– Где она? – снова спросил Габриэль, но на этот раз его слова походили на приказ. И тогда, впервые за весь разговор, Реджи Дюпре перестал улыбаться. – Если бы она хотела, – медленно произнёс мужчина, – вы бы это знали. – Ох. Пожалуйста, скажите мне, что он взял с собой ненастоящие мечи, – протянул Колин, а Эйприл ещё ближе подползла к перилам. Девочка ничего не могла с собой поделать. Ей не хотелось упустить ни слова. В этот момент незнакомец взял маленькую креветку с проезжающей мимо тележки, сунул её в рот и сказал: – Боюсь, мне пора бежать, но приятно было поболтать с вами, Гидеон. – Я Габриэль. – Ну, разумеется! – мужчина дружески похлопал Габриэля по руке. – Я так рад, что смог с вами познакомиться. Прекрасная выдалась ночь. И что у вас за костюм! – воскликнул он. – Боже мой. Если бы я не знал, то подумал бы, что вы настоящий Страж. Где вы его достали? – Ох, понимаете… в доме Винтерборнов полно старых сокровищ. Оказалось, мои предки много поколений играли в переодевания. Реджи, ничего не ответив, зашагал прочь. – Ладно. Идём домой. – Эйприл почувствовала, что Тим отошёл от перил в тени балкона, но девочка не решалась сдвинуться с места. Ей хотелось ещё понаблюдать за Габриэлем. Возможно, ему была нужна помощь Эйприл. Возможно, ему была нужна помощь их всех. Десять долгих лет только две вещи заставляли его идти вперёд: желание остановить Иверта и жажда быть рядом с Иззи, и теперь он потерял обе свои цели – возможно, навсегда. Сейчас Габриэль выглядел так же, как Эйприл, когда Колин снова и снова раскручивал её на учительском стуле, и девочка понятия не имела, как остановить вращающийся мир. – Эйприл? – С ним всё будет хорошо? – Конечно, будет, – сказал Тим. – Он же Габриэль. Ему можно бродить по ночам. В отличие от нас, поэтому нам лучше… Вдруг музыканты внизу перестали играть. Свет погас. И темноту прорезал луч прожектора, направленный на сцену. – Дамы и господа, – мужчина в эффектных очках и ярко-розовом смокинге взял микрофон, и его голос прогремел по всему залу. – Благодарю вас всех за то, что пришли и помогли нам собрать средства на обновление – и значительное улучшение – музея. – Идём, – прошептал Тим, но не успела Эйприл сдвинуться с места, как услышала шум в темноте. Раздался звон лифта, затем грохот. Шёпот. Кто-то включил рацию, и хриплый голос произнёс: – Я на третьем этаже, проверяю сигнал тревоги. Похоже, кто-то прошёл через аварийный выход. Сердце Эйприл забилось чаще и одновременно чуть не остановилось совсем, когда девочка услышала ответ через помехи: – Хорошо. Взгляни по-быстрому. Скорее всего, это был официант, но мы всё равно должны проверить. – Понял, – сказал первый охранник. Внизу всё ещё вещал мужчина в розовом смокинге: – Этой ночью нас посетил особенный гость. Интересно, сможет ли он сказать нам пару слов? Всё же фонд Винтерборнов – наш платиновый спонсор. Друзья, поприветствуем аплодисментами Габриэля Винтерборна! А Габриэль… Габриэль стоял с таким видом, словно раздумывал, не стоит ли ему поджечь это место. Снова. – Ну же, не стесняйтесь, мистер Винтерборн. Поднимайтесь на сцену. Кто-то подтолкнул Габриэля к лучу прожектора. Тот выглядел так, словно собирался сражаться – или бежать – но в итоге он всё же оказался на всеобщем обозрении с микрофоном в руке. Сначала толпа молчала. Все знали Габриэля Винтерборна. В детстве он был богатым и знаменитым мальчиком, любимым и популярным. Но затем мальчик сбежал, и никто пока не понимал, как относиться к мужчине, который вернулся. Вежливые аплодисменты стихли, и повисла неловкая тишина. Через какое-то время Габриэль сказал: – Здравствуйте. А шаги охранника наверху становились всё громче, и Эйприл потянула за край какой-то дорогой ткани, свисавшей с потолка до самого пола и прикреплённой краем к широкой колонне, прячась. Когда шаги раздались совсем рядом, Эйприл чуть отодвинула ткань и взглянула на мужчину. Тот осмотрел аварийный выход и накрепко запер дверь. Теперь дети не могли уйти тем же путём, но им всё