– И как же он не побоялся? – А чего ему бояться? – Виктория Андреевна скривила узкие губы. – Владелец камня умер, его жена тоже, а я… я была ребенком. Мы столкнулись с ним в коридоре, он не узнал меня. К тому же я… в общем, бояться ему нечего. Теперь я думаю, что это он все подстроил. Он знал про камень, отец считал его близким другом и ничего не скрывал. – И что же вы хотите от меня? Чтобы я вернул вам украденную ценность? – Именно, – твердо ответила Виктория Андреевна. – Я, знаете, не тратила времени даром. Узнала все про компанию Трегубовича и даже сумела познакомиться с его секретаршей. Случайно разговорились в буфете за чашкой кофе. Она пожаловалась на шефа – характер, мол, ужасный, все время орет, грозится уволить, а ей жалко терять работу – платят хорошо. И я дала ей несколько советов – я ведь знала этого человека с детства, он дневал и ночевал у нас в доме. Так, например, я знала, что у него аллергия на желтые цветы, преимущественно весенние. Так что когда она перестала ставить в приемной мимозы и желтые нарциссы, шеф стал спокойнее. А еще я помнила, что он не любит горячий крепкий чай, только жидкий и едва теплый. Тут дело тоже пошло на лад, и мы с секретаршей стали едва ли не близкими подругами. Она многое выбалтывала мне за чашкой кофе. Леня опустил глаза, чтобы Виктория Андреевна не увидела в них невольного одобрения. А эта женщина отнюдь не глупа… – Выставка закрылась, Трегубович забрал камень и хранит его у себя в офисе в сейфе, секретарша случайно слышала разговор с кем-то, кому он показывал камень. Она не уверена, но, кажется, речь шла о продаже… Вообще, в компании сейчас не лучшие времена, кризис… Так что действовать нужно быстро, а то как бы камень не уплыл в неизвестном направлении… – Тут Виктория Андреевна запнулась и поглядела на Леню. – Конечно, если вы согласитесь на эту работу. Тогда я могла бы предоставить вам все необходимые материалы – план офиса, точное местонахождение сейфа, вот код секретарша не знает. – Ну что ж… – Леня посмотрел на фотографию прапрабабки и вздохнул. Женщина, сидящая напротив, ничем, ни малюсенькой черточкой ее не напоминала. – В принципе, можно попробовать, уж очень охота взглянуть на этот удивительный сапфир. На Маркиза произвело впечатление то, как много госпожа Вострикова сумела выяснить. Получалось, что история весьма правдивая. А что Виктория Андреевна помешана на своих предках, то у каждого из нас есть свои маленькие слабости. Лолка, к примеру, с ума сходит по драгоценным камням, вот и способ заставить ее работать. От этой мысли Леня повеселел и улыбнулся новой клиентке без всякого напряжения. – Да, вот еще что… – сказал он. – Думаю, господин Левако говорил вам, что я беру за свои услуги довольно дорого. Как я понял, камень интересует вас исключительно как семейная реликвия, вы не собираетесь его продавать. К тому же это будет весьма затруднительно, поскольку нынешний владелец камня, несомненно, обратится в компетентные органы и предпримет частный розыск. – Не беспокойтесь об этом, – решительно сказала Виктория Андреевна. – Наличных денег у меня нет, но есть квартира, оставшаяся от бабушки. Думаю, этого хватит? – Мы договоримся по успешном окончании дела, – сказал Леня, сам не понимая, отчего отступил от своих правил. В последующие три дня он выяснил все про фирму «Север-Инвест» и про ее владельца. Достал два приглашения на банкет по случаю десятилетия фирмы, посчитав, что это самое удобное время, чтобы проникнуть в кабинет шефа. И только не сумел дозвониться до Ильи Ароновича Левако, который, как оказалось, был в отпуске, и все его телефоны молчали. Впрочем, Леня знал за ним такую привычку – старик любил отдохнуть от забот в тишине и покое. А какой уж тут покой, когда начнут трезвонить по мобильнику… Но пора вернуться к Лене Маркизу, висящему сейчас на высоте пятьдесят седьмого этажа на тонком тросике. Леня надел на мизинец Лолин перстень с изумрудом и начертил камнем круг на стеклянной стене. Затем открыл позолоченную пудреницу, прижал ее крышку к центру обведенного круга и нажал на незаметную кнопку. С негромким звуком круг отделился от стены, и перед Маркизом появился круглый проход. Он осторожно протиснулся в него и спрыгнул на пол. Лола перегнулась через балюстраду и увидела, как ее партнер исчез, Маркиза будто поглотила стеклянная стена. И в это время за ее спиной раздался негромкий голос: – С вами все в порядке? Оглянувшись, Лола увидела молодого мужчину в строгом темном костюме. И этот чересчур официальный костюм, и