– Выпустите меня! – воскликнула Лола, и с новой силой заколотила в дверь шкафа кулаками. – Кто же это там? – раздался снаружи властный глубокий голос, показавшийся ей знакомым. – Похоже, наш Васисуалий научился говорить по-человечески. Как вы считаете, господа, может быть, выпустить его? В ответ на эти слова раздался смех, отдельные голоса громко выкрикивали: – Выпустить! Выпустить! – Ну, раз этого хочет почтенная публика… ваше слово для меня закон! Крибл, крабл, мизерабл! В ту же секунду дверца шкафа распахнулась, и Лола буквально выпала из него. Она оказалась на сцене клуба. Перед ней стоял тот самый мужчина в чалме, который запер ее в шкафу, и его полуголая ассистентка. Ниже шумели зрители. Публика, перед которой Лола с успехом выступала не так давно… – Посмотрите, как интересно! – проговорил фокусник, насмешливо глядя на Лолу. – Мы отправили в шкаф змею, а выпустили оттуда хорошенькую девушку! Что же это значит? Что змея на самом деле была заколдованной девушкой, как Царевна-лягушка из народной сказки, или что в глубине души каждая женщина – змея? – Спой… – проговорил Леня плохо слушающимися губами. – Спой еще… у тебя такой удивительный голос! Ему снилось, что он снова стоит перед сценой ночного клуба, на сцене танцует Голубая Сойка, но вместо чудесного голоса она издает хриплый крик настоящей сойки. – Вряд ли тебе скоро придется снова ее услышать! – проговорил кто-то совсем рядом. Это была, несомненно, не Голубая Сойка. Голос принадлежал мужчине – и он показался Лене смутно знакомым. Он начал постепенно приходить в себя. Вспомнил, как отправился с Лолой в ночной клуб «Птичий базар»… Точнее, не с Лолой – они пошли в клуб поодиночке, чтобы Лола могла подстраховать его. Для чего? Что он собирался тут сделать? Ведь у него было важное дело, связанное почему-то с одной птицей. Как же ее имя? Ах да, Голубая Сойка. И это не птица, а девушка… К Маркизу начала возвращаться память. Он вспомнил, как на сцене клуба появилась Голубая Сойка, вспомнил, как поразил его ее волшебный голос, вспомнил, как передал официанту перышко, чтобы добиться встречи с певицей, вспомнил, как она подсела за его столик, а потом увела Леню в отдельный кабинет в закрытой от посторонних части клуба. Вспомнил, как выпил с ней бокал шампанского, после чего провалился в небытие… Все ясно – Голубая Сойка подмешала в шампанское какое-то сильнодействующее средство, от которого Леня потерял сознание… Да, не самый умный его поступок… Маркиз открыл глаза, огляделся. Он находился не в том роскошно обставленном кабинете, где пил шампанское с коварной певицей, а в большой пустой комнате без окон, вся обстановка которой состояла из пустого металлического стола и пары стульев. Сам он сидел в тяжелом жестком кресле, его руки были привязаны к подлокотникам. В нескольких шагах от него стоял высокий человек средних лет, атлетического сложения, с тронутыми сединой висками и глубоко посаженными темными глазами. – Здравствуй, Леня! – проговорил этот человек, убедившись, что Маркиз пришел в себя. Маркиз удивленно смотрел на него, не веря своим глазам. – Ты же… ты же умер! – проговорил он, когда к нему наконец вернулся голос. – Как видишь, не совсем! – насмешливо ответил тот и подошел ближе. – Видимо, слухи о моей смерти были преувеличены. – Оскар… – изумленно протянул Маркиз. – Я просто не верю своим глазам… Леня знал этого человека много лет назад как Оскара Лимонти. Понятное дело, это был его псевдоним, настоящая фамилия была не такая звучная – Осип Лимонов. Если, конечно, он и здесь не напустил тумана. Оскар и тогда любил темнить, и добиться от него хоть