– Федор Евграфович, из поросшего лесом овражка дымком слегка тянет, – докладывал сержанту командир дальнего передового дозора. – Конские следы с пологого склона вниз уходят, а там вон, в тех кустах совсем недавно шевеление было, похоже, что в них караул выставлен. Мы близко туда не лезли, чтобы не настораживать, сразу же за вами гонца послали. Да и след этот крепко набит, хорошо видно, что не один десяток верховых тут недавно прошел. – Все вы, Ваня, правильно сделали, – кивнул сержант. – Нечего вам туда вдесятером было лезть. Турки это. Точно они. Окромя них здесь некому более быть. Свои бы не стали так вот на занятой земле далеко прятаться. Сейчас вот только Борискин плутонг дождемся, а уже целой полусотней потом и повоевать будет можно. Пока же тихо лежим и оглядываем все. Вскоре послышался шорох. К наблюдающим за оврагом дозорным подползла пара десятков егерей. – Чего вы долго так, а, Щербатый, дрыхли, небось? – подколол друга Лужин. – Сейчас турки там всю свою похлебку слопают. Чуешь, как пахнет? Аникеев чуть приподнялся над травой и принюхался. – Все шуткуешь, Цыган, – хмыкнул он. – Даже и дымком оттуда не тянет. – Та-ак, – нахмурился сержант, – и правда ведь никакого запаха более нет. Ветерок не менялся, он все так же, как и прежде, в нашу сторону дует, а вот запаха костра уже не доносится. Видать, закончили трапезничать в овраге. Сейчас вот они соберутся, на коней своих вскочат и прочь уйдут. Эх, упустить ведь можем! Ладно, Борька, один свой десяток ты с того края посылай на охват, а другой с этого. С одним ты сам, а с другим я пойду. Лазар, ты немного ждешь и со своими прямо по оврагу иди, постарайся для начала без шума секрет в кустах срезать, а уж там дальше видно будет. Если что, как только бой грянет, так мы со всех сторон на турок навалимся. – Добро, Евграфович, – кивнул Аникеев и отполз к своим людям. Прошло несколько минут, и первая пятерка разведчиков во главе с Лазаром, прошуршав травой, скользнула в овраг. Вот они, те самые кусты, где заприметили чужих. Вучевич сдвинул в сторону ветку и оказался лицом к лицу с турком. Как видно, для того его появление было тоже неожиданным, и двое, словно оцепенев, глядели во все глаза друг на друга. Серб пришел в себя быстрее. Подобравшись, он резко прыгнул вперед и, навалившись всем телом на караульного, схватил его в локтевой захват за шею и переместился за спину. Турок захрипел и, пытаясь освободиться, попробовал встать на ноги. Оба противника упали на землю. Лазар, оказавшись внизу и лежа на спине, продолжал прижимать турка к себе, не прекращая сдавливать локтевым захватом горло противника. Сквозь сопенье и хрипы пробился сдавленный, прерывистый стон. А теперь кинжал! – На, на! – прошипел Вучевич, вгоняя остро заточенное лезвие своему сопернику в грудь. Тело изогнулось, несколько раз дернулось в конвульсиях и потом обмякло. – Ibrahim, orada ne var?! Вышедший из глубины оврага турок остановился в десяти шагах от места схватки и уже стягивал со спины короткоствольное ружье. «Бах!» – из-за соседнего куста оглушительно грохнул выстрел, и пуля отбросила турка назад. – Вперед! – вскакивая на ноги, выкрикнул Вучевич. – Все равно уже нашумели! В атаку! Мимо него и тела караульного пробежало с десяток егерей. В руках у всех были ружья, кто-то уже вытащил из сумки гренаду и теперь раздувал трут. Из глубины оврага послышались крики, и потом хлопнула пара выстрелов. Загнав кинжал в ножны, Вучевич кинулся вслед за своими егерями. «Бах! Бах!» – грохнули разрывы двух гренад, и вслед за ними частой россыпью ударили ружейные выстрелы. – Уходят! Мишка, стреляй! – раздался крик за кустами. Выскочив на небольшую полянку в расширявшейся на этом месте низине, Лазар увидел, как впереди, шагах в семидесяти, на более пологий склон оврага выскакивает хвост небольшого конного