настороженно-озабоченное выражение лица мужчины говорили о том, что перед ней – сотрудник службы безопасности. – Вы в порядке? – повторил секьюрити, направляясь к ней, и профессиональным взглядом окидывая балкон. Лола моментально преобразилась. На месте стильной молодой женщины оказалась развеселая девица, каких здесь, на вечере, десятки. Волосы растрепались, на щеку выбился игривый локон, даже платье теперь почему-то не облегало фигуру, а висело едва ли не мешком. – Я… немножко перебрала шампанского… – проговорила Лола, нетвердой походкой двинувшись навстречу охраннику и закрывая собой ту часть балюстрады, где была закреплена цепочка. – Что-то мне нехорошо… а ты такой милый… С этими словами она покачнулась, попыталась ухватиться за лацканы пиджака секьюрити, чтобы сохранить равновесие, и в то же время изобразила рвотный позыв. – Ой, что это со мной такое… говорила я папику, что мне нельзя пить столько шампанского… у меня на него аллер… аллергия… короче, плохо мне от него… Она снова покачнулась и неловко оперлась на плечи секьюрити, как на края унитаза. Тот инстинктивно отшатнулся, невольно перекосившись от отвращения. – Пардон… – пролепетала Лола. – Что это со мной… не надо было столько пить… – Я за вами кого-нибудь пришлю, – проговорил секьюрити, отступая к двери. – Не надо! Папик сам сейчас за мной придет, и если застанет тут тебя или еще кого-то – будет очень недоволен! Ты не знаешь моего папика, он такой ревнивый… Лола снова покачнулась и запела дурным голосом на мотив некогда популярной песни из репертуара Пугачевой: – А ты такой ревнивый, как тигр в зоопарке… Она снова изобразила рвотный позыв, и секьюрити как ветром сдуло с балкона. Лола перевела дух, сосредоточилась и вернулась на место. Цепочка оставалась неподвижной, стало быть, Маркиз еще не закончил там, в кабинете. А по плану он уже должен был вернуться… Внезапно Лоле стало нехорошо, как будто она и вправду перебрала спиртного. Несмотря на то, что на балконе в эту летнюю ночь было приятно – жара спала, дул теплый ветерок, – руки у Лолы стали ледяными и даже зубы застучали, как будто ее в легком платье запихнули вдруг в морозильную камеру. Лола потрясла головой, чтобы избавиться от резкой боли в висках. Стало легче и дрожь прошла, но Лола никак не могла успокоиться, потому что твердо знала: у Лени что-то пошло не так. Протиснувшись в прорезанный на стекле круг, Леня оказался в большом просторном кабинете, где царил полумрак. Маркиз достал Лолину губную помаду, перевернул ее и нажал неприметную кнопку. Из тюбика вырвался узкий луч света (в него был вмонтирован маленький, но очень мощный фонарь). Теперь Леня смог оглядеться. Судя по тому, что он увидел, кабинет принадлежал весьма обеспеченному человеку. Огромный письменный стол карельской березы, персидский ковер на полу, несколько картин на стенах. Каждая из этих картин украсила бы коллекцию любого крупного музея – малые голландцы, ранние импрессионисты, поздние прерафаэлиты… Но Леня пришел сюда не за этими картинами. Тем не менее он снял одно из полотен со стены (далеко не самое ценное), отложил в сторону. На картине был изображен полуразвалившийся сарай посреди плохо убранного поля, на переднем плане застыли несколько колосков, а на заднем виднелось чахлое дерево с облетающими листьями, которому очень подходило название «ветла». Леня только недавно узнал от Лолы, что есть такое дерево, раньше он думал, что ветла – нечто среднее между метлой и веником. Картина работы какого-то не слишком известного передвижника так явно отличалась от всех остальных, что ошибиться было невозможно, тем более что Виктория Андреевна указала именно на нее. В стену под картиной был вмонтирован сейф. Леня не считал себя большим специалистом по открыванию сейфов. Конечно, при его профессии он умел открывать какие-то самые простые модели, однако перед сегодняшней операцией Маркиз проконсультировался с высококлассным профессионалом Отари Георгиевичем. Когда-то его имя гремело, а в послужном списке числилось несколько поистине легендарных дел. В частности, именно Отари в восьмидесятые годы прошлого века вскрыл сейф знаменитого цеховика Гриши Шурупова по кличке Шуруп. Цеховиками в то время называли подпольных бизнесменов. Прежде чем вскрыть сейф, Отари нужно было проникнуть в дом Шурупа. Что он и сделал, причем весьма изобретательно: в дом цеховика доставили новый финский холодильник, большая ценность по тем временам. Шуруп, человек очень осторожный, вскрыл упаковку и убедился, что внутри нет ничего, кроме