесь рот, собравшись и прихватив припасы на три дня поиска, уходит в ночь скрытно и самостоятельно. С Богом, братцы! Удачи вам! Пошли третьи сутки поиска. Пока ничего интересного дозорными сотнями найдено не было. Не вернулся и потерянный ранее десяток. – Искать, продолжать искать! – твердил Алексей. – Даже если нам уже через неделю отсюда уходить, все равно необходимо выяснить, что же тут такое случилось! Никак, господа офицеры, нельзя нам это просто так вот оставлять. Целых полтора десятка егерей у нас за одну неделю потерялось. Да в обоих последних сражениях у нас потерь гораздо меньше было. – Ну, может быть, они все-таки все живы, Алексей Петрович, – вздохнул Кулгунин. – Ну, я даже не знаю, заблудились, что ли. Может быть, зашли не туда и очень далеко. – Егеря дозорной роты во главе с капралом Федоровым заблудились, так, Олег Николаевич? – Ну да-а, чего-то не то я сказал, – вздохнул тот. – Как-то не очень-то это с ними вяжется. Согласен. Шестнадцатого октября ночью Егорова разбудил вестовой. – Ваше высокоблагородие, там сержант Вучевич вас просит. Весь запыленный, только что с дороги он. – Пропусти, – резко бросил Алексей, натягивая на исподнее егерский доломан. – Без церемоний, Лазар! – остановил он начавшего было доклад унтер-офицера. – Рассказывай все четко, по существу и без лишней воды. – Есть по существу, господин полковник, – козырнул Вучевич. – Нашли мы тот пропавший обоз. Даже, похоже, что не один. Помните, по главному тракту верстах в тридцати севернее, между двух холмов, то ли ручей, то ли небольшая речка протекает. Мелкая она такая, хотя и широкая. А вокруг тех холмов все густым лесом поросло. Вот как раз таки в этой самой низине, между этими двумя холмами и устраивали на наших обозных засады. Там, конечно, все очень хорошо приглажено, и если без особого пристрастия, без великого тщания искать, то ни за что и ничего невозможно найти. Но вы же сами, Алексей Петрович, сказали, что мы самые лучшие, вот наша дозорная рота-то все и перерыла в округе и отыскала, – и он положил на стол перед полковником перехваченный черным шнуром волчий хвост. – Это нашего Игната, ему в Рымникском сражении янычар грудь просек. В той повозке, которая пропала, как раз таки наш егерь и ехал с другим раненым. Мы потом по дюйму все там, на этом месте, осмотрели и несколько присыпанных листвой кровавых мест приметили. Дорого он свою жизнь продал, до последнего от врага отстреливался. Алексей молча мял в руках волчий хвост, развязал узел и снял с него черный шнур. – Лазар, ты сам-то хоть понял, кто это были? – он пристально посмотрел в глаза серба. – Да, командир, я понял, – кивнул он. – Я понял, что нам Игнат хотел сказать. Это были беслы. – Точно, это они, – проговорил тихо полковник. – Вот теперь все стало на свои места, мне теперь все стало понятно. Пришли, пришли к нам волки, кровь почуяли. Ну-ну, хорошо, поглядим. А вот теперь уже наш ход! – Алексей Петрович, я ведь не досказал еще немного, – продолжил свой доклад Лазар. – Мы ведь два раза эту речушку в поиске проходили, ничего там не смогли ранее обнаружить, все ведь там добротно было прикрыто. Да вот Федор Евграфович решил на пару верст вниз по речке пробежаться. И уже, как говорит, захотел он было назад идти, а потом вдруг приметил, что еще чуть ниже по течению уж больно много ворон летает в округе. И, как он сказал, суетливые они какие-то. Ну, так ему показалось. Вот он и еще с версту по течению прошел, причем шел по самому что ни на есть руслу. Там воды всего-то по колено ему было, и дно такое хорошее, ровное. Вот там, в конце концов, он-то и нашел это самое место. Промоина дальше большая или же разлом в земле, вот в него-то и скидывали басурмане отбитые ими повозки и трупы. Хотели мы было веревкой обвязаться да спуститься на дно, чтобы достать наших солдатиков, но только вот Евграфович нам это не разрешил делать. Доложим сначала, говорит, их высокоблагородию, а уже он пущай как сам решит, вот так и будет. – Все правильно вам сержант Лужин