отряда. Прямо перед Вучевичем, присев на колено, в уходящих всадников целился Леонтьев. «Бам!» – сухо хлопнул его штуцер, и крайний турок, раскинув руки, вывалился из седла. Стоя, не успев еще толком прицелиться, Лазар послал вслед всадникам и свою пулю. Ветерок скрыл результат выстрела, и он побежал вперед. На полянке уже сновали егеря, тут же лежало несколько трупов, дымилась пара костров, а на расстеленной широкой кошме стояло два больших пустых котла. Вниз по склону сбежал Лужин и, быстро все оглядев, сокрушенно покачал головой. – Ну как же так, братцы, большую ведь часть этих упустили! Вучевич, вы почему же стрелять раньше времени начали?! Мы ведь еще даже овраг толком охватить не успели! Турок раньше времени всполошили! – А-а! – махнул с досадой рукой серб. – Не удалось по-тихому караульного скрасть. Второй к нему как раз шел, вот он нас и заметил. Видать, отряд уже к уходу готовился. Вон, они даже и лошадей своих успели оседлать, – кивнул он на несколько пойманных егерями коней. – И все подпруги у них, как перед скачкой, хорошо затянуты. Коли бы промедлили, так и этих бы не постреляли. – Федор Евграфович, есть тут живой! – радостно выкрикнул из дальних кустов один из тех егерей, что проверяли трупы. – Тихо! Да тихо ты! Не рыпайся, а то еще раз по башке дам! – выкрикнул он. – Ах ты, гад какой, кусаться вздумал! Братцы, помоги! – послышалась возня, и трое егерей вытащили на прогалину здорового турка с окровавленной головой. – Митька, зараза! Ты чего, рехнулся?! – крикнул Лужин. – Это же язык! А ты ему всю башку вона как отбил! – Федор Евграфович, я чего, совсем дурной, что ли?! – обиженно протянул егерь. – Это он, видать, от гренадного разрыва с коня сверзился и в кровь расшибся. А я его эдак аккуратненько и безо всяких излишеств приголубил. – Ну-ну, тады ладно, – буркнул Лужин и уставился своими черными глазищами в глаза пленного. – Kim o!? Adın ne!? Hangi kızıldan?! Alai comutan'ın adı ne, subashi? Ne için burdasın!? Hayat senin için değerliyse çabuk konuş. Ve daha sonra!.. – с нажимом заговорил он, поигрывая перед лицом турка кинжалом. – Господин полковник, наш передовой дозор хорошо османский разъезд потрепал, – докладывал поручик Осокин. – Два десятка вражеских всадников в овраге укрылись, отобедали там и уже дальше двигаться намеревались, а тут вдруг мои ребятки им как снег на голову свалились. В итоге у турок восемь трупов и одного оглушенного они сюда к вам притащили. Федор с Лазаром Вучевичем хорошо ведь на басурманском толмачат, так прямо по горячему они в этом овраге его разговорили. И ведь очень интересный разговор у них там получился! – Вот как? Отлично! – порадовался Егоров. – Значит, не с пустыми руками мы к Суворову придем. Менее пяти десятков верст ведь до Бырлада нам осталось. Это выходит, что турки у него прямо в тылах шарят. О-очень даже интересно! Давай, ведите сюда пленного! – Слушаюсь, господин полковник, – козырнул командир дозорной роты. – Федька, Лазар, ведите к командиру полка языка, – крикнул он в ту сторону, где кучковались егеря. – Хватит уже его разглядывать, чай не арап это, а самый что ни на есть обычный турок. Алексей Петрович, пока его ведут, разрешите вопрос? – Задавай, Тимофей, – кивнул полковник. – Говори, чего хотел, вижу же, что неспроста ты мнешься! – Да мои там восемь коней в этом овраге поймали, – проговорил поручик смущенно. – Нам бы хоть половину из них оставить в роте. А главный интендант грозится всех себе забрать. Господин полковник, у нас же только три клячи остались, в дозорной. Ну а как было бы здорово, если бы хоть с десяток добрых коней у нас было! И проехать подальше с ними можно, и до вас какое важное известие с дальнего дозора можно будет быстрее донести. – Ладно, возьмешь себе половину, – согласился Егоров. – Рогозину передашь, что это мое