плотно закрытого холодильника. Однако внутри агрегата находился Отари с кислородным баллоном от акваланга. Дождавшись, когда хозяин дома отправится в театр (билеты на престижный спектакль подарил Шурупу сам Отари), он вылез из холодильника и обчистил сейф. Были в досье у Отари Георгиевича и другие, не менее выдающиеся подвиги, но теперь он ушел на заслуженный отдых и нянчил многочисленных внуков. Леня встретился с Отари в сквере, где тот прогуливался с коляской. Посмотрев на фотографию сейфа, который предстояло вскрыть Лене (фотографию ему передала заказчица), Отари Георгиевич скривил губы и произнес: – Пф-ф! – И что это значит? – спросил Леня, не дождавшись продолжения. – Это значит, что я не понимаю современных людей. Принять такие серьезные меры безопасности – и положить самое ценное в такой примитивный сейф! Фирма «Шнейдер», Дюссельдорф. Всего лишь вторая степень надежности. Порядочный человек постесняется поставить такой у себя в конторе. Ему должно быть стыдно перед моими коллегами. Для того, чтобы его открыть, мне понадобится не больше минуты, и никакого специального оборудования… Впрочем, о чем я говорю? Я такими вещами больше не занимаюсь, я на пенсии! – и Отари Георгиевич с сожалением возвратил Лене фотографию. – Я понимаю, что для вас, Отари Георгиевич, это не проблема, – вздохнул Маркиз. – Но что вы посоветуете мне? Я ведь далеко не такой профессионал, как вы! – Ну, не скромничайте, Леонид, не скромничайте! Я слышал о вас много хорошего! Я знаю, что вы – очень способный молодой человек, у вас большое будущее. Да и в прошлом есть кое-какие удачи. А чтобы вам было легче справиться с этим «Шнейдером» – вот вам маленький сувенир. Память о моей боевой молодости… С этими словами Отари Георгиевич запустил руку в детскую коляску и вытащил оттуда небольшую металлическую пластинку с вращающимся циферблатом. – Надеюсь, вы умеете этим пользоваться? – О, это и есть знаменитый циферблат Соловейчика? – с интересом проговорил Маркиз, разглядывая пластинку. – Я много о нем слышал, но первый раз вижу! – Он самый, – удовлетворенно проговорил Отари. – Честно говоря, это вовсе не Соловейчик его изобрел, а я. Но вы же понимаете, Маркиз, мне не нужна скандальная известность… В общем, дарю, мне он теперь без надобности! Леня открыл Лолину пудреницу, снял с нее нижнюю крышку и достал пластинку с циферблатом. Наложив эту пластинку на замок сейфа, он начал медленно поворачивать циферблат, в то же время внимательно прислушиваясь. Скоро раздался негромкий щелчок. Леня отметил соответствующую цифру на циферблате и начал вращать пластинку в обратную сторону. Услышав второй щелчок, он снова отметил цифру и еще раз сменил направление вращения. Такую операцию он проделал еще трижды, и наконец сейф с громким щелчком открылся. Леня перевел дыхание, распахнул дверцу и направил внутрь сейфа луч фонарика. И тут его ждал неприятный сюрприз. Вместо бархатного футляра, в котором должен был лежать знаменитый сапфир, семейная драгоценность купцов Востриковых, он увидел в сейфе керамическую фигурку – самую обычную розовую свинью-копилку с блестящим пятачком и маленькими жизнерадостными глазками. – Что за черт? – проговорил Леня вслух, разглядывая керамическую свинью. Свинья, разумеется, не отвечала. Тогда Леня достал ее из сейфа и разбил ударом о металлическую дверцу. Внутри копилки оказался листок бумаги, на котором крупными буквами было написано единственное слово: «Сюрприз!!!» В ту же самую секунду свет в кабинете загорелся. Леня заморгал, заслонил лицо от яркого света и обернулся. В другом конце кабинета он увидел глубокое кресло с резной деревянной спинкой. В нем сидел мужчина лет сорока пяти, с седыми висками и несколько обрюзгшим лицом, и насмешливо глядел на Леню. Встретившись с ним глазами, он несколько раз хлопнул в ладоши и проговорил: – Браво! Браво! Отличная работа! Леня метнулся к окну, но на окно опустилась металлическая защитная штора. – Не суетитесь, Леонид, вы все равно не сможете убежать! Я все предусмотрел. – И как же это понимать? – проговорил Леня, повернувшись к незнакомцу. – Если это ловушка, почему я не вижу полиции? – Это вовсе не ловушка, – мужчина в кресле насмешливо улыбнулся. – Мне всего лишь нужно было встретиться с вами. Ну и заодно увидеть вас в деле. А насколько я знаю, вы весьма неохотно встречаетесь с малознакомыми людьми. Вот мне и пришлось придумать весь этот спектакль, чтобы вы меня внимательно выслушали. – Значит, никакого сапфира здесь нет… – разочарованно протянул Маркиз.