слова правды было непросто. На заре своей карьеры Маркиз, тогда Леонид Марков, окончил цирковое училище и несколько лет работал в цирке. Там он и повстречался с Оскаром Лимонти. Оскар, как и большинство профессиональных артистов цирка, в частности, как и сам Леня, совмещал несколько цирковых профессий – он был и жонглером, и акробатом, и воздушным гимнастом, пробовал себя также как фокусник и дрессировщик. Но именно как воздушный гимнаст он добился больших успехов, попал в известный номер, с которым объездил половину Европы. Его имя появилось на афишах, заработки заметно выросли. Но в какой-то момент у Лимонти появился конкурент: молодой гимнаст откуда-то из провинции. Звали его Виктор Кузнецов. Он делал все то же, что и Лимонти, только с большим блеском, с большим артистизмом, и начал понемногу оттеснять Оскара с первых ролей. Его взяли в тот же номер сначала на замену, потом на равных с Лимонти. Все прочили ему большое будущее – у Виктора, несомненно, был большой талант. Ему никто не завидовал – гимнасты понимали, что реальных конкурентов у него нет. Это во‑первых. А во‑вторых, у парня был замечательный характер. Виктор был сильный, смелый и скромный. Много работал, помогал товарищам, его все любили. В конце концов, Лимонти, которому не нравилось быть вторым, ушел из этого номера и начал готовить собственный, в котором жонглировал горящими булавами. Так продолжалось до тех пор, пока однажды, во время выступления, Виктор Кузнецов не сорвался с трапеции и насмерть не разбился на глазах полного зрительного зала. Был там один штрих, которому никто не придал значения: в кармане разбившегося гимнаста оказалась карта – туз пик. Сначала эту трагедию посчитали несчастным случаем, хотели судить директора номера за халатность, но потом кто-то обнаружил подпиленную трапецию и надрезанную страховочную лонжу. Дело переквалифицировали со статьи «Нарушение правил безопасности» на «Предумышленное убийство». Стали искать виновного, и тут один из артистов, ассистент дрессировщика, проговорился приятелям, что накануне трагедии видел, как Лимонти возился со страховочными лонжами. Виктора все любили и жалели о его смерти, так что приятели отнеслись к болтовне очень серьезно и посоветовали дрессировщику рассказать об этом следователю, но вечером того же дня он вошел в клетку к тигру и не вышел оттуда живым. Тигр Енисей, всегда считавшийся очень спокойным и не агрессивным, тут отчего-то разъярился и убил дрессировщика мощным ударом лапы. Таким образом, следствие лишилось единственного свидетеля, который мог доказать причастность Оскара к трагической гибели талантливого Виктора Кузнецова. А еще через несколько дней погиб и сам Лимонти. Вечером в пустом цирке он отрабатывал свой новый номер, и от горящей булавы вспыхнул его костюм. Ожоги были страшные, и Оскар умер по дороге в больницу. «Бог наказал!» – единодушно решил цирк. Леня Маркиз тогда был солидарен со всеми, Витя Кузнецов был его другом. Кроме всего прочего, после смерти Лимонти всплыли интересные подробности. Оказалось, что так называемый Оскар Лимонти использовал свои зарубежные гастроли для контрабанды драгоценных камней и наркотиков. Как бы то ни было, и дело о контрабанде, и дело об убийстве молодого артиста цирка было закрыто по причине смерти основного подозреваемого. Очевидцы разъехались по гастролям, тигра Енисея отправили доживать в зоопарк, скоро все забыли эту трагическую историю. И вот сейчас Леня видел перед собой того самого Оскара Лимонти… – Как это может быть? – проговорил Леня удивленно. – Ведь я своими глазами видел твой обгоревший труп! – Я на тебя