сказал, – задумчиво проговорил Егоров, барабаня пальцами по столу. – Это хорошо, что вы не стали ничего там трогать. Матвейка, – крикнул он вестового. – Всех старших офицеров быстро ко мне. Лазар, а ты скачи к роте, всех егерей срочно вернуть на постой. У меня для вас совсем скоро будет новое дело. Вы же, наверное, хотите с душегубцами посчитаться? – Вашвысокблагородие, да мы-ы!!! Да мы их, ежели нужно, так в ножи даже возьмем! – аж задохнулся унтер. – Вот и быстрее сюда возвращай роту, одна нога там, а другая здесь. Скоро посчитаетесь, если все так, как я и задумал, получится, – криво улыбнулся полковник. В горнице было тесно, вот уже четвертый час сидели за столом с картой семь старших офицеров полка. Обсудили, казалось бы, уже каждую мелочь из предложенного командиром плана. Что-то по ходу совета в нем изменили, что-то дополнили новой задумкой. Получалось интересно. – Значит, Александр Павлович, ты говоришь, что все обозные к этому самому виноделу бегали? – переспросил Егоров главного интенданта. – Как уж его там кличут, Михаилом? – Михаем, – кивнул Рогозин. – Да и не только одни лишь обозные, а почитай, что все, у кого денежка водится, к нему захаживают. Просто, как мне доверенные люди сказали, к интендантским он особое внимание и радушие проявлял. А в дорогу мог, и гостинец сверх покупного еще дать. Они сами остающимся в городке товарищам про то рассказывали. Это, конечно, ни о чем таком не говорит, может быть, Михай и правда сам по себе такой человек радушный. Просто вы же сами поручили поподробнее разузнать, с кем перед отъездом обозные виделись и к кому они заходили. Ну а более ничего интересного у меня нет, ну разве что на местном базаре некоторые перед отъездом бывали, провиант покупали и так, по мелочи. Жалованья-то давно уже не было, брали все самое дешевое, только ведь медные гроши с июльской выдачи у солдат остались. – Хорошо, хорошо, Александр Павлович, молодец, расстарался, – похвалил Рогозина полковник. – Нам любая зацепка в этом деле интересна. Главное, чтобы ты никого не насторожил своими расспросами. – Да не-ет, Алексей Петрович, ну что вы, я же все понимаю, – протянул майор. – В нашем интендантском деле дураки и простодыры долго на старшинстве ни за что не усидят. Чай уж и сами не лыком шиты. Я аккуратно, со всей осторожностью, как вы и просили. – Ну вот и хорошо, – улыбнулся Алексей. – Так, ну а теперь за вами следующее дело будет. Выберите доверенных людей из своей службы, посообразительней, а кого, может, и, наоборот, подурней да поболтливей. Теперь вам задача будет такая: нужно, чтобы они растрезвонили о том, что в четверг полтора десятка фур на Бырлад уходит, а в них особенный груз интенданты положат. Все ведь уже знают, что Александр Васильевич по-честному с австрийцами османские трофеи разделил, и половина из всех захваченных знамен и бунчуков русской стороне отошли, а это ни много ни мало – пять десятков. Так вот, распускайте слухи, что, дескать, с трофейным имуществом и с парой десятков раненых вот все эти знамена с тем самым обозом на север-то и пойдут. Так, и не забудьте добавить, что в охранение ему дают аж целую сотню карабинеров! – Рискуем, Алексей Петрович, – покачал головой Кулгунин. – Прошлые три разбитых обоза вообще ведь без конвоя были. А ну как не станут они на этот нападать, коли узнают про такую вот охрану? – Станут, обязательно станут, Олег Николаевич, – сузил глаза Егоров. – На то и расчет, чтобы собрать все их силы для будущего нападения у реки. Едва ли больше полутора сотен им ранее требовалось для того, чтобы обозников надежно выбивать. Теперь же им придется всех, кто тут есть, к месту засады стянуть. Не напасть они тоже не могут, слишком лакомая это добыча для беслы. Ты бы не попытался полсотни знамен, да пусть даже и одно полковое захваченное императорское знамя у неприятеля отбить? – Я бы?! – вскинулся майор. – Да я бы лично своих егерей повел, невзирая ни на какие опасности! Это же дело чести! – Ну вот, считай, ты сам на свой вопрос и