Стивен кивнул, не отрывая взгляда от женщины, которая явно испытывала неловкость от этих расспросов и особенно от его настойчивости. Теперь он точно знал, что она что-то скрывает. — Это очень важно. Обещаю вам, что с любой информацией, которую вы сообщите, будут обращаться с предельной осторожностью. — Не было никаких возлюбленных! — взорвался Дэнби. — Послушайте, не могли бы вы уйти? Мы уже рассказали вашим людям все, что знали. А теперь прошу, оставьте нас в покое, чтобы мы могли сделать то, что собрались. — А что вы собирались? — спросил Стивен осторожно. — Убраться тут! У Стивена язык не повернулся сказать чете Дэнби, что им придется подождать, пока он не закончить обшаривать каждый уголок жизни их дочери, и он решил просто уйти. Вероятность того, что педантичная Энн Дэнби оставила хоть какую-то информацию о «В», была ничтожной, и Стивен рассчитывал найти этого человека в списке пассажиров. — Конечно, — сказал он. — Я ухожу. Идя по коридору, он решил, что в случае необходимости обратится к миссис Дэнби с вопросами насчет этого «В». Добравшись до гостиницы на такси, Стивен подключил модем ноутбука в телефонную розетку. Соединившись с «Сай-Мед», он получил письмо со списком пассажиров рейса из Нданги. Оказалось, что только у одного мужчины имя начиналось на «В». Его звали Винсент Бэлл, номер места — 31D. — Уже кое-что, — пробормотал Стивен. Однако ряд 31 находился в хвосте самолета, тогда как злополучный Барклай сидел в пятом ряду. Маловероятно, что Бэлл мог контактировать с Барклаем во время полета. Впрочем, они могли встретиться в другое время, например пока стояли в очереди в аэропорту или сидели в зале ожидания, — если, конечно, в Нданге вообще есть зал ожидания. Впрочем, все это было не так уж важно, главное — разыскать Винсента Бэлла как можно скорее. Стивен запросил в «Сай-Мед» информацию по этому пассажиру, и ответ пришел в течение часа. «Сай-Мед» взял данные в специальном информационном центре, созданном для пассажиров рейса из Нданги. Поскольку Бэлл относился к группе низкого риска, его попросили только оставить свое имя, адрес и имя личного врача, но этого было достаточно. Теперь Стивен знал, что Бэлл живет в Кентербери, на Малберри Лэйн, 21. Не очень удобное место жительства для любовной связи с девушкой из Манчестера, но, может быть, Бэлл был путешественником, колесившим по автомагистралям шесть дней в неделю в компании своего Мондео. С другой стороны, это просто мог быть пример любви без взаимных обязательств. Как часто пишут в газетных объявлениях: «важно хорошее чувство юмора», но «можно и на расстоянии». Скоро он это выяснит — Стивен решил выехать в Кент следующим утром. Поглядев на часы, он понял, что если сейчас не выйдет, то опоздает на встречу в Сити Женераль. Он позвонил на стойку регистрации, заказал такси и отправился в душ. Водитель такси был не слишком доволен тем, что пришлось ждать, но деньги, как всегда, сгладили ситуацию, и, едва машина тронулась, водитель уже рассказывал Стивену, что думает по поводу геморрагической лихорадки в Манчестере. — Проклятые наркоманы, перестрелять их всех надо! Один раз кольнулся — наркоман на всю жизнь, я так считаю. Вся эта болтовня насчет реабилитации — просто треп, деньги, выброшенные на ветер. А теперь они заражают невинных людей. Это же просто преступление! — Не знал, что здесь замешаны наркотики, — осторожно сказал Стивен, когда ему удалось вставить слово. — В наши дни без наркотиков почти ничего не обходится, парень, можешь мне поверить. Девяносто девять процентов всех преступлений в городе тем или иным образом связаны с наркотиками. — Но я не вижу, как это относится к данной вспышке заболевания, — заметил Стивен. — Да наркоманы просто напичканы болячками! СПИД, гепатит, сальмонелла и прочее, а когда они оказываются в больнице, то заражают медсестер, разве не так? Конечно так, дружище. Бедным девочкам нелегко приходится без этих бездельников, награждающих их заразой. Перестрелять их всех надо! Это единственный выход… Стивен выбрался из такси, размышляя, что вполне можно обойтись необитаемым островом. Он приготовил извинение за свое опоздание, но когда вошел в зал, то к своему облегчению обнаружил, что встреча еще не началась и что опаздывают еще двое. Главный врач, Джордж Байарс, представил его присутствующим. Имен