Молчание. — Ладно, я вспомнил. Отель «Краун Плаза». — В Нэтике? — Нет. В Уэллесли. Сармьенто тут же потянулся к телефонной трубке на стене. И пробурчал: — Это детектив Сармьенто. Мне нужен отель «Краун Плаза» в Уэллесли… За стеклом продолжался допрос. — Уэллесли… далековато от дома, верно? — заметил Лайджетт. Дуэйн вздохнул. — Мне нужно было как-то отвлечься, вот и все. Побыть одному. Понимаете, Мэтти в последнее время была очень нервной. А у меня еще работа, где тоже приходится выкладываться. — Тяжелая жизнь, да? — Лайджетт произнес это просто, без всякого намека на сарказм. — Все хотят совершить выгодную сделку. Мне приходится сквозь зубы улыбаться клиентам, которые просят достать им луну с неба. Но я не могу достать луну. Такая роскошная машина, как «БМВ», стоит денег. И у них есть эти деньги, вот что меня убивает. Денег полно, а они все равно хотят вытрясти из меня хотя бы цент. «У него жена пропала. Возможно, ее уже нет в живых, — думала Риццоли. — А он бесится из-за клиентов, которые хотят выгодней купить „Бумер“». — Вот почему я сорвался. И в этом причина нашей ссоры. — Ссоры с вашей женой? — Да. Это не из-за нас. Из-за работы. У меня сейчас туго с деньгами, понимаете? И поссорились мы на этой почве. Просто тяжелые времена. — Служащие, которые были свидетелями вашей ссоры… — Какие еще служащие? С кем вы разговаривали? — С продавцом и механиком. Они оба сказали, что ваша жена уезжала очень расстроенная. — Ну, она в положении. И расстраивается по всяким пустякам. Знаете, эти гормоны, они совершенно неуправляемы. Беременным женщинам вообще трудно угодить. Риццоли почувствовала, как у нее запылали щеки. Неужели Фрост думает то же самое про нее? — К тому же она очень устает, — продолжал Дуэйн. — Плачет по любому поводу. То у нее спина болит, то ноги. Каждые десять минут бегает в туалет. — Он пожал плечами. — Мне кажется, я еще вполне сносно с ней обхожусь. — Сколько сочувствия в этом парне, — усмехнулся Фрост. Сармьенто резко повесил трубку телефона и вышел в коридор. Риццоли и Фрост увидели его уже через стекло: он заглянул в комнату для допросов и сделал знак Лайджетту. Оба детектива удалились. Дуэйн, оставшись один в комнате, посмотрел на часы и заерзал на стуле. Потом поглядел в зеркало и нахмурился. Достал из кармана расческу и орудовал ею до тех пор, пока прическа вновь не стала идеальной. Безутешный супруг, готовящийся к съемкам пятичасовых новостей. Сармьенто вернулся к Риццоли и Фросту и многозначительно подмигнул им. — Попался, — прошептал он. — Что там? — Сейчас увидите. Лайджетт вернулся в комнату для допросов. Он закрыл за собой дверь и остановился, пристально глядя на Дуэйна. Тот напрягся, и было видно, как забилась жилка на его шее. — Итак, — начал Лайджетт. — Теперь вы хотите сказать мне правду? — О чем? — О тех двух ночах в отеле «Краун Плаза». Дуэйн расхохотался — не совсем адекватная реакция в сложившейся ситуации. — Не понимаю, о чем вы. — Детектив Сармьенто только что связался с отелем «Краун Плаза». Нам подтвердили, что вы провели там две ночи. — Ну вот, видите! Я же сказал вам… — Что за женщина была с вами, Дуэйн? Блондинка, хорошенькая. Завтракала с вами в ресторане два утра подряд. Дуэйн затих. С трудом сглотнул. — Ваша жена знает о блондинке? Это из-за нее вы поссорились с Мэтти? — Нет… — Значит, не знала? — Нет! Я имею в виду, что мы поссорились не из-за этого. — Конечно, из-за этого. — Вы все время пытаетесь извратить мои слова! — Так, выходит, этой девушки не существует? — Лайджетт почти вплотную приблизился к Дуэйну. — Ее нетрудно будет разыскать. Вполне возможно, она сама позвонит нам. Увидит вас в новостях и поймет, что ей выгоднее сказать правду. — Это не имеет никакого отношения… я хочу сказать: да, это выглядит дурно, но… — Конечно, дурно. — Хорошо. — Дуэйн вздохнул. — Хорошо, я ходил налево, ясно? Да, многие поступают точно так же в моей ситуации. Когда жена становится такой огромной, с ней нельзя заниматься этим. Этот необъятный живот торчит. И все это ее совсем не интересует. Риццоли напряженно глядела в смотровое окно, гадая, смотрят ли на нее Фрост и Сармьенто. Да, вот такая я. Еще одна тетка с животом. И мужа нет рядом. Она уставилась на Дуэйна и представила, что на его месте сидит Габриэль и говорит те же слова. «Господи, хватит себя накручивать, — подумала она. — Это вовсе не Габриэль, а болван по имени Дуэйн Первис, который завел себе пассию и не подумал о последствиях. Твоя жена узнает про цыпочку на стороне, и ты думаешь: „Прощайте, часы „Брайтлинг“, полдома и алименты за восемнадцать лет“. Этот говнюк определенно виноват». Она взглянула на Фроста. Тот покачал головой. Им обоим уже не раз доводилось быть свидетелями подобной драмы. — Она угрожала вам разводом? — спросил Лайджетт. — Нет. Мэтти ничего не знала о ней. — Выходит, она просто так приехала к вам на работу и устроила скандал? — Ссора была глупой. Я уже говорил Сармьенто. — Так почему тогда вы так разозлились, Дуэйн? — Да потому что она ездит по городу на спущенной шине и даже не замечает этого! Я хочу сказать, какой же надо быть темной, чтобы не заметить, что ты уродуешь диск! Мой менеджер первым обратил на это внимание. Новая шина — и вся порвана в клочья. Я увидел это и, наверное, вспылил. Она сразу в слезы, а я от этого еще больше завожусь, потому что начинаю чувствовать себя ничтожеством. «Ты и есть ничтожество», — подумала Риццоли. И взглянула на Сармьенто: — Думаю, мы уже все услышали. — Ну, что я вам говорил? — Вы дадите нам знать, если появится что-то новое? — Да, конечно. — Сармьенто вновь устремил взгляд на Дуэйна. — С такими дураками легко работать. Риццоли и Фрост направились к выходу. — Кто знает, сколько километров она проехала на такой шине? — донесся до них голос Дуэйна. — Черт, наверняка колесо спустило еще по дороге к врачу. Риццоли резко остановилась. Она повернулась к окну и нахмурилась, глядя на Дуэйна. Почувствовала, как в висках вдруг застучало. «Господи. Ведь я могла пропустить это!» — О каком враче он говорит? — спросила она у Сармьенто. — О докторе Фишман. Я говорил с ней вчера. — А зачем Матильда Первис приходила к ней? — Плановый осмотр, ничего особенного. Риццоли посмотрела на Сармьенто. — Доктор Фишман — акушер?