ответил, – усмехнулся полковник. – У беслы тоже есть свои четкие понятия о чести, а отваги и дерзости им не занимать. Вон, у тех, кто с ними уже ранее встречался, сам об этом можешь спросить, – кивнул он на сидящих за столом Милорадовича с Гусевым. – Так что, я полагаю, они обязательно попробуют их отбить, если, конечно, будут уверены, что это не западня. А вот тут уже нам придется хорошенько постараться и убедить их. С Александром Васильевичем я уже все обсудил, и он дает добро на проведение нашей особой операции возмездия. Буквально через неделю оставшиеся в Рымнике войска начнут выходить по тракту на Бырлад, и ему очень не хочется их подвергать в пути опасности. В наше распоряжение временно переходит Стародубовский карабинерный полк и казачий эскадрон из Второго Донского. А вот теперь давайте проговаривать все с самого начала с обозначением расстановки и расписанием выхода всех задействованных в операции сил на их исходные позиции. Начиная со вторника, в дивизионном интендантстве царила рабочая суета, отряжался к отправке на север очередной обоз. Тыловым нужно было успеть подготовить захваченное на поле боя и в османских лагерях трофейное имущество. Уезжало в этот раз не абы что, а то добро, что лежало в шатрах у верховного визиря и его военачальников. С особым тщанием оборачивались парусиной захваченные знамена турецких алаев и эскадронов. – Да с палками-то зачем их совать?! – возмущался хромой каптенармус. – Без них в одну повозку бы все уместилось, это ежели энти тряпки плотной стопой складывать, а так аж в три нам теперяча придется укладывать. – Ты, Никодим, болтал бы поменьше! – буркнул стоящий рядом с унтером дивизионный интендант. – Лучше бы по описям еще раз пробежался и со всеми цифирами сверился. Не дай Бог, не досчитаются какого-нибудь флага потом у их светлости. Вот тогда голову враз всем снимут. Это ведь для тебя, дурня, то обычная тряпка на палке, а вот для высокого начальства это символ и воинская реликвия вражеской воинской части, которая олицетворяла ее честь, доблесть, славу и боевые традиции, – подняв указательный палец, декламировал интендант. – А также энтот самый стяг указывает на предназначение сей воинской части и на ее принадлежность к какому-нибудь из родов султанских войск. Ты хоть знаешь, тетерев снулый, что все захваченные у неприятеля знамена в обязательном порядке переправляются в Санкт-Петербург и аж к самому императорскому двору? Вот то-то же, Никодимка, так что помалкивай лучше, за умного, глядишь, сойдешь! А то тряпка, палка, – хмыкнув, покачал головой майор. – Иди, иди давай, не путайся мне уже тут под ногами. Вон, лучше проверь, как ковры солдаты уложили, небось, опять все прямо на землю, в самую грязь побросали?! Полтора десятка крытых повозок неспешно выкатывались из городка в северном направлении. Дорога была старинной. Шла она через Фокшаны на Бырлад и уже дальше после него уходила на Кишинев. В голове и в хвосте обоза следовали две полусотни карабинеров. – Так бы и залег там, вместе с дозорными, – вздохнул Лешка, провожая глазами последнюю фуру. – Ага, вот самое место для командира полка! – хмыкнул Живан. – Ты, Алексей, все, что мог, уже теперь сделал. Все спланировал и организовал, а вот теперь дальше за ребятами слово. Если мы ни в чем не ошиблись, значит, клюнут беслы на нашу жирную наживку. – Клюнут, – кивнул головой Алексей. – Непременно должны клюнуть. – Значит, делаем все, как мы и условились, – проговорил Милорадович. – Выезжаем следом не раньше чем через три часа. А пока давай-ка по городу пройдемся, вон, на тот же местный базар сходим. Если за нами какой пригляд есть, так самое место и время, чтобы нам там прогуляться. В пяти верстах от Рымника конвой заехал в рощу. – Тпру-у-у! Стой, дядя! – вылезший из глубины повозки «раненый» тронул ездового первой повозки за плечо. – Чего такое?! – не понял тот. – Живот у тебя, что ли, болезный, по дороге скрутило? Из-за кустов к фурам вдруг высыпало более полусотни егерей. – Спокойно, поручик, мы