было слишком много, чтобы все их запомнить, поэтому Стивен мысленно разделил их по группам. Несколько человек занимали высокие посты в Манчестерском отделение социальной помощи, ими руководил коренастый человечек по имени Алан Морли, питавший слабость к джинсовой одежде, также была группа из пяти эпидемиологов под управлением седобородого мужчины с кислым выражением лица, представившегося профессором Джеком Кейном. Эти люди выглядели настоящими учеными, подумал Стивен, — узкоплечие, с неважным зрением и с плохо скрываемым раздражением по поводу глупости остального мира. Кроме того, в зале присутствовали четыре представителя старшего сестринского персонала, включая старшую медсестру больницы, мисс Кристи, и наконец небольшая делегация из Лондонского управления по делам здравоохранения. В этой последней группе предводительствовал мужчина с изысканными манерами по имени Синклер, который много улыбался, но по его лицу можно было предположить, что он хороший игрок в покер. Стивену предложили кофе, и, неторопливо попивая его, он отметил множество враждебных взглядов со стороны группы эпидемиологов, явно возмущенных его присутствием. Такая ситуация была для него привычной. Людей со стороны редко приветствовали с распростертыми объятиями. В результате он научился быть максимально независимым в своих расследованиях. Если кто-то предлагал помощь — это было приятным сюрпризом. Может быть, Джон Доун был и прав, заявляя, что «нет человека, что был бы сам по себе, как остров», но с годами Стивен мог назвать себя вполне оформленным полуостровом. По его мнению, команды, которым общество придавало такое значение, двигались со скоростью своего самого медленного участника. То, что Земля вращается вокруг Солнца, открыл Галилей, а не «команда» под его предводительством. Наконец прибыли двое опаздывающих — оба были старшими врачами специального отделения. — Мы потеряли еще двоих, — сказал один в качестве оправдания. — Те двое, о которых вы говорили сегодня утром? — уточнил Байарс. — Да. — Есть новые случаи? — Пока нет, но учитывая, что инкубационный период максимум десять дней — для людей из Хитроу он был на самом деле меньше, — нам осталось пережить еще четыре. Постучим по дереву, на данный момент все более-менее нормально. — Тогда, я думаю, у нас есть повод для оптимизма, — объявил Байарс. — Как там ситуация с курсами для медсестер, мисс Кристи? — Очень хорошо. На призыв откликнулись много добровольцев, как я и предполагала. Думаю, можно с уверенностью сказать, что мы сейчас на гребне волны. — Хорошо, — кивнул Байарс и повернулся к Морли. — Как насчет контактировавших? Есть какие-то проблемы? — Друзья и родственники заболевших понимают серьезность ситуации и согласились оставаться дома в течение десяти дней. Мы не встретили совершенно никакого сопротивления, — сказал Морли. — Думаю, то же самое можно сказать и о медицинских сестрах? Одна из медсестер согласно кивнула. — Отлично, — подытожил Байарс. — А что могу сказать ученые? Есть какой-нибудь прогресс в установлении источника, профессор? — Пока нет, — признался Кейн. — Но сегодня у нас есть интересная новость. Из Портона сообщили, что манчестерский вирус идентичен вирусу в Хитроу. Глава 7 Стивен вернулся с свой отель в приподнятом настроении. Он был бы расстроен новостью, что вирусы в Хитроу и в Манчестере оказались идентичными, если бы не находка в квартире Энн Дэнби. Является ли Винсент Бэлл связующим звеном, выяснится уже завтра. Если ему это удастся и если врачи в Манчестере смогут сохранять контроль над контактировавшими, есть неплохие шансы, что к концу следующей недели все это дело станет достоянием истории. Единственной неувязкой оставалось то, каким образом заразился вирусом Хэмфри Барклай. Это не играло особой роли с практической точки зрения, если вспышка заболевания угаснет сама собой, размышлял Стивен, и вполне возможно, что этот вопрос со временем разрешится. Если ответ лежал в Африке, как и должно было быть, он так и останется очередной тайной «черного континента». Стивен прилетел в Лондон первым рейсом и получил ключи от арендованной машины на стойке компании Хертц в аэропорту Хитроу. Движение на трассе А2 было загруженным, как он и ожидал, но ему все-таки удалось добраться до Кентербери к обеду. Он оставил машину на одной из