распоряжение, а то он себе махом всех захапает. Ну и где там ваш язык? Давайте его сюда быстрее, через полчаса нам уже выступать, хуже ведь нет задерживать изготовившуюся к маршу колонну. Глава 5. Дозорная служба В Бырлад по Кишиневскому тракту отдельный полк егерей заходил длинной, разбитой по ротам колонной. В голове ее двигался комендантский плутонг с реявшим на ветру знаменем. Запыленные, загорелые солдаты шли под барабанный бой уверенной, твердой поступью. – Вы, полковник, словно бы не семь с лишним сотен верст отмахали, а будто бы из Кишинева подошли? – покачал головой принимавший рапорт Егорова заместитель командира дивизии генерал-майор Дерфельден. – Мы ведь вас двумя неделями позже ждали. Это хорошо, что вы раньше времени к нам подошли. Александр Васильевич сейчас находится на рекогносцировке, дальние окрестности с карабинерами осматривает. К вечеру должен быть уже в городе, так что пока располагайтесь и определяйтесь с местами расквартирования полка. Как только он вернется, я за вами тут же вестового пошлю. Олег Станиславович, – крикнул он офицера с майорским горжетом на груди. – Покажите егерям, где еще не занятые дома в городе остались. И по постановке прибывшего полка на довольствие, по обеспечению его фуражом, будьте любезны, тоже подсуетитесь. Считайте, что он теперь полноценная боевая часть нашей дивизии. – Слушаюсь, Вилим Христофорович, – кивнул головой интендант. – Стародубовскому карабинерному немного, конечно, потесниться теперь придется. Ну да ничего, без крыши егерей мы не оставим. Пойдемте, господин полковник, я вам тут все покажу, – позвал он Алексея. Городок был небольшой, для многих места в домах его жителей не нашлось, и егеря располагались в хозяйственных постройках, в сарайчиках, амбарах и во всевозможных клетях. Благо время сейчас было летнее, и находиться там даже удобнее, чем в душных хижинах. – Гераська, Архип, сюды, наверх ко мне лезьте! – крикнул Егор со второго яруса сенника. – Пущай тамбовские внизу спят. Карпуха, ты не боишься, что мы на тебя ночью сверзимся? – Да мне-то чего бояться? – усмехнулся Чижов. – Вам же сверху лететь, а не мне. Сигайте, коли жизнь не дорога! Глядишь, на штык али на тесак напоритесь, ежели такие дурные. – Ох, Карпуха, и егозист же ты! – свесив голову вниз с сенника, процедил Егор. – Месяца еще не прошло, как у нас, а уже вон какой разговорчивый. Чего такой колючий-то, а, тамбовец? Не боишься, что иголки-то пообломаем? – Ну ты, попробуй пообломай, – процедил сквозь зубы Чижов. – Если, конечно, силенок хватит. В сарае резко потемнело, в проеме входной двери стояла фигура унтера. – Коробов, Чижов, опять между собой лаетесь? Все вам неймется, да? Наверняка сил опосля марша с избытком осталось?! – спросил с нескрываемой ехидцей фурьер. – Коли вы такие дюжие, так быстро взяли артельные котелки оба и на интендантский двор пошли! Там повара кашу уже сварили, вот и несите ее на весь наш плутонг! – Данила Гаврилович, ну не по очередности же это? – возмущенно воскликнул Егор. – Я ведь только вчерась за разносчика был, ну а чего же опять-то мне? – А вот коли пререкаться со старшими будешь, так и вообще в наряд на заготовку дров для кухонь загремишь! – пообещал с угрозой в голосе командир плутонга. – Ты у меня еще поговори, поговори, Егорка! – Вот всегда так, и слово даже не скажи, – бурчал солдат, собирая пустые котелки. – Потопали, что ли, тамбовский, – вздохнул он, и двое егерей вышли из сарая. Вызванный вестовым Лешка быстро миновал половину города и подошел к тому зданию, где в большом купеческом доме располагался штаб дивизии и где жили старшие офицеры. Дверь со стоящим подле караулом распахнулась, и из нее выскочил взъерошенный, красный Прошка с глубокой тарелкой в руках. – А я тебе палок-то выпишу! А ну стоять, пьяная морда! – на порог из глубины