свои! – крикнул подскакавшему от замыкающей полусотни офицеру егерь с майорским горжетом на груди. – Секунд-майор Кулгунин, особый егерский полк. Вот вам письменный приказ от генерал-аншефа Суворова. Попрошу позвать сюда всех старших с вашего конвоя. Пока мои люди распределяются и усаживаются внутрь повозок, я сейчас подробно объясню, что от вас всех вскоре потребуется. Караван неспешно катил по дороге. Все вроде бы было с ним, как и обычно. По два ездовых на передке каждой повозки из старых или увечных солдат, топот копыт и скрип больших тележных колес. Изредка в боковой рванине фуры мелькнет бледное лицо раненого или его повязка. Отличие обоза было, пожалуй, только лишь в тех двух полусотнях карабинеров, что ехали в голове и в хвосте колонны. Смотрелись они здесь несколько необычно. До неприятеля отсюда было ох как далеко, большого начальства в колонне не было. И чего же им тут было охранять? – Внимание, братцы, до места засады осталось не более пары верст! – объявил Лужин, разглядывая сквозь дыру в парусине окружающую местность. – Еще немного, и будет большой подъем, а вот потом наш обоз пойдет в низину. Общий спуск там где-то около полутора тысяч шагов. Вот как раз на нем-то и должны будут беслы весь наш конвой за собою увезти. Всем проверить оружие, похоже, вот он как раз и пошел, этот самый подъем. Повозка сбавила ход. Четверка лошадей неспешно тащила ее на возвышенность. Егеря защелкали крышками замков у ружей, проверяя в них пороховую затравку, ощупывали кремень курка, осматривали пистоли и гренады. В каждой фуре помимо ездовых их сидело пятеро, и у каждого с собою было по две укороченных фузеи. – Никодим, как мы и договаривались, как только на дороге стрельба начнется, вы сразу же с ездовым с повозки спрыгивайте вниз, падайте на землю ничком и не шевелитесь, – инструктировал интендантских сержант. – Смотрите, братцы, особо не геройствуйте, мы там и без вас с засадниками справимся, главное, чтобы вы у нас под ногами не путались! – Господи, страсти-то какие! – перекрестился бледный каптенармус. – Неужто никак не получится без стрельбы? Нельзя как-нибудь уж эдак по-тихому, что ли, все это сделать?! – Ну почему же нельзя, конечно, можно, – совершенно серьезно ответил ему Лужин. – Ильюха, ты тесак остро ли перед выходом наточил? – спросил он у сидящего рядом егеря. – Ну вот и отдай его тыловому! – Зачем это? – не понимая, куда клонит егерь, вытаращил глаза каптенармус, принимая клинок. – Ну как это зачем? – пожал плечами Цыган. – Ты же сам вот только что говорил, чтобы без стрельбы все там было и по-тихому! Ты, Никодим, это, как только выйдешь перед повозкой, так сразу на колени вставай. И, главное, наклонись там пониже, а вот его в вытянутых руках перед собою держи. Да не боись ты уже, Никодимка, Ильюха ведь его хорошо, словно бы бритву, наточил. Басурманин секир-башка тебе совсем быстро будет делать. Ты никакого шума не услышишь, раз – и все, и она покатилась! – Зараза ты, Федька! Охальник! – сплюнул интендант и зыркнул глазами на смеющихся егерей. – У-ух, словно бы волки скалятся, еще, вон, эти хвосты на башке! – Мы не волки, дядя, мы волкодавы! – ощерился молодой егерь и протянул руку. – Давай сюда тесак, а то, не дай Бог, вдруг порежешься. Передовая повозка пошла вниз, вслед за ней под уклон покатили и все остальные. Вдруг где-то далеко впереди глухо хлопнул один, второй, затем третий выстрел, и высоко над головами пропела шальная пуля. – Ну вот, все-таки они клюнули, – проговорил с удовлетворением Лужин, и все егеря разом подобрались. – Это хорошо. Ну давайте же, давайте, ребятки, вытягивайтесь следом за головными. Мимо по обеим сторонам дороги проскакала замыкающая полусотня. Карабинеры палили куда-то из своих коротких ружей и из драгунских пистолей. Прошло всего лишь пару минут, и все они скрылись из глаз. Повозки, перевалив через вершину холма, уже не могли остановиться, они катились вниз, к тому самому месту, где в низине среди густых зарослей деревьев и кустарника бежала речушка.