больших стоянок за чертой города и пошел пешком по главной улице, ярко освещенной зимним солнцем, выискивая указатель на Малберри Лэйн — отчасти потому, что снова хотел побродить по старому городу. Стивен не был здесь уже давно, при том что питал нежные чувства к Кентербери, в котором провел немало каникул в юности, работая на фруктовой ферме своего дяди в пригороде Кента. Он отметил, что этот район остался типично английским, в отличие от Севера, и являлся скорее «мозгом» Англии, чем ее «мускулами». Над городом по-прежнему возвышался кафедральный собор, который, казалось, накладывал свой отпечаток на все — от названий узеньких улочек до ассортимента книжных магазинов, и являлся почти осязаемым мостом между прошлым и настоящим. Мимо, ничуть не стесняясь своих сутан, промчалась щебечущая стайка хористок из соборной школы, напомнив Стивену, что до Рождества осталось чуть больше месяца. Скоро эти девочки будут петь хоралы… Малберри Лэйн, когда он наконец нашел ее, представляла собой ряд хорошеньких коттеджей, тылом выходящих на Ривер Стаур. Очень похоже на сцену из «Ветра в ивах»,[9] подумал Стивен, — вот-вот на улице появятся Рэтти и Моул, споря о каком-нибудь пустяке. Он нашел нужный коттедж, прошел по извилистой гравийной дорожке и постучал в деревянную дверь. Через некоторое время на пороге появился коренастый мужчина с крашеными темно-рыжими волосами, аккуратно разглаженными на веснушчатой лысеющей макушке, и оглядел Стивен с головы до ног. На нем был передник с изображением старинных автомобилей, и он вытирал руки кухонным полотенцем. — Мистер Бэлл? — спросил Стивен. — Нет, а кто его спрашивает? — шепеляво поинтересовался мужчина. — Меня зовут Данбар. Я следователь из Инспектората «Сай-Мед». Я хотел бы поговорить с мистером Бэллом. Мужчина обернулся и крикнул: — Винсент! Тут тебя спрашивает какой-то симпатяга из полиции. Советую тебе придумать правдоподобное объяснение, милый! — Повернувшись к Стивену, он сказал: — А вы заходите. Стивен перешагнул порог, подозревая, что его прекрасная теория сейчас разлетится в пух и прах. В комнату вошел Винсент Бэлл и первыми же словами приветствия развеял даже этот оставшийся прах. Бэлл, откровенный гомосексуалист, явно не мог быть тайным любовником Энн Дэнби. — Чем могу вам помочь? — поинтересовался Бэлл, выделив слово «вам» восхищенной интонацией. — Мистер Бэлл, вы действительно летели тем рейсом из Нданги, где был заболевший пассажир? — спросил Стивен, не вполне представляя, что делать дальше. — Конечно, летел, и знаете, до сих пор просыпаюсь в поту, когда думаю об этом, — правда, Саймон? Слава богу, говорю я каждый раз, слава богу! — То есть сами вы чувствуете себя совершенно здоровым? — Да, милый, здоров как бык. Вы не откажетесь пообедать с нами? Мы как раз собирались сесть за стол. Вопрос застал Стивена врасплох, но поскольку его теория была разбита вдребезги и он пребывал в полнейшей растерянности, то почти машинально ответил: — Очень мило с вашей стороны, спасибо. Когда он уселся за стол, перед ним поставили морковный суп с кориандром и салат с подкопченной макрелью, приготовленный Саймоном, в сопровождении охлажденного белого вина. — Ну, что еще вы хотели бы узнать? — спросил Бэлл. По правде говоря, ничего, подумал Стивен, но из вежливости спросил: — Вы контактировали каким-нибудь образом с тем больным пассажиром, Хэмфри Барклаем? — Нет, слава богу! Тем более, говорят, он был в ужасном состоянии. — А как насчет женщины по имени Энн Дэнби? Бэлл озадаченно поглядел на него. — Нет… А что, она тоже летела тем рейсом? — Нет, она живет в Манчестере. — Бедняга. А каким образом она в этом замешана? — Боюсь, что уже никаким, — расстроено сказал Стивен. — Вы были в последнее время в Манчестере, мистер Бэлл? — Ни в последнее время, ни когда-либо вообще, и, откровенно говоря, даже не собираюсь, — ответил Бэлл, и его партнер согласно кивнул. — Говорят, там все время дожди. Улыбнувшись, Стивен сказал: — Не сочтите за бестактность, но могу я спросить вас, зачем вы летали в Ндангу? — По делам, милый. Африканское искусство и ремесла. Мы с Саймоном занимаемся поставкой африканских поделок и статуэток в зоопарки и парки дикой природы. Нам нужны были новые источники, за ними я и ездил. Раздобыл несколько отличных резных носорогов. Хотите взглянуть?