дома выпрыгнул сам генерал-аншеф и потрясал вслед удирающему денщику тростью. – А вот я все одно не отдам посудину, барин! – крикнул Прошка, спрятавшись за спину егерского полковника. – Вашвысокблагородие, Ляксей Петрович, защити Бога ради от нападок?! – попросил Лешку выглядывающий из-за его спины Дубасов. – Ну никак же нельзя им переедать, у них же утроба совсем-совсем слабая, и они ведь сами строго-настрого приказали следить за этим, а тут, вона, сгоряча да в драку лезут! – Ты чего это там за Егоровым-то прячешься, прохвост ты эдакий?! А ну быстро выходи, я сказал! – крикнул от входа в дом Суворов. – Ага, как же! – опять спрятался за спину полковника Прошка. – Ты, барин, ведь опять будешь драться! Не выйду я! – Конечно, буду! – топнул ногой генерал. – А ты почто, морда сивая, старшим по званию дерзишь и указаний их не выполняешь?! – А вот и нет, и неправда! – выглянул опять из-за спины егеря Дубасов. – Как раз таки я и выполняю! Мне строго-настрого вам приказано не давать много обильной еды на ночь и отбирать ее безо всяких там церемоний! – Да кем же это приказано-то, оболдуй?! – протянул с иронией Александр Васильевич. – Это кто тебе позволил так-то себя с начальством вести?! – Да вот самим командующим, хенералом-аншефом Суворовым-то и приказано, – уже без опаски вышел из-за Егорова Прошка. – Вот они сами мне и наказали не давать вам на ночь переедать! Услышав этот ответ, Суворов хмыкнул, пожал плечами и уже вполне миролюбиво проговорил: – Ну, ежели прямо сам командующий, генерал-аншеф, то тогда, конечно, тогда его надобно слушаться. Пошли, Проша, заходи в дом, не буду я тебя обижать. – Да иду я уже, иду, – проворчал тот и как ни в чем не бывало пошагал ко входу. – И чего вот только шумели! Людей, вон, напугали. – Егоров, ты же вроде не из пугливых? – громко спросил Лешку генерал. – Ну так давай, заходи ко мне, чего ты истуканом да посередь двора стоишь? После расспросов и обстоятельного доклада полковника обо всех событиях, произошедших после штурма Очакова, генерал-аншеф, глядя на расстеленную перед ним на столе карту, задумался. Дорисовал на ней пару кружков, померил расстояние небольшой линейкой и поднял глаза на Лешку. – Мы находимся вот здесь, Алексей. Здесь вот, у этой одноименной реки как раз и стоит наш городок Бырлад, – показал он на жирную точку на карте. – Именно сюда я и настоял переместить дивизию из Коземешты. Ибо, по моему разумению, здесь самое удобное место для того, чтобы перенимать любое движение турок на север. Тут мы перекрываем направление их возможного удара как на Кишинев или Яссы, так и далее в тыл всей нашей армии. Располагаясь здесь, мы тем самым не даем неприятелю пройти к блокированной нашими войсками Бендерской крепости, а вот сами при этом угрожаем его придунайским крепостям Браилову, Измаилу и Галацу. Заставляем держать в них приличные гарнизоны вместо того, чтобы усиливать войсками полевые армии. Есть и еще одна важная задача для нашей дивизии – это связь с союзниками австрийцами. Цесарцы – птицы важные, они всячески демонстрируют свою особенность и пытаются показать, что это именно они играют первую скрипку в боевых действиях против турок. Правда, получается у них это пока что не очень. Войска австрияк сильно растянуты в Кроатии и в Сербии, вот османы и громят их там по частям. На нашем же театре военных действий стоит с восемнадцатитысячной армией принц Кобургский. Находятся австрийцы юго-западнее нас в городке под название Аджуд. Вот он, верстах в сорока по прямой неподалеку от реки Серет, – и генерал ткнул пальцем в пометку на карте. – Будь я на месте турок, так непременно бы ударил сначала по австрийцам, а потом и по нашей дивизии. Силы у нас здесь небольшие, и поодиночке разбить нас вполне себе можно. А потом занимай всю вот эту территорию до Днестра