равно нужно было выбираться! Эйприл отпустила ткань, прислонилась к колонне и задумалась. На этаже с другой стороны колонны было темно и пусто. Там должны быть и другие двери. Другие лестницы. Если только они с Тимом смогут попасть на другую сторону… если только… И тут у девочки возникла идея. (Что было хорошо.) Но это была одна их идей в духе Эйприл. (Которые обычно заканчивались плохо.) Хотя девочку это не остановило. – Что ты делаешь? – прошептал Тим, когда Эйприл перебросила ногу через перила. – Мы можем попасть на другую сторону. Нужно только обогнуть колонну. – Эйприл! – Никто и не заметит, – сказала девочка. – Сейчас темно. Просто переберёмся через колонну, залезем обратно на балкон и сможем уйти с другой стороны. Пойдём. – Эйприл! – Тим схватил её за рукав, но девочка уже вылезла за ограждение. Ей нужно было только дотянуться… Ей нужно было только ухватиться… Ей нужно было только обогнуть колонну и взобраться обратно на балкон… Но в этот момент руки Эйприл начали скользить. – Спасибо, что пришли. Я… эм… Габриэль. Габриэль Винтерборн. Габриэль внизу отчаянно пытался подобрать слова, а Эйприл наверху отчаянно пыталась удержаться. Её туфля запуталась в красивой струящейся ткани, и, когда девочка попыталась поставить ногу между опорами перил, та соскользнула. Эйприл ухватилась за расшитую ткань, как за спасательный круг, и в какой-то момент просто повисла на ней. – Эйприл! – Тим перегнулся через перила, но до Эйприл было уже не дотянуться. Толпа ахнула и начала кричать и шептаться, когда ткань отцепилась от колонны и Эйприл вместе с ней полетела через зал, как худший в истории Тарзан, опрокинув цветочные вазы на пути и сбив стоявшую на постаменте в центре зала ледяную скульптуру. А затем она качнулась в обратном направлении. – Ловите её! – закричал кто-то, но ткань затрещала и надорвалась, и Эйприл больше не летела. Она падала. Гости закричали и бросились врассыпную. Эйприл ожидала удара о твёрдый пол, но его так и не последовало. Вместо этого Эйприл обнаружила себя в чьих-то сильных руках. (Что было хорошо.) Но затем она посмотрела наверх и встретилась с пылающими гневом глазами Габриэля. (Что было плохо.) Снова раздались крики и вздохи, но Габриэль стоял, не шевелясь, и смотрел сверху вниз на девочку, тело которой пострадало далеко не так сильно, как её гордость. – А это Эйприл, – сказал Габриэль остальным гостям так, словно это всё объясняло. 7 Второй Страж Эйприл знала, что расстояние между музеем и пристанью просто не могло стать вдвое длиннее с тех пор, как троица детей пустилась в своё маленькое приключение. Но ощущалось совсем иначе. – Ты, – Габриэль указал на Эйприл, – плывёшь со мной. Тим, вы с Колином сядете на второй катер. Не отставайте и не творите глупостей. Габриэль встал у панели управления. Убрал шляпу. Снял маску. Скатал плащ в комок и сунул его в какой-то отсек, став почти тем же Габриэлем, которого знала Эйприл. Катер помчался вперёд, по тёмной и блестящей, как чернила, воде. – Я уже говорила, что мне жаль? – Эйприл, не сейчас, – сказал Габриэль. И тогда Эйприл впервые почувствовала, что что-то в нём было… не так. Облака разошлись, мужчину на долю секунды озарил лунный свет, и тогда Эйприл поняла. – Эти мечи… пластиковые? – Неудивительно, что Габриэль вёл себя так угрюмо. Предыдущие поколения Винтерборнов сейчас, наверное, переворачивались в своих гробах. – Ты пошёл туда с пластиковыми мечами! Но Габриэль даже не взглянул на неё. – Эйприл, никто не станет брать на вечеринку клинки из испанской стали. – Ох. Ладно. Хотя даже без них твой костюм был… – Это не просто костюм, – огрызнулся мужчина. – Я знаю! – воскликнула Эйприл. – Поэтому мы и подумали… – она замолчала, опасаясь говорить дальше, когда Габриэль развернулся к ней. – Вы подумали что? – медленно спросил он. – Мы подумали, что можем тебе понадобиться. Понимаешь… как подкрепление. Габриэль покачал головой и отвернулся обратно к воде. – Вы занозы в моей заднице – вот вы кто. О чём вы только думали?