– Согласен! – выпалил Моктар Мохамед Хусейн. – Я согласен! Вторник, 24 июня 1975 года, день Ленинградская область – Миха, будь другом, сядь за руль, – смущённо запросил Вакарчук. – А то у меня руки трясутся! Максим хихикнул. – Тормози! Их бледно-жёлтый «Запорожец», заляпанный грязью, съехал на обочину, и Вальцев, кряхтя, вылез. – Тоже мне малолитражка… – бурчал он. – Микролитражка это! Для лилипутов… Степан фыркнул смешливо, разгоняя свои страхи. А что такого? Два рыбака выбрались на озеро Глубокое. Вон и удочки на решётке багажника, и сачок. Лещи там, говорят, ловятся – во! И щука клюёт… Он сделал глубокий вдох, успокаивая трепыхавшуюся натуру. Всё в порядке. Всё в по-олном порядке. Даже если их и остановит ГАИ, придраться не к чему – документы подлинные. Они с Максом как бы ленинградцы. Вот, взяли отгул – и двинули развеяться на природе. Палатка под соснами, костерок, ушица на закате дня… Озеро плещет, камыши шуршат, хвойный аромат мешается с запахом тины, красное солнце садится за чёрную полоску леса на том берегу… Хорошо! Взбодрившись, Вакарчук влез на место Вальцева и выдохнул: – Трогай, шеф! ⁂ Ровно в два часа «Зэп» свернул к Глубокому. От шоссе до озера километра три ехать, но Степана беспокоила не дорога. Он вертел головой, пока не высмотрел молодой ельник неподалёку. – Миха, давай туда! Вальцев одобрительно кивнул – молодец, мол, привыкаешь звать по легенде. Пофыркивая, «микролитражка» вкатилась в колючие заросли, с треском подминая сухой прошлогодний бурьян. – Прикроем палаткой, – негромко сказал Максим. Вакарчук молча кивнул и потащил свёрнутый тент с заднего сиденья. Выцветшая брезентуха защитного цвета надёжно спрятала машину – палатка слилась с молодыми ёлочками, превращая «горбатого» в замшелый валун, которых тут не счесть. – Выдвигаемся? – Пора. Повесив на плечо полупустой рюкзак, Степан пошагал к дороге. К месту встречи. И опять холодок заиграл внутри, морозя и пугая. Шоссе выглядело пустынным, как в белую ночь. Вакарчук отшагал добрых полкилометра, а навстречу попался лишь колхозный «зилок», гружённый подопревшим сеном. Обдав «туристов» травяным духом, грузовик покатил дальше, а Степан, отмахиваясь от вьющихся злаковых ворсинок, лапидарно поинтересовался: – Страшно? Вальцев ответил не сразу. – Страшно, – вздохнул он, подумав. – Страшно провалить задание, не оправдать доверие… Высокий штиль, да? Но вот сейчас, в эту самую минуту, ты пафос чуешь? – Не-а, – признался Вакарчук и очень удивился, ощутив, как возвращается спокойствие. Да и чего бояться? Сам же мечтал попасть ТУДА! Ну так радуйся… – Пришли. Степан огляделся. За обочиной стлалась большая, изъезженная колёсами лужайка, окаймлённая, словно колоннадой, полукружием краснокорых сосен. Множество окурков в траве служили верной приметой – водители здесь частенько останавливались. Посмолить, отвлечься от дороги, развеяться – и за баранку. Вальцев скрылся за молодым соснячком, и Вакарчук заторопился следом – незачем отсвечивать. – Ждём. Степан привалился спиной к дереву и погрузился в тишину. На своих птичьих наречиях перекликались пичуги, стрекотали букашки – природе не было никакого дела до вздорных фантазий самозванцев, мнящих себя её царями. – Едут! Вакарчук даже не вздрогнул, расслышав сдержанное рычание мотора. Из-за рощицы выплыл огромный «Кадиллак-флитвуд», пластаясь над дорогой. Сверкая чёрным лаком, приземистый лимузин сбросил скорость и замигал поворотником. Переваливаясь на ухабах, автомахина остановилась в тени сосен, и её покинули трое говорливых американцев. Похохатывая, они дружно щёлкали зажигалками, провожая глазами «Волгу», что висела у них на хвосте от самого Питера. Сохраняя лицо, чекисты проследовали дальше, к Выборгу. – Выходите! – чётко выговорил высокий дипломат, и Степан узнал своего куратора «Айвена» – Джека Даунинга. – Бегом! – скомандовал Вальцев. Вакарчук выбежал первым. Даунинг кивнул ему, как старому знакомцу, и двое шустрых парней с сигаретинами в белых зубах распахнули просторный багажник. – Залезайте! – «Айвен» сделал нетерпеливый жест. – Недолго осталось! «Миха»? Очень, очень рад! – Сорри, – буркнул Максим, залезая в багажник, – но я не знаю, радоваться мне или не стоит. – Стоит, мистер Зорин! – с чувством сказал Даунинг. – Стоит! Вакарчук лёг, придавливая надутый матрасик, и крышка багажника плавно опустилась, отсекая свет. – Вот тебе и весь сказ… – пробормотал он. Их подвижное убежище задрожало, зашаталось. Через металл передался рёв двигателя и гул подвески. Степан закрыл глаза, чуя приток свежего воздуха. Жить можно… Проехали Выборг. Срезали угол, двинув по Островной улице. Миновали Большое Поле и Можжевельниково. И вот мощная машина, упрямо не замечавшая выбоин, начала притормаживать. – Торф! – выдохнул Вальцев. – Чего? – не понял Вакарчук. – К Торфяновке подъезжаем. Там КПП! Приглушённый шум мотора забивал строгий говор погранцов и чопорный ответный «инглиш». Таможню наверняка предупредили, чтобы дала добро… Да и кто станет проверять автомобиль с дипломатическими номерами? Глухо шаркнули шины – «Кадиллак» неторопливо переехал границу СССР. – Хювяя пяйвяя! – вежливо поздоровались финские полицейские. – Терветулоа[56]! Лимузин потихоньку разогнался, набирая скорость, но вот у машины словно силы иссякли – она прокатилась на холостом ходу и замерла, качнувшись. Клацнул замок. Солнце, раздробленное ветвями сосен, ударило по глазам. – Вылезайте! – бодро сказал Даунинг. – Дальше поедете бизнес-классом, хе-хе… Моргая, Степан выбрался из чрева «Кадиллака» и ступил на твёрдую землю. Она ничем не отличалась от той, которую он только что покинул. Возможно, навсегда. За дорогой шумели сосенки и журчала бурливая Ваалимаанйоки. Финляндия. Прихожая «свободного мира». «Миха» молча пожал руку «Айвену» и полез на заднее сиденье. «Вендиго» присоседился к нему, захлопывая дверцу. – Вот тебе и весь сказ… – выговорил он осипшим голосом. Причудливо виражившаяся судьба описала резкий зигзаг. Глава 8 Четверг, 26 июня 1975 года, день