включительно, – махнул он ладонью по карте. – Для нашей армии такое стало бы катастрофой. Но даже если не мыслить вот так вот глобально, а хотя бы более мелкими масштабами, даже уничтожение турками только одной лишь армии принца, и то бы приняло весьма дурной оборот для всей военной кампании. Думаю, что Австрия, потерпев поражение сразу на двух своих направлениях, запросила бы мир у султана и вышла бы из войны, оставив нас один на один с противником. Нам это крайне не выгодно, учитывая, что на севере Российская империя сейчас и так ведет войну со шведами и перебросить подкрепления сюда, на юг, с этого севера пока не представляется возможным. Так что австрийцев нам, Егоров, надобно изо всех сил вытягивать за уши, спасая от поражения. Твой полк только-только подошел сюда с Буга, проделав долгий и трудный путь. Даю вам трое суток времени на отдых, после чего вы приступайте к дозорной службе. В последнее время в округе начали появляться конные разъезды неприятеля. На наши обозы, как это обычно бывает, они не наскакивают, а ведут себя осторожно, словно бы что-то вынюхивая. И меня это, признаться, порядком настораживает. Вот вы и подчистите всю округу. Местность тут вокруг лесистая, весьма изобилующая ручьями и речками, как раз самое то для твоих егерей. А там уж будем смотреть, как себя и дальше будет вести неприятель. Дальняя дозорная служба у меня поручена казакам, так что вы своих ненароком не подстрелите. – Есть, ваше высокопревосходительство, задачу понял! – щелкнул каблуками Егоров. – Разрешите по этому делу как раз таки доложиться? – Ну, давай, – согласился Суворов, – тем более если у тебя уже есть чего докладывать. – За пару пеших переходов до Бырлада мой дозор случайно на отдыхающий разъезд турок наскочил, – рассказывал Алексей. – Из двух десятков всадников половину егеря выбили, а одного даже в плен сумели взять. Так вот, ваше высокопревосходительство, его удалось разговорить, и кое-что интересное он нам все же поведал. Со слов этого пленного, сам он из алая сипахов, стоящих в Галаце, и их разъезд был выслан начальством для тайного осмотра местности аж до самого Кишинева и Ясс. Несколько таких же, как и они, дозоров, как он говорит, были отправлены восточнее и западнее, причем, со слов турка, один его знакомец перед самым выходом рассказывал, что западным разъездам предписывалось внимательно изучить ту местность, где стоят австрийцы. Многого он, конечно же, не знает, ибо сам из простых всадников, но, по его мнению, османское начальство сейчас копит силы для скорого удара на север. А вот где его нанести, оно определится уже после того, как к нему соберутся все сведенья от разведчиков. Приказано было турецким дозорам себя не обнаруживать и в бой с русскими ни в коем случае не вступать. Все турки в отряде были о трёх конях, а во вьюках у них лежало много провианта. Они даже и овес с собою для лошадей там перевозили, хотя вроде как лето и трава для выпаса сейчас имеется. А это, по моему мнению, говорит о том, что при таких вот запасах заходить они должны были очень далеко в наш тыл. Жалею, что старшего не удалось нам пленить, – вздохнул Алексей. – Уж он бы нам много больше, чем этот простой сипах, поведал. – Дальние разъезды, запасы провианта для долгого пути, разведка австрийцев, копят силы, – перечислял вполголоса Суворов, вглядываясь в расстеленную перед собой карту. – Пока все это сходится и с моими предположениями, Алексей. Ладно, будем пока что наблюдать, все равно ведь нашу позицию туркам никак стороной не обойти. Пленного своего ты завтра ко мне пришли после обеда, я его тоже немного поспрашиваю. Все у тебя? – Так точно, все, – кивнул Лешка. – Ну, тогда иди, отдыхай, чай вымотался за такую-то долгую дорогу. Я вот тоже сейчас спать лягу, завтра мне до рассвета надобно на ногах быть, дел всяких невпроворот.