удивляюсь! – насмешливо проговорил Лимонти. – Ведь ты работал в цирке, ты знаешь, что цирк – это царство иллюзий, где нельзя верить своим глазам! – Чей же это был труп? – Какого-то бомжа, – Оскар поморщился. – Я придумал эту комбинацию, когда увидел его в переулке за цирком. Он был очень на меня похож! Нельзя было упустить такой удачный шанс! А ведь вы, цирковые, все равно не дали бы мне спокойно жить. Видел я, как ты на меня смотрел… – Да я бы тебя за Витьку своими руками придушил! – выдохнул Леня. – Такого парня погубить! Он дернулся, но невольно вскрикнул от боли в прикованных руках, а кресло и не шелохнулось, оно было привинчено к полу. Леня перехватил насмешливый взгляд Лимонти и решил успокоиться. – Вот так, Леня, я очень удачно решил все свои проблемы, – сказал Оскар. – Да, повезло тебе! – саркастически проговорил Маркиз. Оскар, однако, не заметил в его словах сарказма. – Да, повезло! – охотно согласился он. – Я вообще очень везучий. Но должен сказать тебе, Леня, умным и расчетливым людям всегда везет, так уж устроен этот мир. – А вот бомжу не повезло! – Да кому он нужен? – Оскар снова поморщился. – Он только зря коптил небо! Ну все, – Оскар посерьезнел. – Я удовлетворил твое любопытство, теперь ты удовлетворишь мое. Зря я, что ли, привез тебя сюда? Он подошел к Лене ближе, наклонился над ним, пристально взглянул своими глубоко посаженными глазами. – Ты расспрашивал Сойку об Олеге Вербицком. Почему он тебя интересует? Что ты о нем знаешь? Под пристальным взглядом Оскара Маркиз чувствовал себя неуютно. Ему казалось, что тот видит его насквозь, читает его мысли. – Меня наняли, чтобы найти Олега, – ответил он, решив, что лучше сказать правду. – Ну и как – далеко ты продвинулся? – осведомился Оскар. – Как видишь, достаточно далеко, чтобы найти его связь с Голубой Сойкой. А теперь и с тобой… Только тут до Маркиза дошла совершенно очевидная вещь. – Значит, ты и есть знаменитый Туз Пик? На этот раз Оскар ему не ответил. Он отстранился, недовольно поморщился и проговорил: – Ты меня не понял? Я удовлетворил твое любопытство, теперь настала твоя очередь отвечать на вопросы. Итак, кто тебя нанял? Леня молчал и пристально разглядывал своего похитителя. Пока тот держался с ним довольно миролюбиво, но это до поры до времени. Несомненно, Лимонти и есть тот самый неуловимый преступник, Туз Пик. А Леня знал, что Туз Пик не оставляет в живых тех, кто видел его лицо. И вообще, за ним тянется длинная цепочка трупов. Убийство для него – просто способ навести порядок. А он, Маркиз, не только видит сейчас его лицо – он знает настоящее имя преступника, или, по крайней мере, его прежний сценический псевдоним. Что же это значит? Это значит, что Оскар, или Туз Пик, как его теперь называют, не собирается оставлять Леню в живых. Он хочет выжать из него всю полезную информацию – и после этого… – Кто тебя нанял? – повторил Оскар. – Я… я не видел своего нанимателя, – проговорил Маркиз после небольшой паузы. – Я получил задание по почте, аванс мне перевели с анонимного счета. – И почему это я тебе не верю? – протянул Оскар. – Он лениво потянулся и добавил: – Мне кажется, ты не вполне уяснил свое положение… Я ведь, Леня, не шучу. И не собираюсь миндальничать с тобой только потому, что когда-то давно мы работали в одном цирке. – Это я понимаю… – кивнул Маркиз, – еще бы не понять… Положение его было аховое, и Леня старался только, чтобы пронизывающий взгляд Лимонти не уловил его смятение и испуг. Никто, кроме Лолки, не знает, что он пошел в этот чертов «Птичий базар». Заметила ли Лолка, что он ушел с Голубой Сойкой? Или все прозевала?..